Рин только хмыкнула.

— Несхождения в цифрах — это полбеды. Настоящая беда впереди. Додж Финесбри, если он действительно заговорщик, встал в бочку керосина и держит в руках спички.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас по стране прокатятся волны убийств на бытовой почве. С войны вернулись мужчины, которые долгое время держали в руках оружие, стреляли во врага и подчинялись приказам. Их души искалечены войной. Угадай, что будет, если строптивая жена будет перечить бывшему военному, который только вчера видел кругом одних врагов? Страдать будут их жены, дети, соседи… да кто угодно. Их будут сажать в тюрьмы, а работоспособных мужчин и без того мало… Кого не поймают — прибьются к бандитам. Спасать твою любимую экономику будет некому. Если заговорщики решат действовать, то скоро для них наступит лучшее время. Люди недовольны положением дел в стране, народу негде работать, у многих нет еды… Помнишь Гор-ан-Маре? Детям нечего есть, — ее голос дрогнул. — И тут придет спаситель. Он укажет на врага, даст выход агрессии, которая копилась в людях годами. Разброд и шатания в умах, о чем говорил твой дядя, приведут к настоящей кровавой революции. Эхо войны будет аукаться нам еще долгое время, Анхельм.

Ему на это было нечего ответить, он лишь согласно покивал. Вдруг Рин, погруженная в размышления о Додже Финесбри, вспомнила кое-что из рассказа Анхельма.

— Кстати, что за странные смерти в Маринее? Я про вырезанные на груди у жертв изображения волков. Это ты откуда вычитал? — нахмурилась она. Анхельм тяжело вздохнул.

— Когда ты мне… Когда ты показала, что с тобой случилось, я поднял архивы и попросил Эрика порыться на этот счет.

— Я первый раз слышу об этом, — призналась Рин. — Это сделал не Арман и уж точно не Зара.

— Но искали-то тебя не только они…

— Да, были еще двое, но они вернулись с пустыми руками в департамент. И они не могли этого сделать. Что до меня самой, то… я причастна ко многим делам, но не к этому.

Рин пожала плечами и пробормотала «не знаю». Анхельм оглядел ее внимательно и задал вопрос:

— А кто причастен к убийству начальника Службы охраны императора, Гюнтера Кревилля?

Рин ответила ему спокойным, уверенным взглядом.

— Я, — сказала она. — Но я думала, ты в курсе.

— Ты сама решила или…?

— Или. Мне дали приказ. Я пришла к Рошейлу, а тот сказал, что поступила рекомендация обязательного характера. Заказ на убийство Кревилля. Если тебе от этого будет легче, то знай, что я не хотела этого делать. А от кого исходил приказ, я думаю, ты уже понял.

Анхельм кивнул и опустил глаза, закрыл лицо ладонью. Рин не спешила прервать повисшую паузу: чем меньше она сейчас скажет, тем лучше для них.

— Похоже, у меня накопилось вопросов к дяде, — с неудовольствием признал герцог.

— А у него будут вопросы ко мне! Анхельм… мне очень сильно влетит за то, что я натворила. Меня могут даже отозвать обратно в Кимри.

— Пусть попробует, — странным тоном сказал Анхельм, и Рин отметила в нем необычную для него мстительность.

— Только не ссорься с ним, прошу тебя!

— Ты подчинялась моим приказам. Дело начал я, за последствия тоже буду отвечать я.

— И ты прикроешь меня от огня? — с надеждой спросила Рин.

— Разумеется, — медленно кивнул герцог. — Кто-кто, а ты точно не пострадаешь. Иди ко мне.

Он притянул ее к себе, крепко обнял, и впервые за долгое время у Рин появилось ощущение, что все встало на свои места. Она обняла его в ответ и просто наслаждалась присутствием Анхельма, его теплыми руками, стуком трепещущего сердца и нежностью. «В конце концов, у нас осталось так мало времени, чтобы побыть вместе», — подумала Рин, глядя, как смеркается за окном.