В сравнении с этой исполинской иглой, пронзавшей облака и уходившей куда-то в бесконечность, все остальные здания казались карликами. Небожители из совета директоров находились сейчас выше всех, далеко за облаками, там, где светило солнце. Они не видели и не хотели видеть того, что творится у них под ногами. Занятые своими делами – интригами, подсчётом прибылей, войнами с другими корпорациями и зомбированием населения Нейро-Сити, они как-то походя строили новый мир, наполняя его вещами, которым лучше было бы не существовать вовсе.

Каждый раз при взгляде на небоскрёбы меня обуревало непонятное чувство. Какая-то странная тоска, что ли. Лишь повзрослев, я понял, что это ощущение возникало у меня еще и при взгляде вверх, на редкие звёзды, пробивавшиеся сквозь смог и слепящий неоновый свет. Деловой центр был таким же далёким и недоступным. Меня тянуло туда, как мотылька на свет, но шансы попасть в башню «Нейрокорп» были равны шансам улететь куда-нибудь на Альфу Центавра. Ноль целых, ноль десятых.

Разумеется, совет директоров ежедневно скармливал своим подчиненным дерьмо в духе «Работайте усердно и окажетесь тут». «Шансы есть у каждого», - говорил они.

«Чушь собачья», - отвечал им я.

Холод и ветер пробирали до костей. Я прыгал для того, чтобы согреться, но это плохо помогало – всё тепло уходило наружу через разодранную куртку. Не знаю, как я продержался несколько часов и не околел.

Мое внимание привлёк нарастающий шум, донесшийся снизу – с улицы. К моему зданию двигалась целая колонна машин. Судя по количеству, сюда пожаловали все охотники, нанятые Коромальди. Мчались, обгоняя друг друга, торопились вцепиться мне в глотку. Сверху они казались крошечными и совсем не страшными.

Позади всей этой гонки плёлся длиннющий белый лимузин. Кажется, сюда пожаловал сам большой босс. Приехал, дабы убедиться в моей смерти и самолично втоптать останки в грязный снег.

Рутланд, где же ты, когда так нужен?..

Времени осталось мало. Я присмотрел себе несколько удобных позиций, что позволили бы мне успешно отстреливаться, но патронов в «Кольте» было всего семь, и всё равно пришлось бы идти врукопашную. Вскоре железные двери задрожали под ударами с той стороны. Головорезы Коромальди пытались таранить её, стреляли, орали друг на друга, но это не помогало. Потом наступил небольшой период затишья. «Ушли за автогеном», - подумал я, борясь с подступающим ужасом и до рези в глазах всматриваясь в небо над городом.

Я угадал. Через полчаса из-за дверей послышалось характерное шипение.

«Рутланд, не будь копушей, поторопись, - мысленно скулил я, - иначе всё, что ты сможешь от меня получить, – немного генетического материала, да кучу металлолома».

Счёт шёл уже на секунды.

Я вытащил «Кольт» из кобуры и заметил, что страх уступил место безразличию и злой решительности. Ну и чёрт с ним, с этим Рутландом. В конце концов, я сам заварил эту кашу и, порвав на куски надоедливого итальяшку вместе с шакалами-прихлебателями, сделал мир немного лучше. Совсем как в старые добрые деньки, когда я был молод, наивен и хотел нести в мир правосудие и справедливость.

Двери скоро распахнутся, баррикада будет сметена, и на крышу полезут те, от кого я клялся защищать так называемых «простых граждан». Мне предстояло напоследок почистить этот мир от грязи, так что… Какого чёрта? Идти в последний бой нужно с воодушевлением и огнём в глазах.

Как я и предсказывал, автоген вскоре вырезал дверную коробку, и она выпала наружу. Я высунул ствол из-за угла и три раза выстрелил в проём. Кто-то закричал, раздалась ответная пальба, которая меня зацепить никак не могла.

- Он забаррикадировался! – визгливо кричал кто-то.

- Сукин сын! – ревел одновременно брутальный бас.

Я не слушал никого из них. В голове вертелась лишь одна мысль: «Минус три патрона».

Время чертовски растянулось. Совсем как в виртуальной тюрьме – когда быстродействие мозга ускоряется в тысячи раз, и час, проведённый в тюремном терминале, оборачивается сотнями лет абсолютного бездействия для сознания. Ужасные мучения.

Мне казалось, что за оставшиеся минуты я могу сделать так много, как никогда раньше, поэтому боялся уже не смерти, а этого призрака вечности. Да, было страшно прожить слишком долго, и я буквально рвался на пули, дабы поскорей всё закончить.

Боевые имплантаты плюс ярость, помноженные на отчаяние. Нехитрое уравнение с заранее известным результатом. Море крови и горы трупов.

Баррикаду смела своим весом рванувшаяся вперёд толпа народу. Судя по панике в глазах, никто не хотел первым покидать спасительное укрытие и попадать ко мне в лапы, но у бедолаг просто не было выбора – их вынесли наружу, как из вагона метро в час пик. Под моими руками захрустели первые кости, снег оросила первая кровь. Какой-то идиот выпалил поверх голов атакующих, и пули улетели куда-то в сторону центра Нейро-Сити.

Было очень много криков и аппетитного хруста. Я стоял в дверном проёме и вовсю работал руками, как будто плыл баттерфляем в море плоти. Волна атакующих быстро закончилась, и я поймал грудью и лицом первые пули, вылетевшие из темноты. Они опрокинули меня на спину - и стало понятно, что это начало конца.

Я откатился и выстрелил в тех, кто прорывался на крышу, ступая по трупам своих менее удачливых коллег. Мозг автоматически отсчитывал пули в магазине «Кольта».

Четыре.

Пять.

Шесть.

Семь.

Всё.

Четыре пули – четыре трупа. Прицеливание, учитывая то, с какой скоростью я двигался и думал, было плёвым делом. Головы подонков взрывались фонтанами мозгов и крови одна за другой.

Опустевший пистолет я бросил в пятого по счету охотника за моей шкурой – огромного заросшего латиноса с укороченным дробовиком. Тяжёлая пушка, попав в лоб, сломала ему шею, нестриженная голова, полная вшей, запрокинулась назад, коснувшись затылком спины.

Из дверей снова начали палить, прямо в спины тех, кто рвался на крышу.

Мне пришлось откатиться в сторону – еще одно хреновое решение. Я проиграл сражение за вход, потерял удобную позицию, и моё окружение было делом времени. Никакая броня не выдержит такого количества выстрелов в упор. Прощайте, офицер Морт.

Я спрятался за огромной стальной коробкой вентиляции, по которой тут же забарабанили пули. Судя по голосам и не прекращавшейся пальбе, на крышу уже протиснулась пара десятков нападающих, и в будущем их число могло только увеличиться. Не высунешься – слишком плотно прижали огнём. Сейчас они обойдут меня с обеих сторон и расстреляют до состояния дуршлага. Вон, уже кричат «заходи слева».

Так же, как и патроны в пистолете, мой мозг отсчитывал мгновения до гибели. Почему-то показалось ужасно интересным, через сколько секунд это произойдёт.

Один.

Два.

Три.

Четыре…

Непонятный, но знакомый звук заставил меня обернуться назад, к краю крыши.

Сначала я вообще не понял, что происходит, но потом, когда пришёл в себя и отвлёкся от рассматривания проносившейся перед глазами жизни, осознал, что обшарпанный полицейский вертолёт, поднимавшийся над зданием, – настоящий.

Старичок BFC-13, патрульный работяга, на котором я в своё время налетал уйму часов. Все эти модели подчистую списали пять лет назад, когда расформировывали полицию, но, видимо, этому экземпляру повезло попасть в правильные руки. В глаза бросилось, что на пилонах вместо спецсредств для разгона толпы установлены вполне себе взрослые пулемёты и блоки неуправляемых ракет.

Зрелище, что ни говори, эпичное, только «Полета валькирий» в качестве саундтрека не хватало.

Пальба прекратилась на доли секунды, но быстро возобновилась с удвоенным рвением. Теперь нападающие стреляли не по моему укрытию, а старались сбить вертолет. «Хрен вам», - злорадно подумал я, поскольку броня «вертушки» огонь легкого оружия сдерживала играючи. Те из головорезов, что были поумнее, разбегались в стороны и старались укрыться.

Пулемёты на пилонах зашевелились, и я понял, что сейчас произойдёт. Упал мордой в грязь, закрывая голову руками, и тут же услышал грохот крупнокалиберных выстрелов и свист пролетавших надо мной пуль.