Удар оказался такой силы, что Юра завопил в голос, злясь на себя.

— Сука-а!

Услышав неожиданный вопль, Тая даже подпрыгнула от неожиданности. «Да что с ним такое? Он переработал, или с ума сбрендил? А может и то и другое? Вот это жесть! И что теперь делать?»

Через десять минут Юра выплыл на кухню, раздражение никуда не исчезло, и он даже обрадовался, что девушки нет. На столе стояла тарелка борща, и лежало пару кусков хлеба. Юра понимал, что стоит пойти и извиниться, но всё равно сел ужинать.

Тая в это время кормила ребёнка, смотря новости по телевизору. Хотелось хоть как-то отвлечься. На душе была такая обида, что хотелось плакать. В конце концов, она взрослая и имеет право на личную жизнь. «И ладно бы он был моим мужем, или хотя бы предложил быть просто любовниками, так нет, ни то, и ни другое. А я так больше не могу. Жить с ним рядом и видеть этот равнодушный взгляд каждый день, а потом терпеть срывы на пустом месте. Ведь если я не нужна, почему нельзя меня отпустить? А может он банально приревновал? Ага, держи карман шире, просто перед папочкой выслужиться хочется. Хотя, это ведь можно проверить».

Юра шёл в гостиную и думал, что пора выкинуть девчонку из головы, а лучше всего из жизни. «Ага, и что я дяде Вове скажу? Придумаю что-нибудь не маленький. Нужно вышвырнуть её из своей жизни, пока она меня до беды не довела».

В комнате Попов увидел, что дочка только что поела, а девушка держит её на руках «солдатиком».

— Дай мне, — протянул руки.

Тая передала ребёнка и решительным голосом заявила.

— Даю тебе три дня на поиск новой няни. Через агентство это делается за считанные часы. Да, это дороже, и няня не станет оставаться на ночь, но это твои проблемы. В понедельник меня здесь не будет, с меня хватит.

— Хорошо, завтра утром заеду в агентство. Если удастся сразу всё уладить, то можешь уходить в субботу, — Юра постарался сделать как можно более безразличный голос.

— Ты, правда, меня отпускаешь? — брови девушки поползли вверх от изумления.

— А кто я такой чтобы тебя держать? Хочешь, уходи. Не скажу, что возможно потом не пожалею, кто знает какая будет новая нянька, но останавливать тебя точно не буду, — он демонстративно повернулся к ней спиной, а потом пошёл в свою комнату.

Когда малышка окончательно уснула на его руках, Юра вернулся в комнату и положил её в кроватку. Тая слушала музыку в наушниках, лёжа на диване и отвернувшись к стене. Захотелось подойти и обнять её, сказать, что он пошутил. Вместо этого мужчина стиснул зубы и прошёл мимо. «Пусть уходит так будет лучше».

Ночью Тая не могла уснуть. Сердце и душа болели настолько, что казалось, она сейчас умрёт. «Зачем он так со мной? Зачем? Хотя он предупреждал, это я виновата. Не надо было лезть в постель к мужику, который не знает, что такое любовь. Что я хотела доказать, что я такая уникальная, а он переспит со мной и оттает? Ты не уникальная, Тая. Ты бесхребетная дура, потому что несмотря ни на что продолжаешь любить его. Самое страшное, что Надя права, я люблю Анечку. Как уйти от малышки и её несносного папаши, когда любишь обоих? Подруги поднимут меня на смех. Им будет непонятно, как можно полюбить чужую дочь. А он? Он меня отпустил. Сказал это так безразлично. Ни одна нотка голоса не дёрнулась, как и лицо. Красивое лицо человека без сердца и души. Красивая секс-машина для удовлетворения собственной похоти. А ещё я большая идиотка, решила проверить, отпустит или нет. Хотелось верить, что если удержит, то хоть капельку что-то чувствует ко мне. Оказалось я для него пустое место. А что ты думала, Тая, он тебя уже поимел, зачем ты ему теперь». Тая тихо всхлипывала, из глаз лились слезы. Она твёрдо решила, что если он её не остановит, то уйдёт, а потом попытается залечить раны на душе.

На следующий день Тая вышла на кухню с красными от слез глазами. Она быстро сварила кашу и снова заперлась в комнате. Юра, молча, поел и мысленными пинками погнал себя на работу. «Не вышла, не попросилась назад. Значит, действительно хочет уехать. Конечно, мажорке надоело мыть полы и возиться с ребёнком. Я надеялся, что она подойдёт и скажет, что передумала. А ради кого собственно? Ради тридцатипятилетнего придурка и его дочери? Аня для неё чужая. Да, она хорошо к ней относится, но это всё равно не родная дочь. Может самому стоило её остановить? А ради чего опять же, чтобы ещё раз переспать? Да, Юрок, если бы был конкурс идиотов, то первое место было бы твоим. Забудь о ней, пока папаша Янчев в тебя зубами не вцепился, а потом в загс не поволок», — размышлял Попов по дороге в агентство.

Няня нашлась быстро. Ему подобрали милую пожилую женщину пятидесяти лет. Она даже жила недалеко и смогла быстро подойти. Маленькая, седовласая женщина ни чем не примечательной внешности Юре понравилась сразу.

— С восьми до шести вечера вас устроит? Суббота и воскресенье выходной.

— Конечно, я согласна. Могу приступить прямо сейчас, — улыбнулась дама.

— Отлично. Составьте договор на неделю, а там видно будет, — сказал мужчина симпатичной блондинке за столом, — Мы поедем прямо сейчас.

Тая невесело бродила по комнате. «Неужели действительно поедет в агентство? Ну, что ж если так, то нужно уйти молча. Ага, как будто это так просто. Я же не умею молчать».

Входная дверь слегка скрипнула и в глупой надежде, что он приехал извиниться, Янчева выпорхнула в коридор. Но Юра зашёл не один, а с какой-то незнакомой тёткой.

— Знакомься, Тая, это — Мария Михайловна, новая няня. Покажи ей всё и можешь уезжать. Остатки твоей зарплаты, — Попов положил деньги на полку с ключами, — Твоему папе я сказал, что ко мне приехала пожить пожилая родственница.

Юра обернулся к новой няне не в силах смотреть на девушку. Вопреки всем доводам разума сердце ныло в груди и хотелось выть волком.

— Вам всё покажут. Ничего делать не надо, только приглядывайте за ребёнком и гуляйте с ней. Я тороплюсь на работу. Буду в шесть, как и договорились, — сказал Юра, посмотрев на Марию, а затем, сжав кулаки, как ужаленный выскочил за дверь, — Прощай, Мальвина, — крикнул на бегу.

Тая выскочила на площадку и крикнула что есть мочи.

— Подавись своими деньгами, урод бездушный! У тебя не камень вместо сердца, у тебя его просто нет!

Заходя в лифт, Юра услышал, как хлопнула входная дверь. «Я же предупреждал не нужно в меня влюбляться, девочка», — раздраженно подумал Юра: «Больше всего на свете я не люблю бабских истерик. Люблю до гроба, а ты такой бездушный скотина. Тьфу, пакость. Нет, правильно, пусть уезжает».