— Я ведь уже сказала, мне одиноко.

— Такая женщина, как вы, — и одинока?

Джейкоб сам не ожидал от себя таких слов — точь-в-точь скучающий ловелас пытается завести очередную интрижку.

— Вы ведь понимаете, что я имею в виду, — добавил он и подумал, что сейчас, чего доброго, зальется стыдливым румянцем.

Кора рассмеялась, и от этого сочного волнующего смеха Джейкоба пробрала дрожь.

— Понимаю, — сказала она. — Никто обычно не признается, что ему одиноко, — боится прослыть слабаком и мямлей. По правде говоря, я и в Мексику-то приехала, чтобы побыть в одиночестве, а сегодня вечером вдруг обнаружила, что собственное общество мне надоело до чертиков. Вы появились как раз в ту минуту, когда я сделала это открытие.

— Так вы приехали в Акапулько за одиночеством?

— Помимо других причин.

— Каких же?

Ошибка, парень, сказал себе Джейкоб. Ты слишком давишь на нее, как бы леди не обратилась в бегство. Кора, однако, ответила:

— Мне хотелось побывать в городе, о котором много рассказывал дедушка.

— Так ваш дедушка родом из Мексики?

— Нет, но долго жил здесь. Как раз в этом отеле.

Джейкоб кивнул и с немалым усилием напомнил себе, что должен следить за этой женщиной, а не вести с ней светские разговоры.

— Вот и наши коктейли, — обрадовался он, когда бармен поставил перед ними запотевшие стаканы.

Кора почти совсем сползла с табурета, готовая вот-вот броситься наутек.

— Да ладно вам, — подбодрил Джейкоб. — Пропустим по стаканчику.

Она вздохнула и поёрзала, устраиваясь поудобнее.

— Ну хорошо, только по стаканчику. Вы попросили бармена сделать «Маргариту» на текиле?

На мгновение Джейкоб смешался. У него были причины взять на себя заботы о выпивке, в частности, чтобы заказать для своей собеседницы коктейль покрепче. Из подвыпившей женщины легче выудить нужную информацию, а из чего именно смешана «Маргарита» на вкус и не определишь. Он взглянул на Мэтти Таккер. Мягкий матовый свет лишь сильнее подчеркивал ее красоту, но, пожалуй, она осталась бы красавицей и в беспощадных лучах прожекторов. Она смотрела на Джейкоба, чуть приметно, мечтательно улыбаясь, и вдруг ему до смерти захотелось узнать, о чем же мечтает Кора.

Джейкоб неохотно отвел глаза и окликнул бармена:

— Эй, друг, я тут немного ошибся, когда делал заказ. Для леди — легкую, очень легкую «Маргариту» на текиле.

— Чего надо?

Кора, стоявшая перед закрытой дверью, попятилась, ошарашенная тем, как неприязненно прозвучал голос Джейкоба. Она еще в баре почувствовала, что за внешним обаянием этого человека кроется мрачная жесткость, но лишь сейчас, услышав его раздраженный оклик из-за двери, убедилась, как была права.

— Это я, Кора, — отозвалась она, остро сознавая, что, будь у нее в голове хоть капля мозгов, бежала бы отсюда без оглядки.

За дверью воцарилась тишина. Быть может, ей только показалось, что она интересует Джейкоба? Доставая из кармана ключ от своего номера, он нарочито долго держал его так, чтобы Кора могла разглядеть цифру на бирке. Что, если это вышло совершенно случайно? Кора уже готова была внять голосу здравого смысла и уйти, но тут дверь приоткрылась, затем распахнулась настежь. Джейкоб стоял в проеме, опираясь на косяк. Сейчас он показался Коре даже выше прежнего.

— Входите.

Ни секунды не колеблясь, она кивнула в знак благодарности и переступила порог.

— У меня тут жарковато, — предупредил Джейкоб. — Не люблю кондиционеров. Уж лучше настоящая жара, чем консервированная прохлада.

— О да, — отозвалась Кора, — и я того же мнения.

— Хотите выпить?

— Нет, спасибо.

— Уверены? Вы ведь раскраснелись от жары.

Кора поспешно вскинула руку к лицу. Да, похоже, щеки пылают, и это заметно даже в приглушенном свете ночника, — только не от жары, а от смущения. Джейкоб, должно быть, счел ее девицей легкого поведения, оттого и не спрашивает, зачем она явилась. И без того ясно, что ей не терпится оказаться в его объятиях, в его постели.

— Вы не хотите спросить, зачем я пришла? — услышала она собственный голос.

— Я это уже знаю.

Джейкоб подошел к столику, где на подносе стояли стаканы, содовая и бутылка виски. Обернувшись к нежданной гостье, он одарил ее ленивой вкрадчивой улыбкой, от чувственности которой Кору даже дрожь пробрала.

— Вам нужен лед.

— Что? — Кора опешила от неожиданности.

— У вас в номере закончился лед, и вы пришли за ним ко мне. И не ошиблись. Льда у меня, как в Антарктиде. — Он снял крышку с ведерка со льдом, которое стояло тут же, на подносе. — У меня есть все, что вам нужно.

На последних словах Джейкоб интимно понизил голос, и у Коры в висках тяжело и жарко застучало. Влажная духота ночи, аромат цветов, плывущий из распахнутых дверей балкона, близость мужчины с непроницаемыми глазами — от всего этого не только у Коры голова пошла бы кругом.

— Виски, содовая или то и другое вместе? — спросил Джейкоб, не сводя с нее пристального взгляда.

— Содовую, — едва слышно пробормотала Кора.

— И лед, — прибавил он, точно подтверждая собственную догадку насчет того, зачем Кора явилась ночью в номер малознакомого мужчины.

— Да, лед, — прошептала Кора. Каждое слово давалось ей с трудом. От близости Джейкоба ее обдавало то жаром, то холодом.

— Посидим на балконе, — предложил гостеприимный хозяин, кивком указав на открытые двери.

На миг Кора замешкалась: она не ожидала, что Джейкоб и вправду пригласит ее выпить и поболтать, вместо того чтобы сразу сгрести в объятия. Уж лучше б так и случилось, чтобы у нее не осталось времени передумать.

Впрочем, и в неспешном течении событий есть свое искусительное очарование. Они уселись рядом на диване — так близко, что их бедра соприкоснулись. Даже сквозь ткань юбки Кора ощутила исходящий от мужчины жар и невольно отодвинулась.

— Не в своей тарелке? — дружелюбно спросил Джейкоб.

— Что вы имеете в виду? — пробормотала Кора.

— Явиться ночью в номер к мужчине… Сдается мне, для вас это не самый привычный поступок.

Кора сделала глубокий вдох, точно бросаясь с головой в воду.

— Мне так захотелось. Именно сегодня.

Джейкоб долго молчал, глядя на нее. Над океаном в угольно-черных небесах сияла луна, и на темной воде дразняще мерцала лунная дорожка. Мы могли бы ступить на нее прямо с балкона, подумала Кора и улыбнулась, представив эту картину. Она все еще улыбалась, когда Джейкоб отыскал губами ее губы.

Никогда еще поцелуй мужчины так не обжигал Кору. Она не сумела бы отстраниться, даже если б захотела… но не хотела. Глаза ее сомкнулись, и лунный свет померк. Язык Джейкоба, жаркий и жадный, раздвинул ее улыбавшиеся губы, проник глубже, упиваясь влажной сладкой глубиной рта.

Никогда прежде Кора так жадно не целовала мужчину. Она постанывала, наслаждаясь поцелуем, как исстрадавшийся от жажды путник наслаждается в пустыне первым глотком воды, зная, что за ним последует восхитительное продолжение. Всем существом Кора жаждала того, что неизбежно нес с собой этот поцелуй. Она запустила пальцы в темные жесткие волосы Джейкоба, и он застонал в ответ, теснее прижимая ее к себе.

— Да, — шепнула Кора, отметая все терзавшие душу сомнения. — Да, да, да…

С низким стоном, похожим на рычание, Джейкоб рывком притянул ее к себе, и она мимолетно изумилась властной силе его объятий. Кровь стучала в висках. Кора ощущала его напрягшуюся плоть и изнывала от желания поскорее принять Джейкоба в себя, слиться с ним в сводящем с ума ритме. Джейкоб вновь застонал, и в этом стоне сквозило то же безмерное желание. Я свожу его с ума, с восторгом поняла Кора, точно так же, как он сводит меня с ума своей близостью.

Рука Джейкоба скользнула к ее юбке — и в тот миг, когда обнаженных бедер Коры коснулась ночная прохлада, она вдруг с ужасом осознала, что заблуждалась. У нее нет никакой власти над Джейкобом — это она сама целиком в его власти, в его руках, уверенных и жадных. Будь она и впрямь шлюшкой, готовой без колебаний отдаться мужчине… Но ведь она совсем не такая! В отчаянии Кора оттолкнула руку Джейкоба и прошептала, едва сдерживая слезы: