— Волшебно, — промурлыкал Фрис, не отрывая пытливого взгляда от лица новой знакомой.

— Вы согласитесь быть моей моделью?

— С удовольствием, хотя понятия не имею, что это значит. Но для вас — что угодно.

Увидев ее просиявшее лицо, Анхельм только улыбнулся. Знаменитый модельер, оказалось, имеет склонность тащить с улицы в свою студию всех, кто обладает приятной внешностью. И не ждет удобного времени, а сразу берет то, что хочет. Смело, экстравагантно и даже жаль, что ее желание нельзя претворить в жизнь.

— Куда мы направимся? — спросил Фрис, бросая на Рин осторожный взгляд. Та со странным интересом посматривала на него украдкой.

— В такой поздний час все начинает закрываться, — сказала Вивьен и задумчиво закусила пухлую губу. — Прогуляемся до набережной. Там есть чудное место, ресторан с видом на океан. И я уверена, что вы не откажетесь от традиционной кухни Левадии.

Герцог и Фрис не отказались, и спустя пару минут компания уже сидела в макине Вивьен: Анхельм и Рин на заднем сидении, Фрис спереди и Вивьен за рулем.

— Это так удобно, что у вас макина без крыши, — заметил Анхельм. — С моим ростом этот вид транспорта превращается в настоящую проблему.

Вивьен рассмеялась и прибавила скорости.

В ресторане Анхельм ухаживал за Рин и не сводил с нее глаз. Он слушал ее восторженные рассказы о Магредине, спрашивал о Соринтии и улыбался в ответ на сказки, которые она сочиняла на ходу. Вивьен периодически тревожно посматривала на подругу, но ничего не говорила. Она мило общалась с Фрисом: келпи с удовольствием слушал истории о моде и грандиозные планы модельера на жизнь. Когда Вивьен полюбопытствовала на счет типа магии, которой он владеет, Фрис ответил, что может заставить реки течь туда, куда укажет госпожа Мелли. Вив многообещающе посмотрела на него и соблазнительно улыбнулась. Между Фрисом и Вивьен тоже что-то происходило, судя по тому, как келпи держал ее за руку.

Все это напоминало то свидание, какое, как позднее думал Анхельм, и должно было быть у него с Рин. Вот так они должны были познакомиться. Рин должна была быть вот такой счастливой, в такой красивой одежде, с таким восторженным и безмятежным взглядом. Теперь та замученная и угрюмая женщина, которая пришла в его дом полтора месяца назад, никак не ассоциировалась с этой прекрасной девушкой. Рин была обворожительна. Чудесно мила в своей манере ломать свежий горячий хлеб и лепить из него шарики, сочинять сказки о прошлой жизни, смеяться, наморщив носик, смотреть на него украдкой из-под длинных ресниц. Даже ее кожа изменилась: стала сияющей и без единой морщинки, она словно помолодела лет на десять. Казалось, Анхельм не мог влюбиться в нее еще сильнее, но теперь его чувство, притупленное всеми печальными событиями и безрезультатной борьбой за любовь Рин, вспыхнуло с новой силой.

«Незабываемая. Вот ты какая. Незабываемая», — думал Анхельм, наблюдая за возлюбленной.

Закончив с поздним ужином, они вышли прогуляться. Анхельм предложил Рин руку, и та робко приняла.

Она мечтательно глядела в ночное небо и несла какую-то милую чепуху, глядя то на него, то на звезды, но Анхельм едва слушал, весь погруженный в свои мысли. Ему нестерпимо хотелось поцеловать Рин, но он знал, что сейчас только спугнет ее этим.

— Я должна признаться вам кое в чем, Анхельм, — сказала она, и герцог очнулся.

— В чем же?

— Я много рассказывала сегодня о себе… Но это все неправда, на самом деле я…

— Я знаю, — сказал он, не дав ей договорить.

— Знаете? — она казалась растерянной, улыбка померкла.

— Вы сказали, что родом из маленькой деревни, которой не существует в реальности.

— И вы позволили мне солгать, — добавила она, и Анхельм испугался, увидев, как знакомая мрачная тень возвращается на ее лицо.

— Вы были такой милой. Я позволю вам говорить любую чушь, какую захотите, при условии, что будете оставаться такой же милой.

Рин не ответила и пошла дальше, отпустив его руку. Анхельм догнал ее в два шага и тихо спросил:

— Рин, я обидел вас?

Та помотала головой и поправила платок на плечах. Вдруг она резко пошатнулась, едва не упав, но Анхельм успел подхватить ее.

— Что с вами?

— Каблуки, — она потянула подол юбки и продемонстрировала изящную алую туфельку на высоком тонком каблуке. — Эти мостовые… Сплошное неудобство.

— Да, для такой обуви нужна более ровная поверхность, — признал Анхельм.

— Пойдемте в парк Эйна? Там так красиво! Нужно позвать Вивьен… А где они?

Вивьен и Фрис удалились от них на приличное расстояние, где келпи пустил в ход все свои чары.

— Ой… Они целуются? А этот ваш друг — хваткий парень.

— Да. Он такой. Быка за рога, корову за… Неважно. Фрис! — окликнул он увлекшегося келпи, но тот только махнул рукой. — Пойдемте, они нас догонят.

Спустя еще некоторое время компания уже сидела на лавочке в парке Эйна и любовалась видами. Вивьен выглядела до неприличия счастливой, а Фрис не сводил с нее взгляда и ворковал ей какие-то нежные глупости. Рин и Анхельм молча наблюдали за ними, чувствуя себя лишними. Через какое-то время подруга поднялась с лавочки и подошла к Рин. Схватила ее под локоток и отвела в сторонку. Рин слушала ее с до боли знакомым Анхельму выражением скепсиса, затем приняла от нее что-то, тихо звякнувшее, и кивнула.

— Господа! — возвестила Вивьен. — Уже очень поздно, думаю, пора расходиться. Фрис, так что насчет моего загородного дома? Если ты хочешь посмотреть на тот цветок, то нужно отправляться немедленно, он отцветет через несколько часов.

Келпи медленно кивнул и поднялся со скамьи.

— Анхельм, я вернусь утром. Обязательно проводи леди Рин до дома. До встречи, Рин.

Рин и Анхельм попрощались и проводили взглядом парочку.

— Цветок он едет посмотреть. Что за нелепый предлог? — пробормотал Анхельм.

— Да-а, цветок, — подтвердила Рин, качая головой. — Эх, Вивьен не очень-то разборчива в связях.

— В таком случае, они подходят друг другу.

— Вы так считаете?

— Уверен. Пойдемте, я должен проводить вас домой.

— Я сама, тут недалеко… — замялась Рин.

— Не отказывайте мне в удовольствии побыть с вами еще.

Они зашагали вниз по улице, и хотя Рин вела его, Анхельм внимательно запоминал дорогу. Пройдя длинную аллею, пестревшую кустами роз и калмий, Рин остановилась около трехэтажной белой виллы за высокой живой изгородью, отперла ворота и вошла. Анхельм зашел за ней и проводил до двери.

— Как же вы доберетесь обратно? — забеспокоилась девушка. — Вы же герцог, вдруг на вас кто-нибудь нападет? Здесь, конечно, спокойно, но вдруг?

— У меня на лбу не написано, что я герцог — это раз, оставьте мужчине решать мужские проблемы — это два, — с улыбкой ответил Анхельм. — Но если вы так уж за меня беспокоитесь, можете предложить мне остаться до утра. Все равно до восхода солнца осталось часа два-три.

Глаза Рин забегали, она невероятно мило прижала ладошки к щекам.

— Я живу с Вивьен. Боюсь, вам не понравится у нас дома. У нас такой… беспорядок…

— Ну, тогда я пойду один по этим пустынным улицам, буду созерцать ночное небо и грустить о вас, моя милая госпожа.

— Ну… До встречи! — сказала Рин и стала открывать входную дверь.

— До скорой встречи, дорогая Рин!

Девушка напряженно улыбнулась, покивала и быстро зашла внутрь. Окинув взглядом слишком быстро закрывшуюся дверь, Анхельм разочарованно вздохнул и повернулся, чтобы уйти. Ну, по меньшей мере, теперь у него есть адрес Рин.

— Анхельм! Подождите! — донеслось ему вслед, когда он уже подошел к воротам. Рин стояла на пороге.

— Да?

— Заходите. Пожалуйста. Скорее.

— Вы уверены?

— Боги… нет! Поэтому заходите скорее, пока я не передумала!

— Вы ужасно милая, Рин.

— Я знаю. А еще ужасно глупая, — пробормотала она тихо, но он все равно услышал. Герцог быстро зашел и окинул взглядом холл. Горы картонок и пакетов, рулоны бумаги, кипы тканей лежали везде.

— Когда вы говорили о беспорядке, вы имели в виду это?

— Вивьен называет это художественным беспорядком, — вздохнула Рин, поднимая руки и давая понять, что она к этому никакого отношения не имеет.

— Позвольте, где же элемент художественности?

— Это обычный бардак, — подтвердила Рин, отпинывая с дороги коробку с туфельками. Анхельм последовал за ней, они прошли в комнату, отдаленно напоминающую кухню. Рин расчистила стол и достала из шкафа пузатую бутылку вина и два бокала. Подвинула на середину вазу фруктов и достала из ящичка штопор. Анхельм, немного посомневавшись, открыл бутылку и разлил вино по бокалам.