Когда Александр умер, Аристотель под давлением демократических сил покинул Афины и основанный им Ликей, где была собрана лучшая после Еврипидовой частная библиотека и чрезвычайно ценные коллекции. Во главе Ликея и школы перипатетиков стал друг и ученик Аристотеля Теофраст, продолжавший и развивавший дело своего учителя в области естественных наук, логики, поэтики, этики и риторики. Учениками Теофраста были Менандр, Эпикур, Деметрий Фалерский.

После неудачных попыток восстановить демократию и гибели Демосфена в 322 году власть в Афинах захватывает македонский ставленник Антипатр. Именно в это время (321) Менандр написал свою первую пьесу «Гнев». После смерти Антипатра ненадолго взяла верх демократия, но уже в 317 году вновь восстанавливается олигархический режим. Во главе Афин становится Деметрий Фалерский, друг Менандра, философ и крупный политический и финансовый деятель.

Тогда же (316) Менандр одерживает свою первую победу комедией «Брюзга».

Деметрий Фалерский стоял во главе Афин десять лет и провел ряд реформ, в которых исходил из философских принципов Аристотеля и его школы. В своей деятельности Деметрий Фалерский руководствовался интересами состоятельных слоев афинского населения, хотя и стремился к сглаживанию имущественных противоречий, установлению равенства между богачами и гражданами среднего достатка. Он хотел, в частности, установить нормы и процедуру, обеспечивающие беспристрастное судопроизводство. Деметрий был связан с эллинистическими государствами Востока, основал знаменитую Александрийскую библиотеку и переправил туда коллекции Аристотеля.

Свергнутый в 307 году, Деметрий Фалерский бежал в Александрию. Возможно, что и Менандру угрожала опасность, но он остался на родине, несмотря на приглашение Птолемея. Поэт не мыслил для себя жизни вне любимых Афин с их укладом, привычной средой, с их театром. Сложилась легенда о горячей любви, которая связывала Менандра с красавицей гетерой по имени Гликера. «Что без Менандра Афины и что сам Менандр без Гликеры?» — эти слова возлюбленной поэта содержатся в переписке Менандра и Гликеры, сочиненной писателем II века нашей эры Алкифроном. Алкифрон знал все комедии Менандра, забытые к концу V века; он живо чувствовал обаяние его творчества и создал в вымышленной «переписке» поэтичный образ комедиографа и его возлюбленной. В письмах передано чудесное ощущение благородства и красоты чувств, та атмосфера интеллектуального и эмоционального богатства, в которой жил Менандр и которой проникнуты его комедии.

Менандр прожил около пятидесяти лет. Он погиб в 292 году — утонул во время купанья в Пирейской бухте. Поэт написал более ста комедий, но одержал лишь восемь побед.

Не только в политической жизни, но и в общественном сознании греков к середине IV века произошли коренные изменения, сказавшиеся и в литературе.

Древнегреческая трагедия эпохи расцвета Афин воспитывала зрителей в духе верности своему полису — городу-государству, решала этические и моральные проблемы, возникающие перед коллективом афинских граждан. Антигона Софокла хоронит брата и идет на смерть ради того, чтобы восторжествовала справедливость, чтобы утвердить попранные нормы человечности, но вовсе не из-за личных чувств сестры к брату. Не свою собственную волю противопоставляет она запретам Креонта, но божественные, неписаные законы, дорогие всем афинянам, и во имя этих законов она жертвует своей юной жизнью. Не характер Антигоны, не ее неповторимая индивидуальность интересовала зрителей V века, но этическая ценность ее поступка.

В дальнейшем, когда общественные связи потеряют для гражданина Афин прочность и его перестанут удовлетворять нормы коллективной морали, он, не сдерживаемый никакими внешними препонами, легко будет поддаваться собственным инстинктам, вообразит себя единственной «мерой всех вещей». Медея Еврипида, проникнутая этим новым мировосприятием, своими руками уничтожит то, что ей дороже всего на свете, и Еврипид покажет неизбежный трагизм судьбы первых отщепенцев, губительность саморазрушающей силы индивидуализма.

Еврипид уже знает, что не судьбой, не высшими силами определяется поведение человека. Его интересует не событие, но сам человек, и он делает первую попытку проникнуть в душу своего героя. Осуждая темные силы и страсти, владеющие человеком, он ищет причину поведения героя в его характере, в обстоятельствах его жизни, в переменчивости и непостоянстве жизни вообще.

В последних пьесах Еврипида случай становится силой, определяющей жизнь людей, и во многих его трагедиях речь идет уже не о «превратностях героической судьбы» (как определял трагедию Теофраст), но о людях, спасающихся от опасности благодаря удачному стечению обстоятельств или собственному уму, находчивости, изобретательности, иногда даже обману («Елена», «Ифигения в Тавриде», «Ион»).

В эпоху эллинизма эти представления углубляются и становятся господствующими.

Переменчивость, зыбкость, неустойчивость жизни к этому времени олицетворяют в образе богини, обозначающей Судьбу-Случай. Это Тиха, которая заняла к III веку господствующее место среди богов.

Комедии Менандра, как и трагедии Еврипида, опираются на лучшие традиции театра классической Греции и в то же время наполнены новым содержанием. Менандр органично воспринял духовные ценности эпохи расцвета, но по всему своему внутреннему складу он принадлежит уже к позднему, эллинистическому миру. Новое, индивидуалистическое мировосприятие определило характер комедий Менандра, а Еврипид был его духовным отцом и учителем.

Рост индивидуализма, интерес к отдельной личности побуждают и философов и писателей уделить особенное внимание проблеме человеческого характера.

Хорошо известно учение Аристотеля об этической добродетели, формах ее проявления и отношении к ней. Это учение восходило к традиционным представлениям древних о чувстве меры, необходимости избегать всего того, что ее превышает. Аристотель изучал человеческий характер и устанавливал крайности в проявлении душевных качеств. Эти крайности или пороки — воплощение избытка или недостатка определенных свойств человеческой натуры, нарушение должной меры в поступках и чувствах.

Добродетель по Аристотелю — середина между двумя крайностями, правильная мера в сочетании их. Так, общительность — это правильная мера между шутовством и грубостью, скромность — между наглостью и застенчивостью, кротость — между гневливостью и смирением, а щедрость — между расточительностью и скупостью.

Все человеческие свойства проявляются, по учению древних, во внешности человека. Его рост, телосложение, цвет волос, глаз, величина и форма рук и ног, форма носа, губ, даже ушей соответствуют определенному характеру. Физические особенности человека изучались, фиксировались, служили для уточнения и описания групп, или типов, обладающих устойчивыми признаками. Эти физиогномические описания были основой для создания комедийных масок.

Но основой классификации человеческих типов было поведение человека, в котором и проявлялся его характер.

Продолжая и развивая этическое учение Аристотеля, Теофраст классифицирует и группирует душевные свойства людей, а для этого изучает слова и поступки, в которых особенно ярко проявляются особенности человека.

Материалом для Теофраста служат живые люди, представители средних и низших слоев — ростовщики, лавочники, мелкие землевладельцы и рядовые горожане. Он изучает их поведение в непосредственной бытовой обстановке: на рынке, в кабачке за чашей вина, во время представления в театре и во время судебного разбирательства. Оказывается, разные люди по-разному проявляют себя в сходной ситуации и в своем поведении обнаруживают свойства, присущие определенному типу.

В поле зрения Теофраста находятся отрицательные качества людей, и это сближает его с комедией, предметом которой, согласно Аристотелю, являются худшие или безобразные, а значит, дурные люди. Теофраста интересуют бесстыдство и тщеславие, скупость и угодливость, мелочность и лицемерие, суеверие, трусость и многое другое. Тридцать портретных характеристик и составляют небольшую его книжечку «Характеры», вышедшую в 319 году. Формулируя в начале каждой характеристики рассматриваемый в ней порок, Теофраст иллюстрирует его поступками, свойственными именно данному типу. Наблюдения Теофраста тесно связаны с этическим учением Аристотеля, но поданы в форме живых зарисовок с натуры. Каждая из характеристик является как бы конспектом ряда драматических сценок, рисующих поведение определенного типа в разных ситуациях, взятых из самой гущи афинской жизни IV века. И в каждой из этих, казалось бы, произвольно выбранных ситуаций изучаемый характер раскрывается так последовательно, что мы ощущаем его цельность и сами можем продолжить цепь, представив его в иных, но столь же жизненных обстоятельствах.3