- Так я говорю, давай махнемся.

  - Да-нет, меня Михалкин, комбат второго батальона, уже давно к себе зазывает. Я, наверное, соглашусь, а то сил больше нет. - Юлька прошмыгнула к плите.

  - А как же я? - печально шмыгнув носом, уставилась на подругу. - Я ж больше не увижу свою любоф!

  - Ой, я тя умоляю. - подруга вскинула лопатку, которой помешивала плов. - Будешь к Соньке на чай ходить. Или, вообще, ... Кстати! Насколько я знаю, твой Журавлик дружит с Семенцом, вот и попроси вас свести!

  - Да - действительно! Подойду к Журавлеву, и так и скажу "Товарищ капитан, помогите. Хочу вашего друга, аж сил нет! Устройте нам свидание, а?". Я даже представляю его лицо. - хихикнула я.

  - Ну как хочешь. Просто, может быть, стоит подружиться с Антошей? Войдешь в круг его друзей, а там и до Семенца рукой подать.

  - Ну, про круг друзей, ты это преувеличила, у Журавлева столько не наберется. У него в друзьях только Семенец и общевойсковой устав, так что...

  - Ой, ну все. - перебила меня подруга. - Мое дело предложить. Иди в душ, как раз ужин приготовиться. А то есть хочу, пипец. Шуруй, давай.

  - Есть, товарищ старший сержант. - я приставила руку к голове и строевым шагом потыкала ванную.

  - Дите, ей богу. - донесся голос подруги.

  ***

  Следующие два дня проходили в небывалом, для меня, спокойствии. Журавлев куда-то пропал, то есть я видела его на построениях, но больше он к нам в узел не приходил, и свои нововведения не предлагал. Юлька была загружена, оформляя медкарты убывающим. Поэтому подругу я видела только по вечерам, она продолжала злиться и материть начальника. Кирилла, из-за Юлькиного плотного графика, я тоже не видела, да, и не сказать что соскучилась. У Полины Осиповны, видимо, сломался телевизор, в связи с этим она не могла нас проинформировать какие сегодня лунные сутки. А Лида, приостановив попытки соблазнить своего "артиста" усердно работала. Я тоже не забивала себе голову всякой ерундой, и делала свои дела. Коих было много: во-первых, мне надо было подготовить документы для подразделения, а во-вторых, в связи с запланированными в пятницу стрельбами, наше командование постоянно звонило и просило с кем-нибудь соединить. Под такой правильный, размеренный рабочий ритм, я слишком расслабилась, и от того, удар, нанесенный Журавлевым в четверг, оказался для меня неожиданным.

  - Товарищ капитан, я же ничего не знаю! - я семенила за Журавлевым, пытаясь не отстать.

  - Аня, ну что вы как маленькая, еще заплачьте. - не оборачиваясь, устало ответил капитан.

  - А это поможет? - если да, то я готова затопить все вокруг.

  Журавлев не ответил, и, покачав головой, продолжал шагать в парк. Пятнадцать минут назад он зашел к нам в кабинет, и, попросил меня проследовать за ним, объяснив, что мы идем в парк. Изучать БМП-1КШ. У меня в глазах потемнело от его слов. Я видела эту машинку, если так можно сказать. Связисты выгоняют ее из парка по тревоге, или когда подразделения едут на полигон. Но я видела ее издалека, знаю только то, что сделана она на базе боевой машины пехоты, и что напичкана всякими радиостанциями и навигаторами. А еще, что у нее гусенички, вместо колес. Всё! Больше ничего не знаю, и если честно, не хочу.

  - Товарищ капитан, я ничего не знаю про эту машину. И ее комплектацией пользоваться не умею

  - Поэтому мы и идем в парк. Я договорился с Хисматовым, командиром роты связи, он тебе объяснит и все покажет. На стрельбах будешь в его экипаже. Делать ничего не надо будет, просто изучай. Это полезно для твоих профессиональных навыков. - отрезал Журавлев.

  Сдохнуть! Вот что сейчас действительно полезно для меня. Помереть, и сразу множество проблем решится сами собой. В парк мы добрались быстро, здесь вовсю кипела работа. Солдатики бегали с инструментами, а командиры и техники рот, прикрикивая, подгоняли неторопливых мальчишек. Все машины стояли в боксах, поэтому масштаб своей проблемы я поняла не сразу. Мы прошагали мимо пары ангаров и повернули к очередным, открытым настежь, воротам. У одной из машин стоял невысокий, коренастый мужчина, лет тридцати пяти, и что-то обсуждал по телефону. Увидев нас, он широко улыбнулся, и принялся заканчивать разговор, прощаясь с собеседником. По его приветственному жесту и широкой улыбке, проглядывающейся сквозь рыжеватые усы, я поняла, что это и есть Хисматов. Журавлев, обогнав меня, подошел к мужчине и протянул руку для рукопожатия. Я, медленно приблизившись, встала позади него.

  - Здравствуйте, вы - Аня? - усатый окинул меня добродушным взглядом, я кивнула - А я - Ренат Ильдарович. Ну что, будем осваивать технику?

  Я перевела взгляд на машину, у которой стоял мужчина. Первое о чем я подумала, не стоит, конечно, такое писать, но все же. Первое что пришло мне на ум, было лаконичное "Еб...ть!". Причем с увеличенным количеством букв "а". Я хоть и предпочитаю не материться, это Юлька, у нас, в этом спец, но только это слово, отечественного сленга, полностью отражало мое состояние. Хоть я и среднего роста, эта бандура была гораздо выше меня, а сколько она весит, я даже подумать боялась. Сразу почему-то представилось, как по мне, хрупкой, рыжеватой девушке, с выразительными зелеными глазами, проезжает гусеница этой машинки. И я, широко раскинув руки, лежу посреди поля и безжизненно всматриваюсь в небо.

  - Сержант Решетникова! - из предсмертных размышлений меня вырвал звучный голос Журавлева. - Насмотрелись?

  Я перевела испуганный взгляд на капитана, тот ожидая ответа, сверлил меня тяжелым взглядом. Пришлось кивнуть, потому что речь ко мне еще не вернулась.

  - Ну, тогда поехали. - Хисматов бодро запрыгнул на корпус. Поехали? Перед моими глазами опять поплыла картина моего безжизненного взгляда, но я не угадала. Командир роты связи, присев на корточки протянул ко мне руки. - Хватайся. Ногу на колесико ставь, а я тебя подтяну.

  Я, растерявшись, схватила его за руки и поставила ногу на одно из колес.

  - Антох, помоги ей. - это он уже к Журавлеву обращался.

  Мой командир ничего не ответил, и ловко подхватив за талию, подтолкнул меня вверх. От страха у меня даже коленки задрожали, так и потопала на полусогнутых до люка, хорошо, что Хисматов придерживал за руку. В отличие от меня Журавлев, подтянувшись, быстро заскочил наверх. Ринат Ильдарович, как кролик у фокусника, присел и через секунду исчез, в шляпе, точнее в глубине машины. Я подкралась к люку и заглянула вниз, связист улыбнулся и, ободряющим жестом, пригласил вовнутрь. Даже не помню, как я на это решилась, но уже через пару секунд я оказалась внутри БМП. Пространства тут было катастрофически мало, прям, камера пыток для тех, у кого клаустрофобия. Хорошо, что я этим не страдаю. Вдоль стены куча радиоаппаратуры, впереди место водителя и крошечные, продолговатые окошки. Как только они через них могут дорогу разглядеть? Журавлев уже тоже оказался внутри, и они со связистом начали обсуждать технические характеристики. Пока мужчины были увлечены разговором, я оглянулась на кормовую часть. Здесь было несколько радиостанций, о которых я только читала. С любовью осматривая оборудование, я поняла, насколько интересна работа связистов. Не нашего узла связи, а именно подразделений обеспечивающих связь в условиях приближенных к боевым. Потом мой взгляд упал на свободное пространство, это значит, машина может перевозить еще как минимум пулемет. Вот тут меня накрыло чувство важности и впечатляющей силы. В окружении двух офицеров, и разглядывая внутренности БМП, я вдруг поняла всю мощь нашей армии. Тяжелые машины, сильные и уверенные мужчины, и оружие способное остановить врага. Я ни когда не была пацанкой, но в тот момент я остро осознала, что армия - это мое. Если бы сейчас отдали приказ о наступлении, я бы не задумываясь, попросилась в роту связи. Чтобы защищать своих близких и чувствовать единство со всеми этими потрясающими людьми, которые незаметно, для обычного человека, каждый день совершают маленькие подвиги, управляя тяжелыми спец. машинами и смертоносным оружием. Короче, я так прониклась патриотичными мыслями, что когда повернулась к офицерам, на моем лице была глупая улыбка, а глаза горели огнем.