— И если бы такое произошло в реальных, а не тестовых, условиях, операцию пришлось бы свернуть — она была бы провалена. Поскольку крайне мало шансов, что профессиональный снайпер промахнётся. Тело обследовали бы. И сообщили, так сказать, коллегам и начальству.

Враг на остальных объектах Зоны оказался бы предупреждён, и успел предпринять контрмеры… — полковник чуть покачал головой, — Однако! Я специально распорядился ничего не делать, чтобы выяснить: что ещё у нас пойдёт не так. Впрочем… — он вновь помедлил, давая слушателям почувствовать свой демократизм (Ещё бы — он никого не наказал!), — всё, что произошло дальше, заслуживает только одобрения, и вполне… отвечает нашим желаниям и планам.

Окончание операции — без нареканий.

Все несколько расслаблено зашевелились, впрочем, не посмев нарушить молчание, как бы подводящее итог учениям. Полковник же, оглядев подчинённых, подвёл итог:

— Доктор Виннер. Потрудитесь получить со склада маскхалаты. Числом соответствующее количеству подготовленных экземпляров. И поставьте задачу своим «специалистам», — слово «специалистам» полковник произносил так, словно в действительности ни на секунду не допускал, что кто-то из штатских и впрямь может быть «специалистом», — удлинить их рукава до необходимой длины.

Мы не можем изменить параметры удачно найденного типоразмера верхних конечностей Диверсантов. Как вы удлините рукава — ваша проблема. Решайте её. Можете идти. — Доктор, несколько суетливо двинув кресло по полу, и ни на кого не глядя, поднялся, судорожно дернул головой (это, очевидно, означало поклон присутствующим), и вышел.

— Теперь вы, доктор Хитчмен. С вашими проблемами вам всё ясно? — очередной кивок головы, — Хорошо. Значит, озаботьтесь внедрением дополнительных приоритетных задач и стратегий, и помните: у нашего Диверсанта не будет прикрытия. Он — сам себе прикрытие! Следовательно, подумать должен обо всём сам. Заранее. Соответствующий материал подберёте сами, в картотеке с программными файлами.

Доктор, коротко, но куда более четко поклонившись, вышел вслед за Виннером.

— Доктор МакКарти! — невозмутимый генетик поднял взгляд на полковника, но ничего не сказал. Впрочем, тот и не ждал этого, — Господин профессор, я, конечно, понимаю, что на этом этапе вводить какие-то коренные изменения в конструкцию поздно, но… Хотелось бы ещё большей подвижности при беге: помните — то, что мы говорили о гепардах?.. Удалось что-нибудь… придумать?

Невозмутимо что-то пожевав во рту (Никто никогда не мог понять, что же это там такое!), седой и согнутый радикулитом стовосемнадцатилетний Нобелевский лауреат ответил вполне бодрым и чётким голосом:

— Да, мы рассматривали и прорабатывали этот вариант. Однако бег на четырёх конечностях, хоть они и одинаковой длины и силы, не является выходом в нашей ситуации. Ведь главным условием всё же ставилась задача — именно возможности применять весь боевой арсенал испытуемого. И применять буквально мгновенно.

При передвижении же и на передних конечностях, во-первых, слишком велик риск их повреждения, особенно в темноте, и на поверхности, усеянной обломками. Если же предусмотреть… м-м… защитный футляр, невозможно будет сразу стрелять, и… всё остальное. Не говоря уж о том, что точность попаданий существенно снизится — любые перчатки искажают привычные рефлексы от ощущения рукояток оружия в ладонях.

А во-вторых… Во-вторых, как я уже отмечал в докладной, всю рефлекторную часть тогда придётся переделывать — особенно спинной мозг, отвечающий за координацию двигательного аппарата: все спайки синапсов в мозжечке… И всё равно — полного контроля над оружием многофункциональные передние конечности, по сравнению с такими узкоспециализированными, как сейчас, не дадут. Из-за неизбежных перенастроек и программирования подкорки четвероногого, возникнут нежелательные психомоторные ассоциативные реакции. — видя скривившиеся, словно им насыпали песка на язык, лица военных, профессор, ехидно усмехнувшись себе в усы, счёл нужным пояснить:

— Иными словами, при возникновении критической ситуации наш Диверсант будет… Не стрелять, а бегать! Вряд ли это нас устроит.

— Это… Ваше мнение, как эксперта? — полковник не скрывал разочарования.

— Нет. Это результат исследования построенной моим отделом математической модели. На прошлой неделе все его данные были подтверждены поведенческими реакциями выращенным по моему заказу доктором Аренбергом, соответствующим экземпляром существа. Прошедшим стандартный, так сказать, тест…

Все материалы имеются в отчёте, который я переслал вам позавчера. — доктор любил добросовестно выполнять работу, порученную ему. И не мог не подкусить полковника, зная, что тот ненавидит читать, особенно что-то наукообразное, и будучи абсолютно уверен, что с результатами его проработок тот уж точно не удосужился ознакомиться.

Но ещё больше доктор любил длинные и сложные слова и предложения. Наверное, из тщательно взлелеянного хронического садизма вставляя их во все отчёты и разговоры с военными. Поэтому неприязнь была вполне взаимной.

— Хорошо. — слегка раздувающиеся крылья носа подтвердили, что «тонкий» юмор учёного дошёл до полковника, однако у него хватило самоиронии, чтобы посмеяться и над собой (человек без юмора вообще никогда бы не попал на должность Координатора), — Я ознакомлюсь детальней, и передам вам, подполковник, — кивок заместителю. Вновь поворот к учёному, — Благодарю, профессор. Вы тоже свободны. Да, доктор Нойерс… это относится и к вам. — за всё совещание так не поднявший лысой головы, и не произнёсший ни одного слова, худощавый, и с невыразительным, словно серым, лицом, специалист по методам обучения, даже не озаботившись хотя бы видимостью поклона, вышел вслед за генетиком.

Теперь за столом остались только кадровые военные.

Подсознательно ощущая кастовую солидарность, они несколько расслабились. Полковник позволил себе даже широко и открыто улыбнуться, потирая руки:

— Что ж, господа офицеры! Не могу не поздравить! Прогресс налицо! Похоже, Проект, наконец, начинает напоминать не дурацкий балаган, как вначале, а вполне… Продвинутую, как сейчас принято говорить, инновацию. Адекватную, актуальную и остро востребованную в самом ближайшем будущем, разработку!

Я не хотел говорить при наших «друзьях-учёных», — несколько пренебрежительный кивок в сторону плотно закрытой двери, — но теперь могу высказать своё мнение, как эксперт: это, это…

Замечательно!

Да, чёрт его раздери! Подумать только: каких-то два года — и нам осталось исправить лишь несколько незначительных моментов. Причём — чисто технического плана!

Полковник встал, и прошёлся, потирая руки, перед картой, украшавшей всю торцевую стену кабинета. Карта была буквально утыкана булавками с флажками. Некоторые — синего, некоторые — зеленого цвета. Но больше всего, покрывая собой почти весь Евразийский континент, часть Африки и Южной Америки, торчало красных, оранжевых, и желтых!

— Враг, как вы знаете, теснит нас ТАМ, внизу, — полковник кивнул на карту полушарий, — повсеместно… Да, повсеместно! Их превосходство в живой силе, техническом обеспечении, и даже чисто физической подготовке пока настолько велико, что никакие наши технические средства не в состоянии сдержать их на тех рубежах, так сказать, где… Хм!.. А уничтожение их единственно надёжным сейчас способом неизбежно приведёт к… Непоправимой порче и утрате на многие столетия огромной части поверхности. Причём — нашей же поверхности!

И всё равно не гарантирует от… Скажем так: ре-захвата этих земель всё тем же противником, когда спадёт уровень радиации.

Так что не стану вам вновь объяснять, сколь многое зависит сейчас от нашей работы. Могу сказать одно — конец уже виден! Господин подполковник! Господин подполковник! Господин майор, — третий офицер, Алистер О,Нил, специалист по маркетингу и материальному обеспечению (попросту — завхоз) поклонился на обращённый к нему кивок, — Что делать, вы знаете.

Похоже, за пару недель все научно-технические вопросы будут решены, и наша миссия будет завершена. И завершена — успешно! Что делать тогда, вы тоже знаете…

А сейчас — за работу. Господа офицеры! — он поднялся, коротко кивнув, и показывая всем видом, что совещание закончено.