2.

Телефон зажужжал снова, но я отказывалась на него отвечать. Я уже знала, кто это был.

Я была одета в потрепанную колледжскую толстовку с капюшоном и непонятного размера штаны для йоги, сидела на своем диване с пол дюжиной затасканных копий Шерлока Холмса, коробкой бумажных платков стояла рядом, укутавшись почти до подбородка в свое детское одеяло. Используемые платки образовали отвратительное гнездо внизу дивана, перемешанные с оберткой и фольгой от шоколадок.

Вставая с дивана для перемещения и с трудом заставляя себя работать в магазине нижнего белья, в котором было слишком много работы, я не пылесосила здесь и даже не убиралась в течение недели.

Да, я определенно не собиралась приглашать кого-либо в свою обычную квартиру в Сан-Франциско в ближайшее время. Я предпочитала валяться со своими страданиями, как свинья в грязи, и вещи также валялись здесь в грязи, поэтому кругом был такой беспорядок.

Телефон зазвенел повторно. Я спихнула его с дивана, и слушала как он упал на пол, испытывая определенную долю садизма, представляя, как будто я пихнула самого звонящего, а не просто кусок пластмассы с металлом.

Я все-таки сумела взять себя в руки, ради тех дел, которые действительно имели важное значение — работы в бизнесе, встречи с Лейси, чтобы обсудить ее приданое — но на это у меня ушло больше энергии, чем, наверное, Дженерал Электрик производит в год, и к тому времени, как я вернулась домой, я с трудом доплелась до дивана, рухнув на него прямо лицом, смыв тем самым свой невозмутимый фасад и разрыдалась, при этом во всю злоупотребляя нездоровой пищей и детективными романами, или же впадая в такой глубокий сон, что если бы было возможно, назвать его комой. В эти дни, когда я была не в состоянии ничего делать, мне необходимо было обслуживать весь мир, который принял для меня сейчас серовато-пепельный оттенок, и от этого мои конечности отяжелели, словно налились свинцом.

Телефон загудел в третий раз, и я закрыла голову подушкой, чтобы его не слышать.

Я не тоскую. Я не изнываю. Кейт Джеймсон не тоскует. Я тоскую намного меньше, по сравнению с полностью лиственным лесом, собирающимся скидывать осенью листья, и конечно не из-за придурка, который не стоит моего времени и чувств. Придурка, который не знал, что такое доверие и решил укусить себя за задницу; придурка, чья улыбка заставляла бабочек внизу моего живота кружить и чувствовать, словно я могу летать, и словно я смогу сделать что угодно, все, что я задумала...

Я не тоскую.

Я просто... устала. И разочарована. И чуточку одинока.

Вот и все.

Не то, чтобы я хотела увидеть Ашера! Я уставилась на все еще звонивший телефон, мне нечего сказать этому самодовольному, лживому змею. На самом деле, я делала все, что было в моих силах, чтобы не встречаться с ним — я закрыла свою дверь на все три замка, мой швейцар, у которого явные проблемы с памятью, пришлось починить ему память дав денег и напомнить, кого не следует впускать, я не могла себе этого позволить, но позволила, у меня не было выхода, и я каждый день стала возвращаться из студии разными маршрутами домой.

Телефон замолчал, и я почувствовала странную пустоту внутри.

Несмотря на все мои предостережения, Ашеру все же один раз почти удалось загнать меня в угол, на автобусной остановке, за углом «Безделицы от Кейт». Он подлетел на своем Spacemobile и начал судорожно размахивать руками, привлекая мое внимание. Увидев его в таком отчаянном состоянии, что-то кричащем мне, с широко раскрытыми глазами от волнения, пока все автомобили гудели вокруг него, я чуть было не подошла к нему, чтобы выслушать то, что он хотел сказать.

Но затем я вспомнила два слова, связанные с его пари: безнадежные идеи.

Поэтому я притворилась, что у меня наступила полная слепота по отношению к нему и вскочила в задние двери автобуса, когда они уже почти закрывались, выйдя через два квартала на узкой улочке. И я пошла ва-банк в своей паранойи, отправляясь на работу и с работы, что означало, что я всяческими способами стала удлинять свой маршрут, а это в свою очередь означало, еще меньше мотивация для меня, чтобы заставить себя слезть со своего дивана.

Черт возьми, я никогда не могла предположить, что у меня могут возникнуть проблемы с мотивацией, даже в таком вопросе, как передвигать глаза от одной строки книги к следующей.

Телефон зазвонил снова, но на этот раз мелодией «Мстителей» четвертого сезона, этот рингтон соответствовал Лейси. Мое настроение на секунду поднялось, а затем вновь упало. Я была не готова рассказывать о текущих событиях Лейси. У нее все было хорошо, во-первых, разговаривать с подругой, которую я поддерживала во все времена, теперь в моем нынешнем состоянии было сложно, и совершенно не имело смысла, потому что Лейси Ньюмен всегда действовала из лучших побуждений в конце любого нашего разговора, сейчас я могла думать только о том, как так получилось, что моя жизнь полностью сошла с рельсов, по сравнению с ее жизнью: мой плейбой миллиардер окончательно унизил меня на публичном мероприятие, которое должно было стать венцом моей карьеры, а у нее был страстно влюбленный мужчина, который был готов кричать на весь мир о свершившимся факте, пример тому свадебная церемония, которая сродни развлекательному событию загнивающей древней Римской империи по сравнению с игрой «Эрудит» в квакерском молитвенном доме.

Я знаю, что Лейси ненавидит то, что я отстранилась от наших разговоров, но я ничего не могу поделать. Я не хочу быть ей обузой, или огромной тучей депрессии, нависшей над ней в такие дни, так что я тоже избегаю ее звонков сейчас.

Возможно, со временем она поймет мой намек и перестанет мне звонить.

Может она найдет себе новую лучшую подругу, которая уже давно прошла через это, и будет рассказывать, как стать взрослой, вести себя профессионально и никогда не допускать, чтобы твое сердце разбил кто-то, кто явно не заслуживает тебя саму и то, что ты ему предлагаешь.

Я скатилась с дивана и направилась в душ только, чтобы уйти подальше от этих звонков, потому что телефон зазвонил снова. Горячая вода и сильный мятный запах моего мыла помогли разобраться в мыслях и взбодрить меня… но я вышла из душа и увидела мигающий значок на экране — Ашер оставил мне сообщение.

Прежде чем я осознала свои действия, я взяла телефон, провела пальцем по значку сообщения и поднесла к уху. Голос Ашера резанул, словно нож, мне по сердцу:

«Кейт, это уже седьмое сообщение, которое я оставил. Я начинаю беспокоиться о тебе. Я знаю все, что ты слышала обо всем этом не идеально, поэтому я прошу тебя дать мне шанс объясниться…»

И эти слова добрались до моей душевной боли и гнева, поразив меня снова, словно волна прилива, захлестывающая и дезориентируя, превращая ярость и печаль в цунами. Я тыкнула в телефон, чтобы он замолчал, стерла сообщение, и швырнула его на противоположный конец дивана. Я свернулась калачиком с другой стороны и заплакала, стараясь заглушить звуки диванной подушкой. Черт бы тебя побрал. Черт бы тебя побрал. Черт побери.

Он слушал меня, уважал, поддерживал мой талант. И черт побери, он был неприлично хорош в постели, и в придачу еще очень даже красив. Тот факт, что он был неприлично богат, по крайней мере не самая худшая вещь в мире. Он знал, как справиться с моей семьей и моими редкими (очень редкими) моментами вспыльчивости.

И все это убивало меня еще больше, потому что у Ашер Янга было все, что я когда-либо хотела видеть в мужчине. Вот почему все было так плохо. Ведь в конце концов, получилось, что те отношения, которые у нас были оказались ложью, основанной на глупом пари. Получается, что мной можно было манипулировать так же легко, как клонами супермоделей Барби, с которыми он обычно очень быстро прощался, быстрее, чем кончается одноразовая бритва.

Из меня вырвался свежий раунд рыданий, и мне было, честно говоря, все равно даже если услышат соседи.

Когда показалось, что у меня наконец-то уже кончились все слезы, иначе за перегруз моих слезных протоков профсоюз готов был объявить забастовку, я поднялась на трясущихся ногах и подошла к окну. Вид, как всегда, был не совсем живописный.