Мы ехали еще немного, прежде чем он отпустил ускоритель, и байк успокоился, хотя наши сердца все еще колотились.

Тедди потянулся и сжал мое колено.

— Гребаная пятерочка, да?

— Даже я лучше не сказала бы.

Мы ворвались в город, знакомые улицы уже не несли для меня того же обаяния, что и прежде. Мы проехали по городской площади. Миновали здание суда, в котором проводили заседание по делу моего отца, и тюрьму, куда его увезли после ареста. Темные воспоминания сминали восторг, что я испытывала несколько минут назад.

— Мы можем уехать отсюда? — спросила я.

— Конечно. Как скажешь. — Он поворачивал туда, куда я направляла, и я дала ему еще несколько инструкций, прежде чем мы выехали к моей старой улице.

— Вниз к концу. — К дому моего отца. У меня не было причин делать это, пытать себя таким образом, но я должна была увидеть.

Мы свернули, и я ахнула. Крыша дома отсутствовала, верхняя часть окон почернела, а крыльцо развалилось.

— Что это? — Тедди вырубил музыку. — Что не так?

— Это дом моего отца. — Беспокойство скрутило внутренности.

Тедди въехал на подъездную дорожку и остановился, выключив двигатель и выставив на мотоцикле подножку. Помог мне слезть, и я прошла к своему дому, или тому, что от него осталось. Сняла шлем и сунула его под руку.

— Что случилось? — Тедди встал рядом со мной и откинул голову назад, чтобы увидеть обугленные кончики того, что осталось от угловых навесов крыши.

— Не знаю. Я понятия не имела... — Все, что я могла, это потрясенно пялиться от шока перед тем, что эта часть моего прошлого была стерта. Все мои картины, воспоминания, которые я должна была хранить о моей матери — все пропало.

Тедди снял перчатку и подошел к ближайшему окну, чтобы надавить пальцами на дерево.

— Не мокрое, и внутри тоже выглядит сухим. Это должно было произойти некоторое время назад.

— Почему никто мне не сказал?

— Потому что тебе не нужно было знать. — Рука Вайнмонта хлопнула мне по плечу, и я подпрыгнула.

Тедди повернулся.

— Син…

Вайнмонт отрезал его:

— Представь мое удивление, когда я еду домой после ночи в офисе, и вижу, как мимо меня на безумной скорости проносится байк. Кто бы это мог быть? — Он сжал мое плечо, поэтому я не могла повернуться к нему лицом. — Мне стало интересно, кто оказался достаточно безрассудным, чтобы ездить на такой крышесносной скорости, и кто оказался настолько глуп, чтобы сесть за его спину, а тем более кто, по моим данным, владеет таким быстрым байком?

Я схватила его пальцы и отцепила два из них, прежде чем броситься вперед и крутануться.

— Держи свои гребаные руки подальше от меня, Вайнмонт.

На нем была темно-синяя рубашка с открытым горлом и черные брюки. Солнце поливало светом его волосы, превращая черный цвет в темный шоколад. У него была легкая щетина на щеках, грубых и мужских. В его глазах я увидела кипящий гнев.

— Слушай, Син. Прости. Это была моя идея. Не ее. — Тедди подошел ко мне. — Тебе не нужно, ну, наказывать ее и тому подобное.

— Я не обязан продолжать этот разговор в то время, как минимум двое соседей подглядывают сквозь занавески. — Он понизил голос, но каждое слово было окрашено гневом. — Но мы все равно здесь. Одна большая счастливая гребаная семья.

— Син, обратно мы вернемся на дозволенной скорости, хорошо? — Тедди схватил мой шлем и поднял его над моей головой.

Прежде чем он смог надеть его, Ванймонт сказал:

— Оставь. Она поедет со мной. Ты едешь впереди меня всю дорогу, и мы едем на дозволенной скорости. Понял?

— Я не ребенок, Син. Мне не нужно делать то, что ты сказал. — Тедди вернул мне шлем и вцепился в плечи.

— У меня имеются способы держать тебя в узде. Не заставляй меня использовать их.

— Что, перестанешь финансировать меня? — Тедди раскинул руки в стороны и повысил голос. — Заставишь меня платить за колледж? Что ты сделаешь?

— Нет. Ничего из этого. Но помнишь, когда ты впервые встретил Стеллу?

Тедди переступил с ноги на ногу.

— Да.

— Я могу заставить ее сделать намного больше, чем просто постоять голой. И заставлю тебя смотреть на все это. Ты этого хочешь? Тебе бы это понравилось? И еще одно, если этого недостаточно, чтобы привлечь твое внимание. Лаура. Я могу убедиться, что ты больше никогда ее не увидишь.

Тедди швырнул шлемом оземь.

— Черт возьми, Син! Почему ты такой? Что случилось с тобой прежним, который существовал до Приобретения? Ты же помогал мне с домашним заданием, пока мама была под сильнодействующими таблетками или в отключке, абсолютно не замечая меня? Ты же сам побудил меня пойти в медицинскую школу? Ты научил меня кататься на гребаном байке? — Он указал на Черную Вдову. — Что с тобой стало?

Вайнмонт оставался совершенно невозмутимым. Его спокойное поведение перед такой сердечной мольбой послало холод по моему позвоночнику. Почему я вообще думала, что он мог и не быть монстром?

— То же, что станет с тобой. Прямиком домой, впереди меня и на разумной скорости. А теперь заткнись к хренам собачьим, подними свой шлем и сядь на байк. Стелла, садись в проклятую машину. — Он повернулся на каблуках и прошел по запущенному газону к машине.

— Просто иди. — Тедди потерпел поражение, раздавленный элегантным ботинком Вайнмонта. Прямо как я. — С ним таким нет смысла разговаривать. Увидимся дома.

— Мне жаль, Тедди.

— Это не твоя вина. — Он посмотрел на брата, но затем выражение его лица смягчилось. — Если я скажу тебе, что он не такой, не на самом деле, ты мне поверишь?

Не хотелось сообщать ему плохие новости — я уже знала, что это настоящий Вайнмонт.

— Езжай осторожно. — Я слабо улыбнулась ему, прежде чем пойти к черному седану. Швырнула шлем на заднее сидение и утонула в пассажирском сидении, прежде чем захлопнуть дверь.

— Это сделал ты? — спросила я, когда Вайнмонт съехал с обочины.

— Сделал что? — он вздохнул и подождал, пока Тедди выедет вперед.

— Сжег мой дом.

Вайнмонт рассмеялся, звук заполнил салон автомобиля и заставил меня вздрогнуть.

— Ты все еще считаешь, что преступления твоего отца моих рук дело?

— Что? — Я оглянулась на разрушенный дом, в котором осталось множество моих воспоминаний, как хороших, так и плохих. — Хочешь сказать, это сделал мой отец?

— О, посмотрите-ка, кто наконец что-то понял. Молодчина, Стелла, действительно. Зааплодировал бы, но, как видишь, я за рулем. — Его усмешка заставила меня отвести взгляд, смотреть на что угодно, только на не него. — Ты мне не веришь?

— Я этого не говорила. — После того, что мой отец сделал со мной, я бы и ему не поверила.

— Деньги, Стелла. Страховка, если быть точным. Он сжег все. Получил выплату за этот дом, точно так же, как получил деньги за тебя.

Он проехал по площади и вернулся на трассу, ведущее обратно в мою тюрьму. Мое дыхание стало поверхностным от мыслей обо всем, что случилось со мной в оставшемся позади обгоревшем каркасе. Как, покидая дом в последний раз, думала, что для этого у меня есть правильные причины. Предательства, наслоившись друг на друга, начали душить меня, словно земля, насыпанная на мою могилу, и я не могла набрать достаточно воздуха. Металл и стекло захлопнулись вокруг меня, и я закрыла глаза, пытаясь бороться с нарастающей паникой.

— Стелла? — Голос Вайнмонта прозвучал так, словно мы говорили на разных концах железной трубы.

Я глотнула больше воздуха, пытаясь остаться в живых, дышать. Мне всего лишь нужно продержаться до следующего момента, а потом до следующего и следующего, пока они не упадут, как длинная цепочка домино, и в конце была свобода, моя свобода. Но мои мысли потускнели, а я все еще не могла набрать достаточное количество воздуха.

— Стелла!

Машина остановилась, руки оказались на моих плечах, вытаскивая меня на холодный зимний ветер.

— Дыши, Стелла. Медленно. Медленно.

Я открыла глаза и посмотрела в лицо Вайнмонта. Отшатнулась назад, отстраняясь от него, даже когда что-то во мне отреагировало на беспокойство в его глазах. Я покачала головой. Он беспокоился лишь о том, что я не смогу выиграть для него. Он надругается надо мной. Все они надругаются. Я не могла дышать. Не могла видеть. Я споткнулась и натолкнулась на пассажирскую дверь, когда он двинулся ко мне.