В большой миске пирамидкой лежали румяные пироги. Как оказалось, с капустой и грибами. В мисках поменьше - все те же квашеная капуста и грибочки. Все оказалось очень вкусным. Жуя пирожок, я улыбался ей и находил все происходящее забавным.

Девушки принесли парующий горшок, от которого тут же стал распространяться запах куриного бульона и укропа, миски и ложки. За ними в горницу вошел преобразившийся Бердей. Чистая одежда изменила его до неузнаваемости: он больше не сутулился и шествовал к столу словно индюк. Марфуша тут же прекратила издеваться надо мной. Хозяин и девицы присоединились к нам.

Как говорят дипломаты, обед прошел в теплой, дружественной обстановке. А когда хозяева, облизав ложки, положили их на стол, Бердей выложил три поясных кошелька.

- Спасибо, Барин. Это ваше.

Я вспомнил, что отдав ему лошадей, оружие и одежду, ничего о деньгах не сказал. То, что он «спалил» меня перед домашними, впервые секунды вызвало настороженность. Сбросив напряжение, понимая, что он в любом случае рискует больше моего, кивнул. Спрятав деньги в рюкзак, решил откланяться.

- Спасибо за все, хозяева. Бердей, седлай моего коня.

Он виновато посмотрел на жену, а на Марфушу смотреть жалко стало: плечи поникли, в глазах слезы. Что тут происходит?

- Барин, может, останетесь на ночь. Старшая баньку истопит, - не веря, что я соглашусь, замямлил хозяин.

Старшая?! Стало быть, Марфа не жена ему. Может, осталась вдовой? Я посмотрел на нее другими глазами и понял, что совсем не против попариться.

- Топи баньку. Это здорово!

Глазки у хозяюшки заблестели, да и Бердей повеселел.

- Это дело! Наша банька... Это не патруль Ордена одолеть! - Он поднялся, поклонился то ли столу, то ли мне и выбежал на двор.

Марфуша цыкнула на девчонок, и тех как ветром сдуло. Сама она, наверное, решив, что теперь я никуда не денусь, стала деловито убирать со стола, не обращая на меня внимания.

Я размышлял о странной семейке. Ее глава, так спокойно упомянул о недавнем инциденте, неужели не боится? Или они все тут, в селении партизанят мало-помалу? Ведь Бердей и Марфа не готы.

Достал новую пачку сигарет и вышел на крылечко, покурить. Увидел хозяина уже переодевшегося в старье, он тащил что-то в деревянной кадушке к сараю. Судя по истошному визгу свиней, Бердей нес для них еду.

Спустившись с крылечка, я устроился неподалеку от входа в сарай, у поленницы, присев на чурбачок. Попыхивая сигареткой, наблюдал за беготней отца Марфуши. Свиньи перестали визжать, и Бердей осмелился подойти и спросить:

- Барин, простите старого дурака, - замялся он, потирая ладонями.

- Говори Бердей, что хотел?

- Вы, часом, не из богов наших будете?

- С чего ты взял? - такому вопросу я искренне удивился. Но и интерес проснулся во мне не малый!

- Табачок смолите непростой…

- Ну? Что с того?

- Не наш вы и не гот. Сразу видно, - вдохнув поглубже, он с надеждой спросил, - Наши победили?

- Наши всегда побеждают, - ответил я на всякий случай и дар речи потерял, когда Бердей рухнул передо мной на колени, вопрошая:

- Значит, будет теперь и электрификация всей страны, и коллективизация?

- Нет, товарищ! Один я тут пока. Но верить в светлое будущее мы должны!

Моя импровизация увенчалась полным успехом. Глаза Бердея горели фанатичным огнем, он ждал новых откровений, а я раздумывал, как бы, не проколовшись, разузнать у него, с кем «наши» воевали и когда? Что у них тут происходит? Барином величает, от «богов» знает о строительстве социализма? Только от «богов» ли?

- Скажи, товарищ, ты о планах по электрификации как узнал?

Бердей присел рядом на корточки и зашептал:

- От деда. Он в зоне у красных богов в услужении был. А когда те с черными схлестнулись, убег. Страшно ему стало от того, что там творилось. Да и потом, рассказывал, будто небо играло сполохами и гремело вокруг долго. С тех пор богов никто не видел. Потом готы пришли и сказали, что боги ушли и теперь их Орден править будет в Готланде. И стали мы тоже Готландом, а назывались - Родина!

Слезы текли по его щекам, он всхлипывал и шептал о светлом будущем, которое непременно теперь придет.

- Послушай, товарищ, - Бердей тут же успокоился, обратившись в слух, - в нашем деле главное - конспирация! Видишь, не успел я у тебя появиться, как патруль с зитом пожаловал.

- Не беспокойся об этом, товарищ, - он посмотрел, не разгневаюсь ли я от такого обращения и, убедившись, что слушаю спокойно, с вниманием, продолжил, - патруль тот давно ходит. Они искали все, что от богов осталось.

- А много осталось?

- Не очень, но кое-что и у меня имеется.

Еле сдержался, что бы тут же не спросить, что именно, но Бердей так хитро прищурился... Подумал, пусть сам покажет, если захочет.

- Пойдем барин, то есть, товарищ.

Бердей поднялся и поманил меня за собой, размахивая рукой.

Пошел за ним, но у входа в сарай остановился. Войти туда снова, было выше моих сил. Он не стал настаивать: выглянул, понял, наверное, что я намерен ждать тут и спустя пару минут вышел со свертком в руках. Подмигивая, протянул.

Развернув замызганную тряпицу, от восхищения, задержал дыхание. Оружие «богов»! То, что предмет с шершавой, прорезиненной поверхностью, удобной рукоятью с кнопками и большой на месте спусковой скобы - оружие, я не сомневался. Стреляло оно точно не пулями: ствола как такового, не было. Вместо ствола из рукояти в спираль закручивались три трубки, на вид стеклянные, но наверняка из чего-то гораздо прочнее. Едва взялся за рукоять, как «божественный пистолет» завибрировал в руке. На месте прорези, сразу над рукоятью, зажглись огоньки. Вначале ярко, спустя несколько секунд они стали гореть ровно, но тусклым светом. «Проснулось» кольцо. Я и половины не понял из того, что услышал. Главное, все же уяснил. В руке я держал дезинтегратор какого-то подразделения Абвера, практически с полным зарядом и исправный.

Посмотрел на сияющего Бердея, с мыслями, как бы отмутить такую полезную вещь? Но зря я так о нем подумал.

- Это тебе, товарищ! - торжественно объявил он.

Резинострел тут же засунул за пояс, а доставшееся мне чудо, пристроил в кобуру. Дезинтегратор немного болтался там, но я решил, что лучше пекал пока потаскаю за поясом. Конечно, мне не терпелось испытать оружие, но делать это в присутствии Бердея не захотел.

- Спасибо! Ты не обидишься, если те кошельки, что дал мне недавно, я верну тебе?

- Да, что вы, барин! То есть, спасибо, товарищ, - и, прослезившись, он пошел к поленнице. Набрав с десяток чурок, отправился за дом, будто и не было ничего. Наш человек после такого, точно бы работать не стал. Этот отправился баньку для гостя растапливать…