Раздался телефонный звонок. Хикс встал и поднял трубку.

— Мистер Тревор Хикс? — спросил молодой мужской голос.

— Да.

— Меня зовут Рубен Бордз. Вы не знаете меня, но у меня есть повод для встречи с вами.

— Какой? Кто вы, мистер Бордз?

— Я обычный парень, но у меня веские причины. То есть я не безмозглый дурень и не чокнутый. Я нахожусь на автобусной остановке. — Юноша хихикнул. — Я с трудом нашел вас. В библиотеке я выяснил имена ваших издателей и позвонил им, но они не могли дать ваш адрес.

— Конечно.

— И вот я позвонил им снова, через пару дней, просто не мог придумать другой способ найти вас, и сказал, что я из местной телестудии и что мы хотим взять у вас интервью. Даже тогда они не дали мне ваш адрес. Я предположил, что вы остановились в гостинице и принялся обзванивать все отели. Я не отходил от телефона целый день. Думаю, мне повезло.

— Зачем я вам нужен?

— Я не сумасшедший, мистер Хикс, но на этой неделе со мной приключились странные вещи. У меня есть сообщение. Я знаю того… ну, того, кто хочет связаться с вами.

Морщины на лице Хикса обозначились резче.

— Думаю, не стоило беспокоить меня. — Он собирался нажать на рычаг.

— Мистер Хикс, подождите. Пожалуйста, выслушайте меня и не вешайте трубку. Это очень важно. Я буду вынужден прийти к вам в отель, если вы прервете разговор.

О, Боже, подумал Хикс.

— В данный момент я получаю информацию, очень важную. — Молодой человек замолчал на несколько мгновений. — Хорошо, я все понял. Астероиды. Битва. Там происходила битва. Какое-то место, которое называется Европа. Спутник, но не нашей планеты, да? Это была не битва. К нам направляются друзья. Им нужно… Что же им нужно — вода из льда Европы? Для энергии. И каменный проход подо льдом и водой. Чтобы сделать… больше… предметов. Не таких, как в Австралии и Долине Смерти. Понимаете?

— Нет, — сказал Хикс. Словно искра сверкнула у него в голове. В душе зародилось неясное предчувствие. Парень говорил с плавным акцентом горожанина из восточных штатов. Его приятный голос звучал убежденно и обдуманно. Он так и сыпал словами. — Ты сошел с ума, — вымолвил Хикс.

— Вы сказали, что пригласили бы их к себе домой, чтобы познакомить со своей мамой. Своей матерью. Они услышали вас там, на Европе. Когда строили. Теперь они здесь. Я видел, как один из них расчленяет мышь, изучая труп, мистер Хикс! Я думаю, они хотят помочь, но я в растерянности. Они не причинили мне вреда.

Хикс вспомнил: когда-то он сказал что-то в этом роде в Калифорнии, в интервью по местному радио. Вряд ли парнишка с востока слышал его выступление.

В голосе юноши слышались нотки искренности и неподдельный благоговейный страх. Хикс взглянул на потолок, облизнул губы и понял, что почти решился.

Он всегда считал себя романтиком. Занявшись журналистикой, настоящий профессионал волей-неволей начинает верить в события, полные драматизма и значения, в ключевые моменты, поворотные пункты истории. Хикса трясло от возбуждения. Инстинкт одержал верх — инстинкт репортера, инстинкт выживания.

— Ты мог бы прийти в отель? — спросил Хикс.

— Да, возьму такси.

— Я встречу тебя в вестибюле. Пожалуй, я приму меры предосторожности, понимаешь ли… Подожду в толпе. — Он надеялся, что в вестибюле будет полно народу. — Как я узнаю тебя?

— Я высокого роста, как баскетболист. Негр. Одет в старую зеленую армейскую куртку.

— Хорошо, — решился Хикс. — Через час.

— Буду.

Перед Артуром лежал на кровати призрак: тонкие морщинистые руки на стеганом одеяле, лицо в болезненных пятнах, прозрачная зеленая трубочка в носу. У изголовья стояла капельница с прибором для считывания данных, вмонтированным в маленькую синюю коробку.

Его первый, самый любимый, друг превратился в дряхлого иссохшего старца. Даже глаза Харри потускнели. Артур едва почувствовал пожатие его горячей руки.

Между кроватью Харри и его соседом по палате — пациентом, перенесшим инфаркт — висела занавеска.

Справа от Харри на его кровати сидела Итака. Лицо женщины оставалось спокойным, но круги под глазами, небрежный узел на затылке говорили сами за себя. На ней была белая блузка, светлая юбка и красно-коричневый свитер. Она никогда не наденет черного, подумал Артур, даже на похороны мужа.

— Я рад, что ты приехал, — хрипло, почти шепотом, сказал Харри.

— Не предполагал, что придется.

— Волшебные пульки не попали в цель. — Харри чуть заметно пожал плечами. — Подведем итоги: я готов свести счеты с жизнью, но как заполнить счета?

Болтовня явно утомляла Файнмана. Он закрыл глаза и выпустил руку Артура, при этом его собственная рука бессильно упала на простыню. — Что творится в мире реальностей? Появилась надежда?

Артур рассказал о конференции и об объектах, скрытых внутри Земли.

Харри внимательно слушал.

— Итака читала мне… Смотрел телевизор, — сказал он, когда Артур кончил. — Я завершил очерк… два дня назад. Наговорил его на пленку. — Он показал на портативный магнитофон, стоявший на тумбочке. — Интересные новости. Я не могу сосредоточиться… У тебя слишком много испытаний и неприятностей. Сукины дети. Ты не способен разделаться с ними так же, как я… не могу заставить себя выздороветь, да?

— Да.

— Все под Богом ходим. — Харри выбил на кровати дробь. — Кто-нибудь намеревается… убить капитана Кука?

Артур улыбнулся дрожащими губами.

— Надежда… Надо надеяться. — Харри повернул голову на подушке и посмотрел на кроны секвой, видневшиеся в углу окна. — Очерк предназначен для тебя одного. Я не хочу, чтобы его опубликовали. Воспользуйся им, как сочтешь нужным… — Он закрыл глаза. — Иногда я и сам не уверен, не вижу ли я все, что происходит, во сне. Жаль, что это не сон.

Артур посмотрел на Итаку.

— Мне надо поговорить с Харри наедине.

— Хорошо, — сказала Итака с плохо скрытой обидой, встала и вышла в коридор.

— Пикантная история? — спросил Харри, вновь открыв глаза.

— Ты помнишь шутку, которую я сыграл с тобой, когда нам было одиннадцать?

— Которую? — спросил Харри.

— Я говорил, что в меня вселилось существо из космоса. Что оно использует мое тело для изучения людей.

— Господи, — сказал Харри, улыбаясь. — Об этой игре я запамятовал. Тогда мне не удалось вывести тебя на чистую воду.

— Мальчишке жизнь казалась скучной.

— Три недели ты вел себя, как инопланетянин, когда мы оставались вдвоем. Задавал нелепые вопросы, рассказывал о жизни на своей планете.

— Я ни разу не попросил прощения за то, что морочил тебе голову. Ты молился Богу, чтобы разобраться, действительно ли я прилетел из космоса, и Бог сказал…

— Бог сказал, что ты надуваешь меня. — Теперь, когда воспоминания нахлынули на него, Харри выглядел почти здоровым. — В те годы я был фанатично религиозен. А ты отдалился от меня.