Вайнмонт двинулся к нему, пока они не встали лицом к лицу.

— Рэд, держись от нее подальше. Я больше не буду повторять.

— Тебе не обязательно. С меня хватит. Не волнуйся, я терпеливый человек. Моя очередь придет на Рождество. — Он подмигнул мне, хотя все еще защитным движением удерживал руку внизу живота.

Надеюсь, его член посинел и опух. Сожалею лишь, что не попыталась оторвать его.

Люций подошел к брату.

— Стелла теперь принадлежит мне, Рэд. Прикоснешься к ней, заговоришь с ней, сделаешь с ней что-нибудь, не спросив сначала меня, я выебу рот твоей сестренки, — Люций ухмыльнулся. — Ей уже есть восемнадцать? Хотя, какая разница.

— Не смей говорить о моей сестре! — закричал Рэд. Его гнев был неукротимым, неожиданным, заставив заткнуться.

Каким-то образом этот гнев был гораздо более реальным, чем любые другие эмоции, выраженные им. Было странно думать, что он заботился о ком-то, кроме него самого. Но это не было ошибкой. Слова Люция поставили его на место. Почему?

Вайнмонт опустил руку на предплечье Люция.

— Идем. Давай подойдем и поприветствуем всех, кого нужно, а потом сможем свалить. — Вайнмонт потянул Люция назад, беря под контроль своего младшего брата.

Рэд покачал головой, словно очищая мысли, каштановые пряди прилипли к его потному лбу.

— Гэвин, пойдем. — Боб пошатнулся, его круглое тело покачивалось, как у шалтая-болтая, когда он направился к лестнице на третий этаж.

Гэвин кратко улыбнулся мне и повернулся за Бобом.

— Мы тоже идем. — Вайнмонт поместил ладонь на нижнюю часть моей спины, кончиками пальцев опалив мою голую кожу, и повел меня вперед.

Люций не отставал, и Рэд последовал за ним. Мы поднялись по лестнице. Музыка стихала по мере нашего отдаления от второго этажа, пока не стала лишь слабыми ритмичными ударами.

Мы свернули вправо на площадку и вошли в оранжерею. Стеклянный потолок над головой открывал вид на ночное небо. Экзотические растения в тщательно приданных им диковинных формах заполняли комнату.

Расходящиеся веревки с глициниями поднимались по центральным столбам и разветвлялись под стеклами, создавая иллюзию лоскутного одеяла из коры и зелени. Я представила себе, как это должно выглядеть весной — тяжелые соцветия лаванды распускаются под синими небесами. Я закрыла глаза, укореняя изображение в мозгу, чтобы потом нарисовать его. Это было бы прекрасно, но сегодня небо было просто темным пятном за стеклом, без звезд, без луны. Воздух казался затхлым от разговоров и застоявшегося сигарного дыма. Какую бы красоту ни содержала эта комната, она была покрыта тонким слоем грязи в виде ее обитателей.

Здесь находилось около двух десятков гостей, они отдыхали, говорили, пили. Несколько дам постарше в одной группе повернулись к нам, шепча и глядя на меня с надменным презрением. Несмотря на то, что они давно миновали свой расцвет, на их лицах замерла юность — губы слишком пухлые, над бровями практически отсутствуют морщины, улыбки тоже невероятно непорочные. Как некоторые из растений в комнате — довольно милые, но при этом хищные до мозга костей. Я содрогнулась и приблизилась к Вайнмонту.

Он обнял меня за талию, и что-то внутри меня успокоилось. Буря эмоций, которую Рэд, а теперь и эта комната, подняли во мне, таяла под прикосновением Вайнмонта, и хотя я знала, что мне не бывать в безопасности, я чувствовала именно ее.

Подняла глаза и поймала его взгляд. Темный сапфировый синий на секунду остановил мое дыхание. Воспоминание о нем в домике в лесу в тот день во время шторма, когда он поклонялся моей плоти, слитой с его, пронеслось в моих мыслях. Отдаленное эхо тех же чувств проникло в мое сердце, росло до тех пор, пока единственным, что осталось внутри меня, было его имя, шепотом произнесенным в молитве. Син.

Он наклонялся ко мне, пока его губы не оказались над моим ухом.

— Я должен был сказать тебе раньше. Но я никогда не видел ничего красивее.

Мое сердце остановилось, и затем тепло распространилось от него в остальные части меня. Его слова стали неожиданностью, и мои ноги дрожали, когда я попыталась не отставать от него.

Он выпрямился и посмотрел вперед, так что все, что я могла видеть, был его сильный профиль на фоне темного неба. Его хватка не ослабла ни на секунду, я снова взяла под контроль свои ноги, и мы скользнули в комнату.

В отличие от танцпола внизу, атмосфера здесь была почти приторно спокойной, в углу играл струнный квартет. Гости постарше здесь были спокойными, возможно, достаточно долго купались в океане привилегий и разврата, поэтому теперь довольствовались просиживанием на берегу и наблюдали, как остальные пловцы борются и тонут.

Кэл поднялся с своего места на двухместном диванчике, Брианна сидела рядом с ним и поприветствовала нас.

— Добро пожаловать, добро пожаловать. Располагайтесь поудобней. Расслабляйтесь. В конце концов, это вечеринка.

Он шагнул вперед и взял меня за руку. Моя кожа сжалась, и кончики пальцев Вайнмонта сильнее впились в мою талию.

— Пойдем, позволь мне поговорить с тобой. Эти мальчики несколько минут могут обойтись без тебя, правда, Син?

Вайнмонт застыл и сосредоточился на мне. Откажется ли он?

Кэл фальшиво рассмеялся.

— Но, погодите-ка, о чем это я? Теперь Люций — гордый владелец. Меня смутило, что девочка шла под руку с тобой, Син, а не с твоим братом. — Он кивнул Вайнмонту и повернулся к Люцию. — Итак, могу я переговорить со Стеллой мгновение?

Люций ухмыльнулся и вытащил Брианну с ее места. Ее глаза все еще были наполнены стеклянным блеском, и я гадала, вспомнит ли она сегодняшний вечер.

— Хочешь поговорить с этой? Тогда я поговорю с этой.

— Вот это мой парень, — Кэл рассмеялся, когда Люций оттащил Брианну на пару диванов в сторону и посадил к себе на колени. — Теперь, Син, если ты не против? Я действительно верю, что Люций дал разрешение, — в голосе Кэла появилась сталь, и его пальцы начали сжимать мои.

— Син? — Рэд дернул головой к двери. — Можно поговорить с тобой?

— Ты говоришь со мной прямо сейчас. — Вайнмонт даже не посмотрел на Рэда.

— Я имею в виду наедине, дебил. — Гнев Рэда вспыхнул, как спичка в темноте.

Я затаила дыхание. Возможно, Вайнмонт откажет Кэлу. Может, что-то изменилось. Я с отчаянием желала, чтобы это оказалось правдой.

Но этого не произошло. Вайнмонт опустил руку. Кэл сел и дернул меня рядом с ним, сиденье все еще было теплым после Брианны.

Вайнмонт неотрывно удерживал мой взгляд, даже когда Кэл обнял меня и притянул ближе. Слова Рене о том, как играть, эхом вторили в моем сознании, но я все еще ощущала порыв бороться с Кэлом, сделать что-либо, только не подчиняться. Я хотела, чтобы Вайнмонт поднял меня и вынес отсюда. Вместо этого, после второй попытки Рэда заговорить с ним, Вайнмонт разорвал наш зрительный контакт и вышел с ним.

Люций уже давно потерялся в Брианне, его рука находилась под ее платьем, а рот властвовал на ее шее. Я осталась с Кэлом.

— Итак, — он наклонился и вдохнул у меня над ухом: — Расскажи мне о себе, Стелла.

— Что, сначала даже не опоишь меня наркотиком, как Брианну? — Я попыталась отстраниться от него, но он усилил хватку на моем плече.

— Думаешь, я ее опоил? — Он цыкнул и окинул меня вялым взглядом. — Она сама сделала это, когда приехала сюда. Она слабая. Не может с этим справиться. Ты, с другой стороны, справляешься со всем с удивительной грацией. То, как ты приняла избиение… — Он издал мычащий звук, словно воспоминание несло в себе особый вкус. — Я никогда не забуду кровь на твоей бледной коже.

Он отпустил мою руку и провел пальцами по моей спине. Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— Ты нечто особенное. — Кэл приблизился, оказавшись ртом у моего уха. — Син знал, что ты особенная, когда выбирал тебя? Или понял это только, когда попробовал?

— Отвали от меня. — Я отстранилась от него, но он сжал мою талию и заставил прижаться к его боку.

— Ты когда-нибудь подчиняешься? — Он засмеялся и позволил своему взгляду упасть в глубокое декольте моего платья, а затем метнуться к разрезу на моем бедре.

— Я буду кричать. — Мое сердце колотилось в груди, страх просачивался по моему телу везде, где прикасался Кэл.