— Не люблю и даже больше того — никогда не любил. И не уверен что хоть когда-нибудь полюблю еще, — я сжигал мосты, но пусть Аня лучше наперёд знает, что с такими разрушенными людьми как я — счастья не построить.

— Ошибаешься! Машу ты уже любишь. Тебе просто кажется, что в жизни все потеряно, однако это не так… — тихо говорила она, а голос по-прежнему дрожал и выдавал ее волнение.

— А как? Как в этой жизни все устроено? Если бы ты потеряла самое дорогое, хочешь сказать просто бы взяла и вернулась к жизни? И не побоялась начать все с нуля, боясь снова остаться у разбитого корыта? — я не всегда был мягким и понимающим. Но Аня поднимала тяжёлые темы проходилась словами, словно острыми лезвиями по едва затянувшимся ранам.

— Я не знаю, Игорь, — печально ответила она. — Это очень… об этом говорить больно…

— Тогда давай больше не будем об этом, ладно? Ты ведь понимаешь, что просто со мной не будет? Ты ведь сама в Рыбачьем говорила, что… — я тонул, вскидывал руки вверх в попытке ухватиться хоть за что-то, чтобы не нахлебаться воды, но кажется безрезультатно. В легкие уже не поступал кислород.

— Я передумала! — решительно перебила меня Аня и гордо вздернула подбородок, тем самым толкая в самую бездну, выбивая остатки спасительного воздуха.

— Я боюсь сломать тебе жизнь, ты ещё совсем ребёнок…

Аня пересекла пространство комнаты в два шага, обхватила меня за плечи и прижалась губами к моему рту. Я даже не был готов к подобному посягательству. Но уже спустя несколько секунд поддался инстинктам и обхватил Аню за талию, прижимая к себе очень тесно, впиваясь в ее губы поцелуем. Весь день мечтал снова ощутить их вкус. Вселенная медленно поплыла перед закрытыми глазами, и в итоге в голове осталась лишь яркая вспышка наслаждения, сладкой боли, пытки, которую хотелось терпеть бесконечно. Я ворвался языком в ее рот и окончательно потерял себя. Не понимал, что делаю, а главное почему она меня не останавливает. Ведь по идее должна уже смутиться, вырваться из моего объятия и бежать в гостиную к сестре. Но Аня прижималась своим хрупким телом ко мне, я даже сквозь материю футболки ощущал ее острые груди и затвердевшие соски бусинки.

Поцелуй казалось длился целую вечность, Аня отвечала и льнула ко мне и это окончательно срывало крышу. Я уже не мог себя контролировать. Она обжигала мою кровь сильнее чем весь принятый алкоголь. И мысленно я уже перестал сопротивляться и пытаться всплыть, тонул во всех ощущениях и вспыхнувших чувствах, задыхался и желал поскорее умереть.

Спустя какое-то время я все же отстранился от девушки, смотря ей в лицо. Ее глаза блестели каким-то манящим светом, а сама она дрожала в моих руках. В это мгновение мой привычный мир крошился в щепки. Я летел в бездну, терял себя, осознавая, что симпатия и влечение к Ане намного глубже. И как долго я еще смогу бороться и сопротивляться этим чувствам, не знаю. Но ей нужен не такой как я, и я это понимал, смотрел в бездонные светлые глаза, в самую душу, и мне больно становилось за нас обоих. Дать шанс этой девочке, а потом не оправдать надежд… слишком жестоко.

— Я немного пьян, Аня. Завтра днем я свожу вас с Машей в торговый центр, выберешь все что вам нужно к поездке. А сейчас я пойду спать, — тонул, летел в бездну, но по-прежнему держал дистанцию. Сделать шаг навстречу друг к другу очень и очень просто, но что потом?

Аня прижалась ко мне всем телом и обняла, будто я был самым дорогим человеком для нее после Маши.

— Не отталкивай меня, Игорь… — тихо попросила она, а мое сердце таяло от её слов, внутри что-то содрогалось и от прежнего замкнутого Игоря уже оставалось жалкое подобие.

Но я и так не отталкивал. Маленькая хрупкая девочка заставляла мое сердце бешено стучать в груди, ее запах и близость была опьяняющей, окрыляющей, я и забыл уже какое это прекрасное чувство до дрожи желать к кому-то прикоснуться, смотреть бесконечно долго в глаза и упиваться близостью небезразличного человека, так чтобы внутри все сжималось от этих чувств. Маленькая белая ведьма. И ведь она понимала моё состояние, ступала очень аккуратно, пробираясь по тернистой тропинке прямиком мне в душу и сердце. Я думать ни о чем не мог кроме как о ней с того самого дня как выставил Свету из дома.

Взял ее лицо в свои ладони и впился губами в ее рот, терзал его, забыв в эту минуту обо всем на свете. Завтра буду раскаиваться в позволенной роскоши, но сейчас я хотел раствориться в этом поцелуе и избавиться ото всех условностей и рамок. Хотел чувствовать ее тепло, ощущать трепет и дрожь ее тела. Хотел её. Всю её хотел целиком…