- Докажи, что ты действительно мой сын, - сказал Лютьер. - Покончи с этим сейчас!

- Сделай это! - взревели тысячи оглушительных голосов.

Калар напрягся, закрыв глаза и приготовившись покончить с жизнью.

- Владычица милосердия, прости меня, - прошептал он. - Я не оправдал твоих ожиданий…

Неприятный сладковато-гнилостный запах заставил его остановиться. Пахло гнилой древесиной и прелыми листьями, что на мгновение привело его в замешательство.

- Сделай это! - завопила армия мертвецов, но Калар не обратил на них внимания. Память начала возвращаться к нему, и иллюзии, которые наслала Дрича, стали рассеиваться.

Он вспомнил, что это Владычица привела его в лес Лорэн, и по ее божественной воле он оказался здесь, в этом месте и в это время.

Глаза Калара открылись, и он вскочил на ноги. Меч Гарамона засиял белым пламенем, и рыцарь услышал, как Дрича взвыла от злобы и разочарования.

Иллюзия бесконечной равнины мира мертвых раскололась, словно хрусталь под ударом молота, и Калар снова оказался в замерзшем сердце Дуба Веков.

Это не было похоже на что-либо, что Калар мог представить. Он стоял в огромном подземном зале, магическом замерзшем царстве, тянувшемся во всех направлениях. Сферы света слегка покачивались в воздухе, излучая мягкое сияние, похожее на первые лучи рассвета. Где-то очень высоко над головой виднелся земляной потолок, и свешивавшиеся с него огромные корни Дуба Веков, переплетались, образуя колонны, уходившие в землю. Другие корни спускались вдоль покатых далеких стен, образуя арочные проходы, ведущие в другие залы глубоко под лесом.

Это странное место было словно уменьшенной копией мира наверху. Снег хрустел под сапогами Калара, изумленно оглядывавшегося вокруг. К стенам со всех сторон поднимались пологие холмы, образуя в центре подземного зала естественное углубление вроде долины. В ней разливалось широкое замерзшее озеро, его ледяная поверхность сверкала, словно зеркало, посреди озера возвышался небольшой остров.

Калар почувствовал, что его как будто тянет к этому озеру. Спрятав в ножны Меч Гарамона, он пошел, ступая по мягкому снегу. Его глаза все время смотрели на остров. На острове была видна небольшая роща деревьев, лишенных листьев. Извилистая тропка вела к низкому скалистому мысу, выступавшему изо льда.

Снег был уже по колено, но Калар ускорил шаг, подгоняемый неким сверхъестественным побуждением. Он поспешил вниз по заснеженному склону. У края озера земля была более ровной, и, подойдя к нему, Калар без колебаний вышел на лед.

Воздух был ледяным, свежим и тихим. Наконец Калар добрался до острова. Он поднялся по тропинке между обледеневшими деревьями и прошел в каменную арку, украшенную узорами, похожими на плющ, и витыми рунами. Он медленно вышел на каменный мыс, самую высокую точку на острове.

Там было круглое возвышение, и именно к нему влекло Калара. Едва осмеливаясь дышать, он подошел. На изящно изваянном каменном пьедестале возлежала богиня.

Высокая и стройная, она обладала такой удивительной холодной красотой, что сердце Калара сжалось от боли. Эльфийская богиня была погружена в сон. Она могла быть изваяна из мрамора, таким безупречным было ее лицо, и такой фарфорово-бледной была ее кожа. Волосы ее были синевато-черного оттенка полуночного неба, как и ее платье, свешивавшееся с алтаря, на котором она лежала. Ее тонкую талию окружал пояс из замерзших листьев, венок из таких же листьев украшал ее лоб. Ее безупречные алебастровые руки были обвиты плющом. На ее щеках блестел иней, а на ресницах поблескивали ледяные кристаллы.

Она была сверхъестественно безупречна – замерзшее божество, скованное смертельным сном зимы.

Калар ощутил присутствие Дричи прежде, чем увидел ее. Она возникла позади него, материализовавшись словно пар. Калар напрягся, схватившись за рукоять Меча Гарамона, и повернулся к ней.

Он увидел, как она выпустила когти и пошла навстречу ему, приняв свое самое прекрасное обличье. Ее изумрудные глаза не моргали. Она прошла сквозь каменную арку с неспешной кошачьей грацией, ее тонкие пальцы скользнули по резному камню.

Она была обнажена. Наготу ее прикрывал только поток змееподобных волос, струившийся по гибкой фигуре. Волосы, полные веток и плюща, казались живой массой, ласкавшей ее тело. Ноги ее были босы, но она шла по снегу так, словно не чувствовала холода.

Глядя на это сверхъестественное создание, Калар не ощущал плотского желания. Она была прекрасна, как ни одно смертное существо, но эта красота не действовала на рыцаря. Он знал, какая лютая злоба таится за этой красотой и грацией.

- Тебя не должно быть здесь, смертный, - сказала Дрича, чей голос был чувственным и соблазнительным. - Это священное место.

- Ты источник этой странной зимы, - произнес Калар. - Но сможешь ли ты и дальше не позволять весне наступить? Не будет ли твоя богиня недовольна тем, что ты заточила ее здесь?

- Она не богиня. И когда договор будет разорван, она перестанет быть и королевой лесных духов. Ты не из леса и не знаешь, о чем говоришь, - ответила Дрича, подходя ближе. Ее глаза сверкали, а волосы извивались.

- Я знаю достаточно, чтобы понимать, что твое сердце прогнило, - сказал Калар.

- Я ходила по этой земле задолго до рождения вашей столь недолго живущей расы, - прорычала Дрича, искривив свои полные губы. - И я все еще буду ходить по ней, когда ты и твои жалкие сородичи станете забытым воспоминанием.

- Может быть, - пожал плечами Калар.

- Я помню, как сюда пришли эльфы, задолго до того, как они стали азраями, - продолжала Дрича. - Я видела, как они впервые вошли в лес. Они были полны страха. Я смеялась, когда их кровь проливалась на землю леса. Я была в ярости, когда наша судьба оказалась связана с их судьбой. Это была ошибка, но их время подошло к концу.

Дрича шагала вперед и назад перед Каларом, в ее голосе звучала горечь. Ее пальцы превратились в шипастые когти, а волосы развевались.

- Глупо было позволить им получить помощь леса. Нельзя было им доверять. Что они могли предложить нам? Мы не нуждались в их помощи, но они нуждались в нашей. Мы не боялись ни бородатого горного народа с их топорами, ни свирепых зеленокожих с их огнем – это эльфы нуждались в нас.

Калар внимательно следил за Дричей, его рука по-прежнему сжимала рукоять меча. Он видел, с какой скоростью и ловкостью сражались прислужницы Дричи, и знал, что она может напасть на него в любой момент. Но она не застанет его врасплох.

- Они всегда были слабовольными существами, но преисполненными коварства и хитрости. Нельзя было доверять им… а мы им доверяли. Они заискивали перед нами, брали у нас те знания, которые могли собрать, но сами мало что давали. Они украли нашу магию и наши тайны. Они заперли нас, оградив лес своими проклятыми камнями. Лес бушует в ярости, жаждет быть свободным, - сказала Дрича. - И когда этот глупый договор между эльфами и лесом будет отменен, лес освободится, и мир содрогнется!

Дрича перестала шагать туда-сюда, и посмотрела на Калара с неприкрытой злобой, сжимая когти.

- Покинь это место, смертный, - произнесла она ледяным голосом. - Ты здесь не нужен. Все это – не твое дело.

- Нет, - ответил Калар. - Я здесь по воле Владычицы, и я не подведу Ее.

- Я знаю все твои надежды и желания, смертный, - сказала Дрича. - Ничто не скрыто от меня. Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Я могу провести тебя темными тропами, что тянутся далеко и переплетаются во мраке. Ты сможешь встать рядом со своими сородичами и сражаться против тьмы, которая сейчас угрожает вам.

- Нет, - сказал Калар.

- Ты не хочешь участвовать в бою за свою родину? Он уже идет. Почему ты здесь, когда должен быть там? Разве это не твой долг? Разве это не часть твоей священной клятвы? «Защищать честь и жизнь короля превыше собственной»?

- Уйди из моей головы, - сказал Калар.

- Мертвые уже окружают каменную темницу, которую вы называете Куронь. Бой бушует много часов – и его исход висит на волоске.

- Замолчи, ведьма!

- Я не лгу, Калар из Гарамона, - прошипела Дрича. - Бой уже почти проигран.

- Я не верю тебе, - сказал он.

- Смотри, - сказала Дрича, указывая.