…уже тогда я не смогла за ними уследить.

Олиф неожиданно проснулась. Открыла глаза. Осторожно повернула голову. Хэнк мирно посапывал рядом. Девушка не сводила с него пристального взгляда. Ее пугало то, что в последнее время его бледно-голубые глаза стекленели все сильнее.

— Теперь потяни вон ту веревку! — громко крикнул Хэнк. — Да-да, чуть сильнее.

Олиф и так выкладывалась по полной. Ее вес был слишком маленьким, чтобы перевесить накренившуюся ветку.

— Я больше не могу!

— Еще чуть-чуть! — Хэнк с размаху стукнул камнем по деревянной палке, та с хрустом вошла в землю. — Все!

— Уф, — выдохнула Олиф.

Наконец-то они установили ловушку. Девушка чувствовала себя, как тщательно выжатая тряпка.

— Ты такая тощая, — заметил Хэнк. — Тебе нужно больше есть.

Олиф шла вперед, не поднимая головы. Аппетита у нее не было. Вернее, такого аппетита, о котором говорил Хэнк. Даже если не наедалась, впихнуть в себя еще одну лапку какой-нибудь твари она просто не могла.

Хэнк уже привык, что девушка отвечает не всегда, в основном слабо улыбается, или вообще не подает признаков, что услышала. Он немного отстал, осторожно проверил все крепления на ловушке, удовлетворенно хмыкнул и побежал догонять подругу.

У Олиф жутко болел живот. Она не могла понять: отравилась, или это последствия нарушения цикла? Медленно приложила руку к животу и поморщилась. Похоже, отравилась. Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений, девушка уселась на земляную кочку и принялась усердно переплетать косу.

Хэнк пристроился рядом и заворожено наблюдал за ловкими пальцами подруги. Заплетать волосы от одного уха до другого, делая из косы подобие ободка, было не просто, но у Олиф все выходило очень слажено, словно она дано уже привыкла. Когда девушка закончила, Хэнк поинтересовался:

— Ты сама придумала такую прическу?

— Да, — кивнула она.

— Красиво, хы-хы.

— Спасибо, Хэнк, — словно обращаясь к маленькому ребенку, поблагодарила Олиф.

Она встала и побрела к тому месту, которое не заслуженно называла домом. Ни крыши, ни стен, только солнце, камни, изображающие стол, да две тряпки, именуемые кроватями. Да уж, дом.

Хэнк шел рядом и о чем-то размышлял. Олиф настороженно покосилась на друга. С каждым днем его поведение становилось все необычнее: еду он готовить отказывался, разводить костер тоже, вместо этого каждый вечер гонялся за какой-то бабочкой и убеждал Олиф, что пока ее не поймает, за дело не возьмется. Разговаривать стал в два раза меньше, не мылся уже несколько дней, хотя всегда очень придирчиво относился к чистоте. Он словно стал забывать о своих человеческих обязанностях… Единственное, что осталось неизменным — это его ловушки. Их он расставлял и проверял с прежним энтузиазмом.

— Ты чего такая грустная? — нарушил ее размышления Хэнк.

Олиф посмотрела на друга.

— Ничего.

Когда они дошли до их «дома», она тяжело опустилась на скомканные тряпки и попросила ее не трогать. Боль в животе усугублялась подступившей тошнотой, поэтому единственное, чего ей сейчас безумно хотелось — это поспать. Хэнк понимающе кивнул и удалился в неизвестном направлении.

Девушка практически тут же провалилась в сон.

… кто-то тормошил ее за плечо, вырывая из мира сновидений.

— Просыпайся, просыпайся же скорее!

— Что… что случилось? — сонно отозвалась Олиф, с трудом открывая глаза.

— Быстрее, просыпайся! Ты должна пойти со мной! — тараторил Хэнк.

— О Берегини, зачем? — начала злиться девушка.

— Скорее, вставай!

Хэнк ловко дернул Олиф за руки в свою сторону, и ей ничего не оставалось, как позволить поднять себя.

— Хэнк, что случилось? — спросила девушка, когда он потащил ее вглубь тропического леса.

— Я видел каракала!

— Кого?! — опешила Олиф.

— Сейчас покажу! Он бродит вокруг оазиса, это отличный шанс пристрелить его, у него безумно вкусное мясо!

Олиф резко остановилась, но ее сил не хватило, чтобы остановить и Хэнка, поэтому она чуть не полетела носом в землю.

— Хэнк!!! — крикнула она. Мужчина замер. — Ты хочешь сойти с оазиса?!

— Это ненадолго, не бойся. Главное — успеть до заката.

— Хэнк, каракал не стоит того, чтобы так рисковать!

— Мы не рискуем, хы-хы. До заката мы в безопасности. Быстрее, а то он уйдет! На, надень это!

Мужчина сунул ей в руки ее давно забытую рубаху, которую она повязывала вокруг головы, когда еще только попала в пустыню.

— И вот еще, это твое, хы-хы. — Хэнк протянул девушке ее нож.

Олиф удивленно приняла предмет за деревянную рукоятку. Она уже и забыла про него.

— Я выстрелю в него из лука, — щебетал по дороге Хэнк, — а тебе придется подстраховывать меня, на всякий случай. Тащить его будет тяжело, но зато, какое у него мя-я-ясо, хы-хы.

Олиф словно в оцепенении плелась за другом. Его затея ей совсем не нравилась. Она взглянула на солнце — совсем скоро уже зайдет за край земли. А если они не успеют вернуться? Она, конечно, не сильно верила в байки Хэнка, но все-таки не считала их полностью выдуманными. Кто знает, что ждет их там.

— Осторожнее, иди за мной, хы-хы.

Хэнк начал аккуратно переставлять ноги, словно один неверный шаг — и ты покойник. Олиф послушно шла за ним. В этой части оазиса она никогда не была.

Неожиданно мужчина остановился, повернулся к девушке и приложил палец к губам. Олиф кивнула. Хэнк аккуратно раздвинул большие зеленые листья, и девушка едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

Оазис напоминал одинокий остров, по его краю которого обыденно гуляли пески. Вот только они были не желтоватого оттенка, о чисто белые. Довольно далеко от них величественно возвышались каменные рельефы, напоминающие скалы, только раза в два меньше. Они были расположены по кругу, словно нарочно прикрывали оазис. Все пространство, разделяющее их, было засеяно фиолетовыми цветами.

— Что это? — тихо выдохнула Олиф.

— Фацелии. Тихо.

Хэнк поманил девушку рукой. Она, не чувствуя ног, аккуратно пошла за ним, заворожено наблюдая за цветами. Их было так много, что они были похожи на огромное фиолетовое озеро. Красота неописуемая, только вот Хэнк, похоже, решил обойти их стороной. Олиф разочарованно вздохнула. Они продвигались по краю оазиса. Мужчина проворно обходил опасные места, девушка старалась от него не отставать. Стоило им обогнуть оазис, как вновь вернулся темно-желтый песок. Скалы практически исчезли из виду.

— Да помогут нам Берегини, — выдохнул Хэнк и шагнул за край оазиса.

Олиф осталась стоять на месте. Она ожидала увидеть молнию, землетрясение, зыбучие пески, о которых ей рассказывал ее друг, но вокруг было тихо-тихо. Хэнк на согнутых ногах стал осторожно продвигаться дальше. Олиф взглянула на небо — солнце еще не садилось — и сделала шаг вперед.

Буквально тут же на нее, словно огромный мешок с мукой, обрушился удушающий жар. В легких снова что-то закрылось — не вздохнуть, не выдохнуть. Олиф вспомнила свой первый день в пустыне. Все было так же. Это невыносимое солнце, раскаленные пески, забивающие нос, духота и пот.

«Я ненавижу пустыню», — пульсировала мысль в ее голове.

Хэнк приспособился быстро и уже уверенно шагал, размахивая луком туда-сюда. Олиф не хотела от него отставать, но ничего не могла поделать — ноги заплетались. Глаза слезились из-за яркого света, солнце снова пыталось ее убить.

— Подожди меня, — взмолилась девушка.

— Тс-с!

Олиф разозлилась. В глазах Хэнка светился животный азарт, словно он играл в опасную игру. Девушка грубо одернула подол платья. Ее взгляд остановился на песке.

— Хэнк, — позвала она, — а это большой зверь?

— Да.

Олиф даже присела, чтобы полностью убедиться в своем открытии. Следов не было. Не считая того места, где они ходили с Хэнком, песок был ровный и гладкий. Зверь был здесь недавно, так? Пески не могли так быстро замести следы. Остается только два варианта: или зверь ходил не здесь, или никакого зверя нет.