В то же время, согласно либеральной теории, нейтрализация конфликтов «в общественном мнении, в моральной и религиозной областях» является одной из предпосылок институциональной защиты свободы и независимости и тем самым — существования демократического общества[13].

Не удивительно поэтому, что проблема общественного мнения исторически возникла в связи с формированием народного правления и актуализируется в ситуациях социального перелома.

Более ранние авторы, такие, как Джон Мильтон и Джон Стюарт Милль, считали, что роль прессы в формировании общественного мнения демократического общества определяется свободой от цензуры[14].

Первая научная монография об общественном мнении «Общественное мнение и толпа» принадлежит перу Г. Тарда (1901) (переведена на русский в 1905 году). Именно он был первым, кто отказался от нормативного подхода к этой теме[15].

Следующий этап пристального внимания к общественному мнению связан с кризисом либерализма с его идеей прогрессивного поступательного движения. Этот кризис был вызван Первой мировой войной. Именно к этому этапу относится книга Липпмана «Общественное мнение» (1922)[16]. Непосредственным поводом к ее написанию явился опыт пропагандистской и политической работы Липпмана во время Первой мировой войны, которая стала также первой медиа-войной в истории человечества. «…Это была первая война, — пишет Липпман, — в которой человечество одновременно могло думать об одних и тех же идеях или, по крайней мере, об одних и тех же именах идей».

Однако Липпмана интересовали не собственно механизмы воздействия на общественное мнение с помощью средств массовой информации, а проблемы прессы в связи с управлением в демократическом государстве, о которых он писал в своей более ранней работе «Свобода и новости» (Liberty and the News) (1920). «Решения в современном государстве, — писал он в этой, теперь малоизвестной, книге, — как правило, принимаются в результате взаимодействия, но не в результате взаимодействия Конгресса и исполнительной власти, а в результате взаимодействия общественного мнения и исполнительной власти». «Процесс управления происходит под влиянием «контролируемого общественного мнения» на администрацию. Этот сдвиг суверенитета «придал первостепенное значение достижению того, что называется согласием (consent)». Если суверенитет перешел от законодательной власти к общественному мнению, то тогда очевидно, что общественность должна получать правильную надежную информацию. Защита источников ее мнения должна стать „первостепенной проблемой демократии“»[17].

В отличие от более ранних авторов (Мильтон, Милль) Липпман считал, что гражданские свободы являются предпосылкой формирования реалистичного общественного мнения, но не служат его гарантией в силу сложности социальной среды и ограниченности нашего восприятия.

Исследования 40–50-х годов, например книга К. Манхейма «Человек и общество в эпоху преобразования» (1940)[18] или сочинение Й. Шумпетера «Капитализм, социализм и демократия» (1942)[19], как по своей проблематике (контроверза «знание — мнение» в контексте проблем управления демократическим обществом), так и по историко-социологическому подходу близки работе Липпмана. Авторы этого периода также обсуждают соотношение между общественным (народным) и людским мнениями и ответственность политиков за распознавание подлинно общественных интересов[20].

В «эпоху опросов» (К. Лэнг), начавшуюся в 60-е годы, дискуссии о природе общественного мнения и формах его существования обострились, поскольку измерения общественного мнения наглядно показали ловушки, в которые попадают исследователи общественного мнения. Это побудило Пьера Бурдье в 1972 году вынести общественному мнению свой знаменитый вердикт: общественное мнение не существует[21].

Сегодня эта дискуссия вылилась в контроверзу между социологами и специалистами по опросам. Патрик Шампань высказывается по этому поводу так: «Институты опросов, как и социологи, претендуют на научное измерение «общественного мнения», в то время как они лишь придали ему — при поручительстве науки — большее социальное существование. Разница в точках зрения специалистов по опросам и социологов, даже если ее чаще всего не замечают неспециалисты, значительна. Специалисты по опросам верят в существование «общественного мнения» как такового и стремятся к его максимально точному измерению, в то время как с социологической точки зрения это всего лишь коллективное верование, объективной политической функцией которого является обеспечение — в режимах демократического типа — одной из форм регулирования политической борьбы»[22].

В отечественной традиции «оптимистический» подход к общественному мнению (у Шампаня он приписывается «специалистам по опросам»), по-видимому, преобладает. В 60-е годы он был сопряжен с легитимацией социологии как самостоятельной научной дисциплины и обоснованием ее практической полезности[23]. В настоящее время этот подход актуализируется в связи с изменениями в обществе последних десятилетий[24]. Однако скептическая точка зрения («точка зрения социологов») также представлена. Вот что пишет Глеб Павловский в своей рецензии на книгу П. Шампаня, опираясь на российские реалии взаимоотношения между властью и средствами массовой информации: «Не составившись в инструмент выработки личных мнений, российские СМИ превратились в канал манипуляции элитами от лица масс — и соцопросы оказались находкой для манипулятора. «„Мнениями“ стали считаться простые ответы на вопросы о мнении, которые задавались посредством вопросников народу, а «общественным мнением» — распределение по мажоритарному принципу этих неоднозначных и неопределенных ответов…» (Шампань).

Пародия на один из принципов демократии налицо. При отсутствии интереса к ней как к работающей общественной системе (где такая в России?) опросы — вполне понятный человеку с улицы знак демократии — знак, заменяющий означаемое. Заменяющий навсегда»[25].

Внимательный читатель, вероятно, найдет в книге Липпмана мысли, которые перекликаются с этой филиппикой.

Уолтер Липпман является автором десяти монографий, тринадцати сборников статей и эссе, бесчисленного множества газетных статей, а также политических документов, среди которых особое место занимают знаменитые «Четырнадцать пунктов» американской программы послевоенного развития мира, в составлении и комментировании которых он принимал самое деятельное участие[26]. «Общественное мнение» считается одной из трех наиболее влиятельных книг Липпмана, которые характеризуют его как мыслителя[27]. Две другие — «Предисловие к морали» (A Preface to Morals) (1929) и «Очерки по социальной философии» (Essays in the Public Philosophy) (1995).

До того как взяться за написание «Общественного мнения» Липпман участвовал в социальных программах[28], написал несчетное число листовок, распространявшихся на фронте, приобрел немалый опыт политической работы. Несмотря на то, что внешне участие Липпмана в политических событиях этого времени выглядит как карьерный взлет исключительно молодого человека (Липпман вошел в состав группы Inquiry, созданной для написания «Четырнадцати пунктов», когда ему еще не было и тридцати), его участие в этом проекте было весьма драматичным. Напряженные отношения молодого политолога и журналиста с бюрократическим аппаратом, зависть менее удачливых коллег, наговоры тех, кого он критиковал в газетных публикациях, недоразумения в отношениях между ним и президентом Вильсоном[29], а в завершение — колоссальное разочарование по поводу заключительных решений Парижской мирной конференции. Отъезд Липпмана из Парижа его биографы описывают как личную капитуляцию.