Олиф украдкой выдохнула.

Она медленно села и с нее скатилась целая гора песка, собравшись увесистой горочкой на коленях. Поднялась пыль и девушка закашлялась. Губы пересохли. Олиф прикоснулась к ним и почувствовала вздувшуюся сухую корочку. Девушка поднялась на ноги, отряхнулась, и тут поняла, что шалаш куда-то пропал. Посмотрела по сторонам и обнаружила вдалеке красное пятно, с разбросанными вокруг него ветками.

Лекс на ноги не вставал, просто сел и отряхнулся. Открыл свою заветную сумочку, выудил одну из фляг и жадно приложился губами к горлышку. Олиф наблюдала за ним с плохо скрываемой завистью. У нее в горле, казалось, разразился пожар.

Мужчина закончил пить и протянул баклажку девушке. Она без слов ее приняла, и так же жадно напилась.

Олиф ожидала, что Лекс сейчас встанет, пойдет собирать улетевшие тряпки, или, если дело клонилось к ночи, разведет костер. Но он продолжал сидеть, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль. Она отметила, что в его глазах сквозила какая-то… кажется, это была вина. Неужели он чувствует вину?

Девушка осторожно приблизилась к нему и села рядом. Она не стала ничего спрашивать. Он сам расскажет, если захочет. Однако Лекс молчал. Так долго, что Олиф всерьез начала задумываться, не обиделся ли он на нее?

Наконец, ей это надоело, и она без особой злости сказала:

— Так ведешь себя, как будто это я к твоему горлу нож приставляла.

Лекс вздрогнул, словно ее голос заставил его вынырнуть из своих мыслей. Он повернул голову и посмотрел на Олиф. И впервые в жизни, она увидела в его взгляде сочувствие.

— Что-то случилось, да? — обеспокоенно спросила девушка.

Мужчина судорожно провел рукой по лицу, оставляя на нем пыльную дорожку, словно решаясь: рассказать или нет. Олиф терпеливо ждала.

— Что ты знаешь о Песчаниках? — наконец спросил он.

Ее сердце ухнуло в пятки.

— Это же не они здесь замешаны?

— Просто расскажи мне, что тебе известно, — раздраженно повторил Лекс.

— Они живут под землей в каких-то лабиринтах… Только на оазисах можно от них спрятаться, потому что они не могут ступить на землю. И они боятся света.

— Все? — удивленно поднял брови мужчина.

— А есть что-то еще? — панически выдохнула Олиф.

Лекс кивнул.

— Да и немало. Но самое главное — это то, что под землей их лабиринты выстроены в форме паутины. — Он взмахнул рукой, не зная, как подоходчивее объяснить ей это. — В общем, представь, что все Песчаники слепые. Их лабиринты простилаются по всей пустыне, но они ничего в них не видят. Однако когда начинается песчаная буря, они вдруг прозревают. И могут видеть всё и всех по всему лабиринту, и, следовательно, по всей пустыне. Они могут видеть каждого, в каком бы темном углу он ни находился, и как бы далеко по пустыне ни бежал.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

— Это значит, что они видели нас, — тихо заключила Олиф.

Лекс снова кивнул.

Секунду девушка усиленно размышляла, а затем вскочила на ноги и воодушевленно заговорила:

— Тогда нам нужно уходить как можно скорее. Они придут, когда стемнеет, у нас еще есть время. Если пойдем быстро, то им нас не догнать.

— Солнце сядет через полчаса, — иронично ответил мужчина, позабавленный ее речью. — Далеко нам не уйти. У Песчаников есть свои «домашние питомцы» — Бронированные змеи. Они могут почуять самку на очень больших расстояниях. Тебя найдут по запаху.

Олиф стояла и смотрела на него, чувствуя, как из сердца уплывает последняя надежда. Ей почему-то вспомнился Хэнк, и тот праведный ужас на его лице, когда он говорил о Песчаниках. Затем в памяти всплыли Бронированные змеи, которых она видела, и сами Песчаники. Она думала, что они собирают трупы. Оказывает, нет. Живые люди им тоже нужны.

Олиф продолжала смотреть на ссутулившегося мужчину, и сама не понимала, почему в груди так больно.

В конце концов, она же знала, что умрет. Это лишь дело времени. Все они умрут. И не стоило искать друзей. Не нужно было вообще к нему подходить. Он же сам мог выбраться из зыбучих песков, и, в общем-то, он и выбрался сам. Так было бы проще.

Олиф подошла к Лексу, присела на корточки рядом с ним и сказала:

— Без меня ты сможешь спастись.

Он наконец-то посмотрел на нее.

— Решила поиграть в героев? — Весь его вид источал насмешливое презрение.

— Нет, — покачала головой девушка. — Змей может найти меня, а не тебя. Какой смысл тебе оставаться здесь?

— Верно, никакого.

— Так уходи, — поторопили его Олиф.

— Уже так быстро прогоняешь?

— Чего ты ждешь?

После этих слов повисла пауза.

— Я останусь тут, — сказал Лекс, посмотрев на девушку внимательным, скорее даже — изучающим взглядом.

— Что?! Но… но зачем?

— Тоже хочу Песчаников увидеть, — усмехнулся мужчина.

Олиф непонимающе уставилась на этого абсолютно нелогичного человека.

— Это же не из-за меня, — твердо сказала она.

— С чего ты взяла? А может, как раз из-за тебя?

— Нет, — уверенно кивнула девушка. — Зачем тебе это?

— Плебейка, не лезь не в свое дело, ладно?

— Издеваешься, да? — вскипела Олиф. — Нас скоро убьют, а мне «не лезь не в свое дело»? Это несправедливо, не находишь?!

Почему-то сердце у нее внутри кольнуло. Не от боли — от обиды.

— Ладно, — зло сказала девушка, когда поняла, что Лекс собирается молчать до последнего. — Тогда я собираю вещи и ухожу!

— Не уйдешь. Они догонят.

— Я два раза уже скрылась от этой Бронированной Змеи! Скроюсь и в третий.

Лекс насмешливо хмыкнул.

— Ну, попробуй.

— Такой умный, да?! Так трудно просто сказать все, как есть?!

— Зачем тебе это, плебейка? — устало вздохнул мужчина, лег на спину и заложил руки за голову. Весь его вид источал тошнотворную умиротворенность.

— Я тоже имею право знать! Ладно, я умру, потому что меня змея не отпустит. Но тебе-то это зачем?!

Лекс уставился на секунду невидящим взглядом в пустоту, затем посмотрел на девушку. Вздохнул.

— Мне надо к ним, — так просто сказал он, как будто только что объявил цены на зерно.

— Зачем?! — опешила Олиф.

— А вот это уже не твое дело.

Ладно. Пускай молчит. Но одного девушка понять все никак не могла.

— Если тебе надо к ним, почему только сейчас?

Мужчина кинул на нее раздраженный взгляд, как будто в душе очень надеялся, что этого вопроса не последует.

— В этой пустыне на Песчаников нарваться довольно… трудно.

— Ничего подобного! — тут же возразила Олиф. — Я их два раза видела уже!

— За месяц. Они не так-то часто выходят на поверхность. Только… при особых случаях.

— И что это за «особые случаи»? — настойчиво спросила девушка.

— Когда припасы заканчиваются. Когда заканчиваются воины. И… когда в пустыне появляется девушка, — нехотя ответил Лекс.

Олиф как будто молния с головы до пят пронзила. Медленно стал доходить смысл сказанных им слов. Когда в пустыне появляется девушка.

— Ты меня использовал, — севшим голосом выдавила она.

Лекс не ответил. Он на нее вообще не смотрел.

Олиф покачнулась, чувствуя, как на секунду мир потерял четкость. А на что она надеялась? Встретила Изгнанника в пустыне и сразу дружба? Сама дура. Сама за ним увязалась. Девушке захотелось схватить свой маленький ножик и бежать, куда глаза глядят. Но она понимала, что на счет Бронированных Змей Лекс не врал. Олиф сама видела, что змея все прекрасно понимает, и к тому же может говорить. Кажется, может. Если только это был не очередной бред воспаленной фантазии.

Олиф плюхнулась на землю, поднимая вокруг себя клубы пыли.

Лекс неожиданно резко поднялся, схватил свою сумку и пошел к разбросанным вещам, еще недавно послужившим им укрытием. Олиф поджала сухие губы. На что она рассчитывала? История с Хэнком должна была жестоко проучить ее. Это пустыня. Сюда отправляют преступников, людей, которые уже сумели воткнуть кому-то нож в сердце. Это Кровавый закон. Он обязывает понести наказание. Олиф не должна была дожить до этого дня. Слишком уж большой подарок. Но теперь она понимала, почему до сих пор может дышать. Судьба решила проучить ее, заставив лишиться всего. И всех.