11 февраля 1921 года советская власть объявила Маслакова вне закона. Он, как говорилось в приказе, «на почве пьянства и демагогии» увлек на мятеж значительную часть бойцов 19-го кавполка и «предал дело революции».
В группе Маслакова–Бровы (атаман Брова стал начальником штаба группы), вошедшей в армию Махно, оказалось более 700 сабель и 300 штыков. Тогда к восставшим Маслакова примкнуло еще 130 буденновцев из других бригад 6-й и 4-й кавдивизий и 120 бойцов бывшей 2-й Конармии Миронова, которые перешли на сторону Махно в декабре 1920 года.
Впрочем, пребывание группы-бригады Маслакова в повстанческой армии Махно было недолгим. Уже 16 марта 1921 года Маслаков, Брова и атаман Кочубей со своими отрядами оторвались от махновцев и выступили в направлении на Северный Кавказ. На эту акцию было дано согласие батьки, причем частям Маслакова было присвоено новое звучное название — Кавказская повстанческая армия махновцев. Маслаков надеялся выйти в родные степи Ставрополья и перетянуть на сторону повстанцев станичников из 1-й Конной Буденного и 2-й Конной Миронова.
В 1-м Донском округе Маслаков включил в свой состав повстанческий отряд атамана Сизова, доведя численность своей «армии» до четырех тысяч бойцов. Около полугода соединения Маслака вели повстанческую борьбу против большевиков на Ставропольщине и в калмыцких степях. Первые бои с участием бойцов Маслакова на Северном Кавказе произошли уже в марте 1921 года в Малодербентском улусе у Царицына. 12 марта две тысячи конных повстанцев прорвались через линию железной дороги на участке Ремонтная–Гашун, выйдя в калмыцкие степи. Тогда же Маслаков был разбит под станцией Ремонтное Сальского округа, но, оправившись от удара, совершил рейд через Сальские степи на Ставрополье. Его «армия» для удобства маневра разделилась на несколько полков-отрядов. Вскоре Астрахань оказалась под угрозой удара Маслака и прекращения поставок хлеба в Астрахань.
Обеспокоенный повстанчеством, Ленин требовал тогда от Троцкого: «Надо нажать изо всех сил и разбить Маслакова». 23 марта в районе села Рогули, на границе Ставропольского края и Калмыкии, партизаны были окружены и разбиты. В плену оказалось 200 повстанцев, еще 300 было убито и ранено, захвачено три пулемета и одно орудие. Но большая часть маслаковского отряда сумела уйти в далекие калмыцкие аулы.
В начале апреля Маслаков занял калмыцкие городки Яшкуль, Чилгир, Улан-Эрге, Бургун-Сала. 29 апреля он захватил Элисту, где казнил около 100 советских работников и комиссаров. В Калмыкии в его отряд влились местные повстанцы под командованием атамана Горываня. Маслак пытался установить связь с руководителем Тамбовского повстанчества Антоновым или пробиться к Махно. В мае его отряд пробился в самарские леса у Днепра, но вскоре вернулся на Северный Кавказ. В начале июня Маслаков действовал уже в Астраханской губернии, а через месяц атаман увел свой отряд на Дон для соединения с махновцами. 6 июля повстанцы Маслакова (200 кавалеристов) заняли станицу Нагавскую, а 27 июля у станицы Казанской встретились две потрепанные в боях «армии» Махно и Маслакова. Объединившись, они едва составляли до 450 сабель.
2 августа 1921 года на Дону махновцев настигли части 1-й Донской дивизии красных и разбили сводный отряд Махно–Маслакова. После этого боя Маслаков и Брова вновь покинули батька. В конце августа Маслак с отрядом в 150 сабель и с обозом, состоящим из 30 подвод, появился в Усть-Медведицком округе. К сентябрю 1921 года отряды ЧК загнали повстанцев в предгорья Северного Кавказа, где в октябре Маслаков и его соратник атаман Брова были предательски убиты амнистированными властью бывшими участниками их же отряда.
Глава 8
Атаман Антонов
и «тамбовские волки»
Малоизученное масштабное крестьянское повстанческое движение на Тамбовщине в 1920–1922 годах получило название «антоновщина» по фамилии одного из атаманов-организаторов восстания. Историки не могут сойтись во мнении о роли самого атамана Антонова в движении. Исследователь Б. Сенников[68] выдвинул малоубедительную версию о том, что название «антоновщина» было дано Лениным по фамилиям двух «усмирителей» этого восстания: В. Антонова-Овсеенко (руководителя подавления восстания) и М. Антонова-Германа (председателя Тамбовской губЧК), и что сам атаман Александр Антонов играл в «антоновском» движении второстепенную роль, уступая в лидерстве «настоящим» вождям восстания — поручику Токмакову и полковнику Богуславскому.
Скорее всего, эта версия была выгодна эмигрантскому издательству «Посев», с которым сотрудничал историк, чтобы придать антоновщине характер скрытого белогвардейского движения, лишив его социалистического содержания как народного движения за «вольные советы». Но в действительности главным организатором и душой восстания был революционер Александр Антонов, и не случайно власти не могли считать антоновщину разбитой, пока был жив ее лидер. Да и сами повстанцы в своих многочисленных листовках величали своего руководителя не иначе как «наш вождь Антонов».
Советские исследователи не могли сойтись во мнении, когда и где родился Александр Антонов — не то в 1888 году, не то в 1889-м. В разных книгах публиковались и разные сведения о месте его рождений: Кирсанов, село Инжавино, Москва. В действительности родился Александр Антонов 26 июля 1889 года в Москве. Его отец, Степан Гаврилович, фельдфебель запаса, поселился в селе Инжавино Кирсановского уезда после службы в армии и мытарств по городам России. Некоторое время семья Антоновых, «среднего достатка», жила в Кирсанове, где отец семейства завел слесарную мастерскую. Биографическая справка на Александра Антонова, составленная в Тамбовской губернской ЧК в 1920 году, уточняет социальный статус: «Антонов — мещанин города Кирсанова Тамбовской губернии. Мать — портниха, отец садовник. Сам он окончил 5 классов реального училища».
Кроме Александра в семье было еще трое детей. Младший брат Дмитрий закончил Кирсановское приходское училище; сестра Анна жила в Пензе, а после замужества переехала в Петербург, сестра Валентина вышла замуж за начальника железнодорожной станции на Тамбовщине, в 1918 году она вступила в РКП(б), была местным партийным функционером.
Александр Антонов окончил в Кирсанове начальную школу и не менее трех классов 4-классного Тамбовского реального училища, но, видимо, законченного образования не получил. В 16 лет он был исключен из училища за распространение среди учащихся эсеровской литературы. Однако искаженная большевистская биография указывала: «его исключали из класса за хулиганство». После этого Антонов остался в Тамбове, устроился учеником столяра, а потом рабочим в вагоноремонтных мастерских, куда он поступил по «протекции» тамбовской эсеровской организации. В то время мастерские считались оплотом партии эсеров, а рабочие-эсеры вагоноремонтных мастерских застрелили тамбовского генерал-губернатора. Но Антонов недолго проработал там, вскоре он перешел на нелегальное положение и скрывался в провинции, временно работая волостным писарем и народным учителем.
В 1905 году Александр вошел в группу молодых «независимых» эсеров Тамбовщины. В это время он познакомился с местными эсеровскими лидерами Марией Спиридоновой и Виктором Черновым. В годы революции 1905–1907 годов Тамбовская губерния была одним из наиболее взрывоопасных регионов России — здесь произошло 22 крестьянских выступления, шесть из них закончились столкновениями крестьян с полицией. По числу разгромленных помещичьих усадеб Тамбовская губерния была одной из первых в стране.
В 1906 году, после смерти матери Натальи Ивановны Соколовой, Александр с головой ушел в революцию и стал боевиком. С весны 1908 года Антонов упоминается в жандармских бумагах уже не как революционер, а как «известный грабитель» и «неуловимый террорист». Приметы, изложенные в полицейской карточке, заведенной на Антонова (партийные клички Шурка и Осиновый), скупы и не индивидуальны — ниже среднего роста, худой, русые волосы, лицо круглое, губы тонкие, глаза «глубокопосаженные», походка быстрая...