Не то чтобы у нее не было мужчин — они у нее были. Но имея неприятный талант видеть человека насквозь, она заранее знала, чего они от нее хотят и чем это закончится. Несколько раз она даже думала, что влюбилась, или заставляла себя так думать, но все это заканчивалось ничем, шли годы, она ушла с головой в работу. В то время, когда университетские подруги выходили замуж и рожали детей, она вкалывала по 16 часов в сутки, и к своим 32 годам была вполне успешной деловой дамой — красивой, умной и… одинокой.

Ой, опять старая песня, опять жалеем себя! Она повернулась спиной к зеркалу и, посмотрев на свою попу, вспомнила слова своего помощника Егора: «Архангельская, ты свою задницу видела! Не понимаю я этих мужиков!»

Сам он себя к мужикам не причислял, ибо был счастливо женат на бывшей институтской одногрупнице, которая в данный момент находилась в декрете с его двухлетним сынулей.

К сожалению, красота и ум в женщине очень опасное сочетание с точки зрения мужчин. Красивых женщин они хотят, а умных ненавидят, красивых же и умных — не понимают и боятся, поэтому ненавидят и избегают, ибо вообще не знают, что с ними делать.

Натягивая джинсы и синюю водолазку — под цвет глаз, она все еще раздумывала, что покупать в торговом центре — шляться без цели ей претило. Завтрашняя встреча с адвокатами обязывала надеть шикарный деловой костюм из тонкой английской шерсти — но он был юбочным, а ноги у нее после недели болезни, как у медвежонка после зимней спячки. Она, конечно, записалась в обеденный перерыв в салон в своем бизнес-центре. Но до обеда надо было еще добежать до офиса и полдня прожить так, чтобы волосатых ног никто не увидел. Надо купить какие-нибудь черные непрозрачные колготки — придумала она.

Выйдя из подъезда и вдохнув морозного мартовского воздуха, она, прищурившись, улыбнулась солнышку и голубому небу. День был замечательный! Жалко было его тратить на шатания по торговому центру, но мороз, немилосердно пощипывающий щеки, не оставлял другого выбора. Добежав до метро (после автокатастрофы, унесшей жизни ее родителей, она так и не смогла сесть за руль, тем более с московскими бесконечными пробками, гораздо экономичнее было ездить либо на метро, либо в роли пассажира по будням (благо компания обеспечивала ее машиной с водителем) попутно работая с ноутбуком или читая что-нибудь из библиотеки своей электронной книги, которая постоянно валялась у нее в сумке, на всякий случай, — ну не любила она тратить время понапрасну!) она нырнула в тепло метрополитена.

Почитав несколько станций новомодный роман, она вошла в торговый центр. Торговые центры — очень удобная вещь, во-первых, всегда находятся недалеко от метро, во-вторых, летом в них прохладно, зимой — тепло, и в-третьих, там можно купить все не выходя из него, а также покушать, посмотреть кино, хотя она не любила шататься без цели. Сразу пошла на второй этаж, где она знала, находились отделы нижнего белья.

В витрине магазина были выставлены всевозможные колготки и чулки. Она не могла отвести взгляд от муляжа женской ножки обтянутой черным чулком с кружевной резинкой. Он выглядел так сексапильно, что она не смогла удержаться и купила две пары таких чулок телесного цвета и черного. Присовокупив к покупке плотные непрозрачные черные колготки — собственно цель ее сегодняшней вылазки в свет — она вышла из магазина, чувствуя на себе заинтересованные взгляды молоденьких продавщиц. Да, она и сама не понимала, что это был за порыв!

Ну зачем ей нужны были эти чулки! Надевать их в морозном марте без особой причины просто смешно, а также опасно для здоровья, которое, кстати, еще не окончательно поправлено. Особой причины в виде мужчины на горизонте в обозримом будущем не только не предвиделось, но даже намека на это не было. Зачем она это сделала? — ответом могло служить только мартовское весеннее солнышко — мороз морозом, а на календаре уже весна, не зря же две недели назад в их бизнес-центре всем женщинам при входе раздавали цветы в честь восьмого марта. Понятно, что на каждом цветочке был прикреплен рекламный бумажный квадратик с названием и адресом фирмы, а также телефонами для заказа любых букетов. Все равно, это было приятно. И обычно с утра зевающие или просто мрачные физиономии в лифтах, в то утро — улыбались. С этого момента для нее и началась весна в этом году!

В кино не было ни одного заинтересовавшего ее фильма, поэтому накупив всякой вредной вкуснятины в супермаркете на нулевом этаже, она поехала домой — в связи с болезнью появилась хорошая причина побаловать себя всякими вредностями в виде шоколадных пирожных и вафелек.

Вечер воскресенья прошел тихо и без особых катаклизмов за поеданием вредностей перед ноутбуком, деланием педикюра перед телевизором и телефонными разговорами-отчетами о здоровье с бабушками и просто трепом с подругой Ольгой. Они учились вместе еще в школе, поэтому, когда возникал вопрос о продолжительности их дружбы, ответ был неизменным: столько не живут, сколько мы дружим!

Почитав немного на сон грядущий, она отложила книгу, почувствовав себя такой чистенькой, как в детстве после купания, когда ее одевали в пижамку и укладывали в чистую постельку с еще хрустящим от крахмала и пахнущим морозом бельем (почему-то в то время было принято крахмалить белье, чтобы не изнашивалось, наверное). Сейчас она вспомнила это ощущение, когда усталый после воскресных игр и подготовки к следующей неделе, ты тихо лежишь в чистой постели, готовый к любым бурным перипетиям, ожидающим тебя впереди.

Засыпая, она попыталась вспомнить, когда в последний раз у нее был секс. Решив что, это то же самое как считать овечек, для того чтобы быстрее заснуть — она благополучно погрузилась в объятия Морфея.

Утро понедельника ничем не отличалось от утра воскресенье за исключением того, что она поднялась не в семь, а в шесть. Сделав зарядку, приняв душ, она подошла к платяному шкафу с намерением выложить нижнее белье, которое наденет — серый костюм уже висел на стойке для одежды. Она протянула руку за нераспечатанным пакетиком с черными колготками и наткнулась взглядом на лежавшие рядом конверты с купленными вчера чулками.

Выложив черные колготки, черный лифчик и такие же черные трусы она села накладывать макияж — все-таки как бы ни была прекрасна ее кожа, а зимой любая кожа смотрится намного лучше с тональным кремом и прозрачной пудрой. В чем Катя не могла себе отказать, так это в хорошей косметике. То ли потому что в ее подростковом возрасте хорошей косметики не было, и это был один из ее детских комплексов, если верить господину Фреду. То ли потому что одна из ее подруг работала в представительстве известной французской косметической марки и регулярно вводила ее в курс последних новинок косметической индустрии, а зачастую и просто дарила ей последние новинки, которые еще даже в продажу не успели поступить, но разбиралась Катя в косметике хорошо и любила чисто по-женски.

Умело накладывая макияж — не переборщить с румянами и тенями — это целая наука — она все еще думала о чулках, лежащих на полке. Ей вдруг так захотелось попроказничать сегодня. Потому что сегодня обещали снова солнышко, потому что весна, потому что она женщина, в конце концов! Не докрасившись она рванулась к шкафу — засунула обратно черные лифчик и трусики и покопавшись в ящике выудила кружевной комплект глубокого сиреневого цвета — он был вызывающе сексуальным, она надевала его крайне редко, кроме того он выгодно приподнимал ее грудь, так что казалось пуговицы рубашки вот-вот разлетятся в разные стороны.

Она бросила комплект и оба пакетика с чулками на диван и продолжила заниматься макияжем. Чулки перекочевали в сумку, комплект нереально сексуального нижнего белья приятно ласкал кожу под черной атласной блузкой и серым строгим костюмом. Портили общее впечатление черные колготки. Но подумав, как она наденет чулки после эпиляции в обеденный перерыв, и вторую половину дня будет чувствовать себя как человек, в смысле сексапильная женщина, правда скрытая под внешним обликом холодной деловой женщины, она быстро надела сапожки и шубку и выбежала навстречу новой рабочей неделе!