Видны на створке одной, с Парнаса низвергнуты, галлы,423
Тантала дочь424 на другой, смертью детей сражена.
15 Дальше Пифийский бог, меж сестрою и матерью стоя,
Длинной одеждой покрыт, вещие гимны поет.
Тот, кто увидел, погиб; лишь тот, кто не видел, тобою
Не увлечется: в соблазн вводят нас наши глаза.
Что тебе смутных искать в Пренесте, Кинфия, жребьев?425
Что к Телегона стенам в Тускул торопишься ты?
5 На одноколке зачем в Геркулесов Тибур426 ты мчишься?
Древний Аппиев путь427 чем привлекает тебя?
Здесь бы на месте тебе беззаботно гулять на досуге,
Но не дает мне толпа, Кинфия, верить тебе!
Видит она, как спешишь ты меж факелов благоговейно
10 В рощу, и Тривии ты светочи эти несешь,
Видно, тебе надоел затененный столбами Помпеев
Портик в убранстве завес из атталийских дворцов,
Жалки платанов стволы, вереницею ровной стоящих,
Воды, которые льет дремлющий сладко Марон,
15 С легким журчанием струй, наполняющих звоном весь город,
Если внезапно Тритон воду задержит в устах.428
Ты не обманешь, — твой путь говорит про любовные тайны:
Не от столицы бежишь: с глаз моих хочешь уйти!
Попусту все это: мне напрасные строишь ты козни,
20 Умному, глупая ты, ставишь знакомую сеть.
Что обо мне толковать! Но бесстыдницей ты назовешься,
Ты, о бедняжка моя, — и по заслугам, поверь.
Вот и недавно еще мне больно резали уши
Слухи, которыми был полон весь город у нас.
25 Но никогда доверять болтовне не следует злобной:
Сплетни ведь были всегда бедных красавиц бичом.
И не судили тебя за то, что ты с ядом попалась:
Будет свидетелем Феб — рук не марала ты им.
Если ж в забавах любви провела ты ночку-другую,
30 Право, не могут смутить эти меня пустяки.
Тиндара дочь429 отдала за любовь иноземца отчизну,
Но возвратилась опять без осужденья домой;
Даже Венера сама, обольщенная похотью Марса,
Чести своей в небесах не потеряла ничуть;
35 Хоть и Анхиса она, пастуха полюбила (что Ида
Знает), отдавшись ему прямо у стада его,
Это смотреть собрались всей толпою и нимфы лесные,
Старцы силены и сам вождь хоровода всего.430
Вместе ведь с ними плоды у Идейского грота сбирала
40 Ты, о Венера, — наяд в руки ловила дары.
Спросит ли кто при таком изобилии любодеяний:
«Что так богата она? Кто ей дает? Почему?»
Что за счастье в наш век для великого нашего Рима,
Коль из красавиц одна не по закону живет!
45 Лесбия раньше нее безнаказанно делала это:
То, что позднее цветет, зависти меньше родит.
Древних кто татиев здесь иль суровых ищет сабинов,431
Тот, уж наверное, к нам в город недавно пришел.
Право, ты можешь скорей осушить морские пучины,
50 Смертной рукою сорвать звезды с небесных высот,
Но не добьешься у нас, чтоб красавицы жили невинно:
Строгие нравы цвели в дни, когда правил Сатурн.
После, когда разлились Девкалиона воды по миру
И прекратился затем Девкалионов потоп,
55 Ты мне скажи, кто сумел сохранить целомудренным ложе,
Что за богиня смогла с богом единственным жить?
Некогда, как говорят, супругу владыки Миноса
Яростный бык соблазнил блеском своей красоты,432
И не могла отказать Юпитеру даже Даная,
60 Хоть и блюла чистоту дева за медной стеной.
Что ж! Подражай хоть римлянкам ты, хоть гречанкам, — и все же
Вот что скажу я тебе: вольною жизнью живи.
Праздники снова пришли; для меня они полны печали:
Кинфия десять ночей будет служенье свершать.
Ах, да погибнет совсем Инахида,433 что с теплого Нила
Женам Авзонии в дар этот прислала обряд!
5 Эта богиня у нас всегда разлучает влюбленных,
Кем бы она ни была, слишком сурова она!
В тайной ты, Ио, любви с Юпитером, верно, узнала,
Что это значит блуждать долго по многим путям
В дни, как Юнона тебя обратила в рогатую деву
10 И повелела тебе не говорить, а мычать.
О, сколько раз ты свой рот терзала дубовой листвою,
Пастбищ бросала луга, в стойле стояла своем!
Иль потому, что с тебя Юпитер снял облик звериный,
Ты, о богиня, теперь стала надменной такой?
15 Или же мало тебе темнолицых питомцев Египта?
Что повлекло тебя в Рим долгой дорогой идти?
В чем же тут радость, скажи, если девушки спят как вдовицы?
Ах, отрастут у тебя снова, поверь мне, рога
Или прогоним тебя мы из нашего города, злая:
20 С Нилом твоим никогда дружбы наш Тибр не водил.
Ты же, которую я своей скорбью чрезмерною тронул, —
В ночи свободные мы трижды наш путь совершим.
Но не внимаешь ты мне, забавляясь моими словами,
Хоть уже звездный Икар434 медленных клонит быков.
25 Медленно пьешь ты: тебя не может и полночь осилить.
Иль не устала еще, кости кидая, рука?
Пусть пропадет, кто впервые открыл пьянящие грозди,
Нектаром сладким вина добрую воду растлил!
Сам ты, Икар,435 поделом убитый народом Кекропа,
30 Ведал, как горько для нас благоухание лоз.
Да ведь и ты погиб от вина, кентавр Эвритион,436
Соком исмарским и ты был побежден, Полифем.
Губит вино красоту, и годы вино сокращает;
Спьяну подруга узнать мужа не может порой.
35 О я несчастный! Ее не меняют потоки Лиэя!
Пей! Ты прекрасна: вино вовсе не портит тебя.
В час, как, спустившись, венки над чашей твоей повисают,
В час, как вполголоса ты песни читаешь мои.
Пусть орошают твой стол все шире потоки фалерна,
40 Легче пусть пенится он в кубке твоем золотом!
Но ведь из вас ни одна не пойдет на постель одинокой:
Хочется вам отыскать то, к чему тянет Амур.
Только к тому, кого нет, ваша страсть разгорается жарче:
Долгая близость с одним вас пресыщает всегда.
Кто же доверит теперь красоту госпожи своей другу?
Так вот подруги моей чуть не лишился и я!
Опытом я научен, что честных в любви не бывает:
Редко красавицу друг не для себя достает.
5 Дружбу ломает Амур и кровную связь оскверняет,
Злобно к оружью влечет он даже верных друзей.
Гостем прелюбодей под кров Менелая прокрался;
Не с чужеземцем ли встарь и колхидянка437 ушла?
Как ты решился, Линкей,438 на подругу мою покуситься,