Посреди боя герцог Меровех из Музильона, и его сенешали, его рыцари-вампиры, прорубали в рядах бретонцев кровавую просеку, сражая каждого, кто оказывался перед ними. Сидевшие на огромных черных конях с глазами, пылающими, словно угли, они выбивали рыцарей из седел, рубя лучших воинов Бретонии с презрительной легкостью. Новые рыцари вставали перед ними, пытаясь остановить их неудержимый натиск, но все они становились жертвами убийственной ярости чемпионов Меровеха.

Эти рыцари-вампиры были быстрее и сильнее любого смертного, они сражались с бешеной свирепостью. В их красных глазах с расширенными зрачками пылала жажда крови. Они наносили удары с такой силой, что щиты раскалывались под их мечами и топорами. Их копья пробивали латы, вышибая рыцарей из седла и сбрасывая их на землю как детей.

Меровех сражался, словно демон, оскалив острые клыки. Его белое как снег лицо забрызгала кровь, когда он одним ударом срубил голову рыцаря, и помчался дальше, направив своего чудовищного коня в тяжелой броне к огромным воротам Курони. Он рубил направо и налево, убивая с каждым ударом.

Центр бретонского боевого порядка прогнулся, угрожая рассыпаться в любой момент. Резервные отряды рыцарей выехали вперед, чтобы удержать оборону, но бретонский строй продолжал прогибаться.

С небес упала огромная тень – король Луэн Леонкёр ворвался в гущу битвы.

Сидевший верхом на свирепом гиппогрифе, король приземлился среди рыцарей-вампиров, отбросив нескольких из них силой удара и остановив их атаку. Один из мертвенно-бледных рыцарей Меровеха был пронзен ударом сияющего копья короля, а еще два вампира были разорваны на куски его гиппогрифом. Их кровь окрасила шестидюймовые когти зверя и стекала с его изогнутого клюва. Издав оглушительный рев, гиппогриф взрыл когтями землю. Король отбросил копье и выхватил свой древний меч, его клинок сиял подобно солнцу.

Десяток рыцарей на яростно фыркающих королевских пегасах спустились с небес вслед за королем, удары их копий и копыт их скакунов выбивали врагов из седел. Один из рыцарей развернул королевское знамя, и в рядах бретонцев послышались радостные крики, когда они узрели великолепный герб их короля.

Леонкёр сразил первого из темных рыцарей, бросившихся на него, приняв удар на свой священный Львиный щит и всадив клинок в грудь вампира. Король уклонился в седле, избегая выпада другого врага, и молниеносным ответным выпадом поразил вампира в лицо.

Рванувшись вперед, королевский гиппогриф повалил на землю другого рыцаря-вампира, пригвоздив его своими когтями, глубоко вонзившимися в доспехи, и клювом вырвал горло вампира, разбрызгивая кровь и почти обезглавив врага.

Ловко повернув меч, король отбил зазубренный клинок, направленный в его сердце. Вампир оскалил клыки, его глаза превратились в сверкающие точки. Зашипев, он отшатнулся от ослепительного сияния королевского меча, лицо вампира стало покрываться волдырями, словно от солнечного света. Клинок Леонкёра рассек голову вампира, разрубив шлем и череп. Выдернув оружие из трупа, король повел яростным взором в поисках следующего врага.

Копье вонзилось в грудь королевского гиппогрифа, удар был нанесен с такой силой, что пробил броню и мышцы, вонзившись глубоко в тело могучего зверя, и поразил его сердце.

Каждый воин на стенах Курони видел, как гиппогриф короля с последним пронзительным криком рухнул в грязь. Дождь продолжал лить, сверкали молнии, освещая страшный силуэт Меровеха, возвышавшегося над упавшим королем, сидя в седле своего ужасного коня. Леонкёра придавило тяжестью убитого гиппогрифа, и он не мог подняться. С яростью глядя на лорда вампиров, король прошептал проклятье. Герцог-вампир улыбнулся, обнажив длинные клыки. Спрыгнув с седла своего дьявольского скакуна, Меровех подошел к королю и занес огромный зазубренный меч, готовясь нанести смертельный удар.

- Король! Король! – закричал королевский знаменосец, и бретонские рыцари бросились вперед, чтобы защитить своего сюзерена. Они столкнулись с яростью Меровеха и его воинов, и разыгралась отчаянная схватка. Десятки верных рыцарей бросались на врага, вставая между королем и смертоносными вампирами, дорого продавая свои жизни. Меровех смеялся, убивая, и ужасное эхо его смеха разносилось над полем битвы.

Исход боя балансировал на острие ножа. Меровех рубил рыцарей, встававших между ним и королем. Он всадил свой огромный меч в шею знаменосца, клинок разрубил броню, плоть и кости, и королевское знамя рухнуло.

Рыцари и ратники на поле боя увидели, как великолепный штандарт пал, и это подорвало их решимость сражаться.

Паника начиналась понемногу, сначала один ратник повернулся, чтобы бежать от ужасной орды живых мертвецов, но вскоре бегство превратилось в неуправляемый поток. Паника была заразна, и вот уже тысячи солдат-простолюдинов бежали к воротам Курони, давя друг друга в попытках спастись и не обращая внимания на окрики рыцарей и йоменов. Бегство стало неостановимым, и с каждой секундой число бегущих увеличивалось. Поток людей вслепую хлынул назад, и орды нежити прорвали бретонский строй.

- Король жив! – закричал темноволосый рыцарь, подняв королевское знамя с земли, но его услышали лишь те, кто находился поблизости. Его голос был заглушен хором панических криков, и весть о гибели короля продолжала распространяться.

Трубы затрубили отступление, и бретонская армия стала покидать равнину. Эхо разносило над полем боя зловещий смех Меровеха.

Внезапно в небесах раздался громкий рев охотничьего рога, заглушая даже гром и ужасный лязг оружия. Это был звук охоты, и он шел с востока, с тыла армии Меровеха. Бретонские воины на стенах обратили взор к востоку, те, кто бежал с поля боя, остановились, вытягивая шеи, пытаясь разглядеть, что происходит.

Грозовые тучи на горизонте разошлись, и в разрывах между ними засиял солнечный свет. Оглушительный рев охотничьего рога прозвучал снова, и из лесов за войском Музильона появилась новая армия с огромной рогатой фигурой во главе. Вырвавшись из-за деревьев неудержимым потоком, эта армия врезалась в тыл орды живых мертвецов.

В рядах бретонцев послышался потрясенный ропот.

- Волшебный народ! – благоговейно повторяли голоса. – Волшебный народ пришел нам на помощь!

Впереди всех в атаку мчался Орион, эхо его охотничьего рога еще звучало в небесах. Могучий рогатый бог охоты бросился с холма на армию мертвецов. Он бежал быстрее лучших эльфийских скакунов, на бегу пуская стрелы из огромного лука. Древко каждой стрелы было длиной в рост человека, они били с такой силой, что каждая стрела пронзала полдюжины оживленных трупов.

Калар скакал по склону холма рядом с живым богом, его волшебное эльфийское копье Элит-Анар сияло белым пламенем. Сердце рыцаря преисполнилось гнева, когда он увидел огромную армию нежити, осадившую Куронь, глаза Калара горели священным огнем. Он пришпорил Галибора, чтобы не отставать от яростного бога лесов, и опустил копье, готовясь вонзить его в ряды врагов.

Дикая Охота мчалась за своим разъяренным королем. Все создания леса, и эльфы и лесные духи, были вовлечены в эту свирепую охоту, не в силах противостоять призыву их повелителя. Все они были охвачены той же неутолимой жаждой крови, что испытывал Орион.

Мистические Дикие Всадники в боевой раскраске скакали подобно вихрю, завывая в небеса и прижавшись к шеям своих эльфийских скакунов, в их глазах горел волшебный огонь. Мстительные дриады, принявшие боевое обличье, рычали и шипели, мчась вперед, их конечности превратились в смертоносные шипы и колючие когти. Огромные дендроиды, сотрясая землю своими шагами, появились из леса, их гулкий рев разносился словно звук медных труб.

Волки, олени, кабаны и дикие кошки откликнулись на зов рога Короля-в-лесу и бежали за ним все быстрее, их становилось все больше, а ярость Ориона вгоняла их в безумие. Тучи черных ворон, орлов и сов летели за ним, их острые клювы и когти были готовы рвать и калечить.

Из лесов появлялись эльфы на конях и боевых ястребах, наконечники их копий сверкали. Другие бежали в бой пешком, пуская стрелы на ходу, их лица являли собой маски звериной ярости.

С эльфийским войском летели огромные тучи маленьких лесных духов, некоторые из них ехали на спинах птиц и зверей, другие порхали в воздухе на своих хрустальных крыльях. Один такой дух, облаченный в миниатюрные сияющие доспехи и вооруженный крошечным копьем, летел над плечом Калара, издавая пронзительный боевой клич.