Может и прозвучит странно, но чувство одиночества – самое верное относительно ее. Она чувствовала, что большую часть своей жизни была сама по себе. Сара же сообщила Джейку, что ее родители умерли, и это, похоже, было правдой, а об остальном она понятия не имела.

Она постаралась убедить себя, что сможет пройти, не падая, поэтому, пока не пересекла палату, медленно перебирала ногами. В итоге Сара с облегчением потянулась к двери, что вела в ванную комнату.

Оказавшись внутри, она для равновесия оперлась руками об раковину и посмотрела на свое лицо в зеркале. Синяки вокруг глаз стали темнее, а маленькие порезы на щеке уже заживали. Ее каштановые волосы лежали беспорядочной массой, словно у дикарки, но при этом такие густые, спутанные и вьющиеся вплоть до кончиков. В ней отчетливо взыграло женское стремление найти расческу, но за неимением которой лишь решилась провести пальцами по волосам, пытаясь избавиться от наиболее крупных спутанных клубочков.

Знакомое движение заставило ее остановиться. С ней уже происходило нечто подобное. В голове мелькнул образ. Волосы ее были светлыми, а в зеркале стоял мужчина, приближающийся к ней сзади, его сильные руки скользнули по ее талии, когда он губами коснулся ее шеи. Она почувствовала на коже его теплый рот, а за спиной – твердое тело. Она пыталась найти это лицо в зеркале, но оно так и осталось вне досягаемости.

Это, наверное, Джейк, ведь они были любовниками, и у них был общий ребенок. Но был ли он единственным мужчиной в ее жизни? По словам Джейка, ей – двадцать восемь, вместе они были два года. Осталось вспомнить все, что происходило в отрезке до двадцати пяти лет.

Прежде чем оказаться в Сан-Франциско, она должна была где-то жить. У нее должны быть друзья, родственники. Почему ее прошлое столь неуловимо? Неужели она настолько завралась, что и сама не помнит, где скрывалась правда?

Ложь подразумевала секреты, опасность – она совершила что-то ужасное? Или она стала свидетелем, как кто-то другой делает нечто подобное? Она злодейка или жертва?

Сара снова уставилась на свое отражение в зеркале, твердо решив увидеть то, что потрясет ее память. Но, в конце концов, черты ее просто размылись, превращаясь в непонятное месиво. Она не знала, кто она, но есть тот, кто знает правду. И они хотели убить ее. И этому должна быть причина.

– Ты уверен, что Сара не разыгрывает амнезию? – спросил Дилан, засовывая руки в карманы брюк и вышагивая по небольшой палате туда-сюда.

Джейк сделал вдох. Он точно не нуждался в откровенном цинизме своего младшего брата, чтобы все стало лишь запутаннее.

– Если она играет, тогда она просто великолепная актриса, – уклончиво ответил он.

– Ты ведь уже и сам убедился в этом, – напомнил ему Дилан.

– Дело не только во мне, ее врач тоже уверен.

– Ну, разве Сара не обладает умением отвлекать мужчин от правды?

– Просто скажи уже «Я тебе говорил», и забудем об этом. – Джейк помнил, как брат на протяжении семи месяцев твердил одно и то же.

– Я же тебе говорил, – произнес Дилан, встречаясь со взглядом брата. – Я знал, что Сара врет, но ты не верил мне, а следовало бы. Я твой брат, я всегда прикрою тебя. И потом… женщины рождаются со способностью лгать. Но ты все равно продолжаешь игнорировать эти предупреждающие знаки.

Джейк знал, что брат сейчас говорил не только о Саре.

– Она не мама.

– Она такая же, – парировал Дилан, пожимая плечами. – Она ведь тоже ушла?

Джейк не хотел снова заводить разговор на эту тему. Уязвленные чувства брата относительно поступка их матери были достаточно глубоки.

– Давай сосредоточимся на настоящем, ладно?

– Ладно. Может, что-то и выяснится после выпуска новостей. Хотя Сара точно не хочет этого делать… совершенно не похоже на женщину, которая отчаянно старается найти свою дочь.

– Она напугана, – признал Джейк. – Ей было тяжело в последние двадцать четыре часа. Кто-то дважды пытался ее убить.

Он поделился с братом событиями последних двух дней и, хотя Дилан все еще не считал Сару невинным свидетелем, он, по крайней мере, начал думать, во что бы она ни вляпалась – это нечто большее, чем она могла себе представить.

– Именно поэтому привлечь общественность – наилучшая идея. Мы сможем выяснить, у кого Кейтлин. И если Сара в опасности, значит, и твоя дочь тоже.

– Знаю, – пробормотал Джейк, и от сознания все внутри сжималось. – Я не выдержу, если не узнаю, где она.

– А как ты справляешься с тем, что Сара снова рядом?

Джейк даже не знал, как ответить на данный вопрос. Его конфликт с самим собой, похоже, полностью отразился у него на лице, так как рот Дилана уже скривился.

– Она смогла тебя задеть, не так ли? Я так и знал, – проговорил Дилан.

– Не будь задницей. Ничего она не задевала.

– Я видел, как ты смотрел на нее, когда она выбралась из постели и чуть не упала. Ты почти бросился к ней. Ты хотел ей помочь.

– Обычный рефлекс, – произнес Джейк, избегая пронзительного взгляда брата. У Дилана была способность видеть людей насквозь, поэтому он и заметил всю натуру Сары. Но прямо сейчас Джейк не желал, чтобы его брат анализировал его действия или реакцию по отношению к Саре.

– У тебя есть плохая привычка бросаться людям на помощь, – сказал Дилан. – Ты провел полдетства, спасая меня, помнишь?

– Ну, кто-то ведь должен был. Слушай, она не манипулирует мной, ясно? Я не забыл, что она сделала. Но сейчас ситуация усложнилась. Речь не только о Саре, сбежавшей от меня. Происходит нечто большее. Прямо перед нападением на Сару, она сказала, что видела сон, как кто-то в кого-то стреляет. Если она была свидетелем убийства, тогда понятно, почему на нее охотятся.

В глазах Дилана вспыхнуло любопытство.

– Убийство, да? И что еще ей приснилось?

– Она видела руку человека, держащего оружие. У него на запястье татуировка с тигром. Она не смогла понять, где находилась, но она почувствовала, что скрывается от кого-то. А еще этот человек из сна якобы сказал: «Мне нужна девчонка». – Джейк резко сделал вдох, ведь слова напомнили ему, что этой девчонкой могла быть его дочь. – А потом он застрелил кого-то.

Дилан сжал губы.

– И все?

– Сара видела кровь, это все, что она помнит. А когда она проснулась, в палате находился человек, пытавшийся задушить ее подушкой.

– Ясно, – произнес Дилан. – Ну, пусть и небольшими частями, но какая-то информация высвечивается у нее в голове. Хотя она, кажется, никогда не помнит достаточно… так, лишь небольшие намеки. Когда произошло это предполагаемое убийство? Пока она была с тобой? Или после того, как оставила тебя?

– Думаю, до того, как ушла… может, это и есть причина ее побега.

– Если это случилось, когда вы были вместе, почему она тебе не рассказала, не пошла в полицию, не попросила помощи? – Дилан предупредительно покачал головой. – Не давай Саре причин снова сбежать от тебя с твоим ребенком.

– Я просто соединяю факты воедино.

– Тогда не манипулируй фактами, чтобы нарисовать ту картину, которая нравится тебе. Если ты позволишь этой женщине убедить себя, что она невинна…

– Она ни в чем меня не убеждает, это не правда, – прервал его Джейк. – Но я не могу игнорировать слова Сары. На кону жизнь моей дочери.

– Ладно-ладно, – соглашаясь, кивнул Дилан. – Информации, конечно, кот наплакал, но я просмотрю полицейские сводки. Нам повезло, что есть тату. Она может говорить о принадлежности в какой-нибудь банде. Если татушка что-то значит, я узнаю, – он замолчал, так как в палате появилась Сара. – Она была на правом или левом запястье? – поинтересовался он.

– О чем это вы?

– Татуировка на руке киллера из твоего сна.

– Ты ему рассказал об этом? – спросила она Джейка.

– Почему нет? Это может помочь выяснить, кто ты на самом деле.

– Я думаю, – начала Сара, – она была на правом запястье… наверное… не знаю. Я помню слишком смутно.

Джейк заметил, что столь расплывчатый ответ Сары лишь усилил скептицизм Дилана.

– Ну конечно, смутно, – произнес Дилан. – Как же еще можно было все запомнить?

Сара застыла, но бросила злобный взгляд на Дилана.

– Мне плевать, верите вы мне или нет, но я сказала правду на каждый заданный мне вопрос с того самого момента, как очнулась в этой палате.