Она внимательно следила за отражением его лица в зеркале.

— Постанываю? — ей показалось, что она, наверное, неправильно поняла английский.

— Ты не замечала?

Она покачала головой, уставившись на него круглыми от удивления глазами.

— Вечером, когда будешь умывать макияж, обрати внимание, — рассмеялся Дэниз, чмокнул ее в мокрую щеку и вышел.

Она уже готовила кофе на кухне, когда он появился после душа, в одних спортивных штанах, сползших на самые бедра. Поднял руки вверх, упершись ими в верх дверного косяка, и с наслаждением потянулся. А она судорожно сглотнула, не в силах отвести глаз от того, как штаны поползли вниз еще больше, обнажая плоский живот почти по самое-самое. Наступит ли когда-нибудь время, когда она не будет его хотеть постоянно?!

— Что? — спросил он, проследив за ее взглядом. — Я худой?

— Нет, — удивилась она. — Ты нормальный.

— По турецким меркам я худой. У мужчины должен быть животик.

— Фи, не надо мне никакого животика, мне и так нравится, — отвернулась она к плите, чувствуя свою зависимость от него, его тела, его улыбки, его присутствия.

Офис медленно наполнялся людьми, все постепенно съезжались после коротких праздников. Появлялись новые лица. Дидем тоже уезжала на новый год в Стамбул и вернулась счастливая и сияющая. Оказывается, она успела обручиться с Эрдалом. Она выложила на сервер фотографии с их помолвки. Все чинно, но по турецким меркам скромно: присутствовали только родители с обеих сторон. Лера от души поздравила Дидем, а Дэну вечером того же дня сказала:

— Вот видишь! Ты не верил в эту пару! А Дидем и Эрдал обручились! Летом будет свадьба. Вот!

— Хм, ну, значит, я был неправ, — пожал он широкими плечами. И потом добавил, почесав щетину на подбородке: — А нас на свадьбу пригласят?

— Не знаю, она пока ничего не говорила.

— А если пригласит, поедем?

— Посмотрим, — пожала она плечами. — Как будет с работой.

Через несколько дней настал Дэнькин день рождения. Он давно уже говорил ей, что не привык отмечать дни рождения. Вообще в Турции это не праздник, и в основном его делают для детей. Когда он был ребенком, ему праздник по поводу дня его рождения делала бабушка. А когда ее не стало, как-то и день рождения перестал праздноваться.

Лера решила все равно заказать столик в ресторане и купила ему в подарок телефон. Он давненько о нем говорил, но так и не купил. Она заранее предупредила своих мальчиков-помощников, что задерживаться не будет.

— Ага, у Данилы Михалыча ДР, — объяснил Костя Виталику.

Эти двое как-то прикалывались над турецкими именами, переиначивая их на русский лад. Вот и из Дэниза с отцом Мехметом, получился Данила Михалыч. Дэньке на удивление прозвище понравилось, и он даже откликался на него в тесном кругу.

— Надеюсь, телефон понравится, — Виталик помогал ей покупать подарок.

— Я тоже, — улыбнулась она в ответ на подмигивание.

Они провели тихий и уютный вечер в ресторане. Он обрадовался телефону, смущенно улыбаясь и приговаривая:

— Валерьюшка, ну зачем ты тратилась.

Но видеть его счастливое лицо — это того стоило!

Она только, наконец, поверила, что это ее мужчина, ее половинка, как на следующий же день судьба снова преподнесла ей урок.

Вечером после работы он как обычно возился в своем ноутбуке. И видимо с кем-то переписывался, потому что время от времени улыбался и подсмеивался. Когда она подошла ближе, он постарался быстро что-то убрать с экрана. Это показалось ей странным. Обычно за ним такого не наблюдалось.

— Ты с кем там чатишься? — спросила она равнодушно.

Он смутился, она это видела. Если бы не это его смущение, она бы и внимания не обратила, но его поведение действительно было странным.

Она повернулась и внимательно посмотрела на него в ожидании ответа. Приподняла брови, когда он помедлил с ответом. Уже было понятно, что что-то не так.

— С бывшей, — обреченно ответил он.

— С… кем?

— Я говорил тебе, что был помолвлен. Она поздравила меня с днем рождения.

Вроде ничего особенного, но ей стало неприятно, как будто другая женщина взяла и погладила его.

— А как ее зовут? — очень понадеялась, что звучит достаточно беззаботно.

— Валерьюшка, я знал, что тебе может быть неприятно и не хотел говорить.

— Почему? — преувеличено удивилась она. — Я что не могу узнать ее имя?

— Хелена, — ответил он еще обреченней, чем прежде.

— Вы поддерживаете отношения? Часто общаетесь?

— Мы остались друзьями, — сказал он, пытаясь закончить неприятный для обоих разговор.

Но жало уже вонзилось в сердце и Лера продолжила:

— И что? Все новости друг другу рассказываете? А про меня она знает?

— Валерия, мы общаемся нечасто, время от времени. Про тебя она не знала, я ей только что рассказал, что живу с русской девушкой.

Это еще больше царапнуло, введя жало поглубже. Значит, она просто русская девушка, с которой он живет!

— И что она?

— Сказала, что тебе можно позавидовать, какой мужчина тебе достался, — ответил он, начиная закипать.

— Ну да, просто сокровище, — процедила она сквозь зубы, отшвырнула пульт телевизора и ушла в спальню.

Через секунду он возник в проеме двери.

— Валерия, объясни, что это было?

— Что? — невинно переспросила она, оторвав глаза от книги, которую взяла в руки, чтобы сделать вид, что чем-то занята.

— Перестань, давай поговорим!

— О чем? — та же невинность на лице.

Ох, как он закипел:

— Вот именно поэтому я и не хотел, чтобы ты знала о наших разговорах.

— Ах, так их было много! Может вы каждый день общаетесь? Я вам не мешаю?

— Валерия, пожалуйста, это же смешно. Объясни мне, что тебя задело? Что я сделал не так?

— Да ничего! Продолжай в том же духе, — она уткнулась в книгу, закрываясь ей как щитом.

— Валерия, — он повысил голос. — Мы общаемся редко, последний раз был летом. Я не понимаю, почему ты делаешь скандал на пустом месте?!

— Почему ты мне об этом не сказал?! Почему мы живем уже почти год вместе, я понятия не имела, что ты общаешься со своей бывшей?! Ты вообще мне ничего о ней не говорил, и вообще ничего не рассказываешь!

Он присел на край кровати:

— Хорошо! Что ты хочешь знать? Зовут ее Хелена, она немка, мы были помолвлены полтора года, почти два года назад разорвали помолвку. Что еще?

— Почему разорвали помолвку?

— Поняли, что женитьба будет ошибкой для нас обоих.

— Ты ее любил?

Господи, она уподобляется героиням мыльных опер! Вот куда ее понесло?! Может месячные скоро?!

— Валерьюшка! — улыбнулся он. — Ну какая любовь! Ты что веришь в эти сказки?

Ее глаза стали круглыми. О-па! Приплыли!

— А ты — нет?

— Валерия, я не верю в любовь. Что это? Отношения можно строить на уважении и понимании. А что такое любовь? Сексуальное влечение, которое со временем проходит? Что это? Ты можешь мне сказать?

— Нечто большее, чем просто сексуальное влечение, большее, чем просто уважение и понимание, — медленно из-за шока выговорила Лера.

— Я этого не понимаю.

И по выражению его лица она поняла, что он действительно не понимает, о чем она говорит.

— То есть ты хочешь сказать, что ты меня… не любишь?

— Я не понимаю этого термина. А если я не понимаю, то, как могу сказать «да» или «нет»?

Она в ужасе смотрела на него. Он действительно верил в то, что говорил.

— То есть ты не веришь, что я тебя люблю?

— Я этого не говорил.

— Но как же…

— Если для тебя это понятное чувство, то, наверное, ты можешь его определить.

— Почему тогда ты прилетел на новый год? — жаль, что они с Костей договорились бросить курить с первого января, сейчас сигаретка бы была очень даже кстати.

— Потому что обещал. Потому что это было важно для тебя, — он был так искренен в своем изумлении, что она не понимает его. — Я думал, ты понимаешь.