- Ты шутишь? – потрясенно уставилась на любимое лицо, делая вид, что мне все равно.

- Нет. Я думал об этом перед защитой диплома. Но потом что-то пошло не так… и моим планам не суждено было сбыться. Ты вышла замуж, я уехал в Америку! – Виктор отвлекся на телефон, который лежал перед ним. Я поставила чашку, рассматривая столешницу.

- Кира? – его голос, низкий, с хрипотцой, был нужен мне до мурашек. Я посмотрела ему в глаза, пытаясь ими сказать о самом главном, почему-то смелости признаться вслух не хватало. Я боялась его реакции. Ведь Виктор-студент и Виктор-бизнесмен – это совершенно два разных человека. И если первого я еще более-менее знала, понимала, чувствовала, то этого Виктора только чувствовала, и то поверхностно, более глубже он сам не позволял.

- Мне пора домой. У меня хоть и большой ребенок, но тоже ждет… – заставила себя улыбнуться и прикусить язык. Не думаю, что сейчас время делать признания. Он был не готов услышать о том, что у него есть девятилетний сын. Я это просто чувствовала.

- Я тебя отвезу! – моментально отреагировал Виктор, вставая со стула.

- А ты не боишься оставлять дочку с женщиной, которой по сути нет дела до ребенка? – мы вместе шли к его машине. Виктор достал ключи, пикнула сигнализация.

- Тебе показалось. Лика просто не первый раз видит этот срыв, она прекрасный психолог и единственная кто сумела приблизиться к малышке ближе, чем кто-либо еще. Ирэн кроме меня никого к себе не подпускала. Я и вернулся в Россию после того, как убедился, что между ней и Ликой установилось подобие дружбы. И Лика ее понимает без слов.

- Так ты все четыре года был с ребенком?

- Первый год я был в больнице.

- А Ирэн?

- Она была с нянями в нашем доме.

- Бедный ребенок… – мне стало жалко малышку, которая в полтора года осталась одна, без мамы и папы, в окружении незнакомых ей людей. Неудивительно, что она перестала разговаривать. Ей бы быть рядом с родным человеком, а тут такой стресс.

- Мы справились. Не так идеально, но справились. И надеюсь, что однажды я все же услышу из ее уст “папа”! – Виктор последнее слово произнес с болью в голосе, прикусил губу и резко отвернулся, направляясь к машине. Я последовала за ним. Меня подмывало бросить ему в лицо, что при большом желании он может уже сейчас услышать слово “папа”. Но молчала. Еще неизвестно, как сам Тема отреагирует на то, что его отец вполне реальный человек, а не эфемерное существо. Сын не спрашивал, где папа. Мне еще не приходилось отвечать на этот щекотливый вопрос, выбирать: выдумывать историю про летчика или рассказать, как есть. Если придерживаться реальной истории, нужно было сначала о сыне рассказать Виктору, потому что была уверена, Тема захочет с ним увидеться. И чем ближе мы подъезжали к моему дому, тем боязно мне было открыть Виктору правду, увидеть его реакцию. Я ничего не сказала, лишь “Пока” и вышла из машины. Открывая дверь подъезда, обернулась. Он смотрел мне вслед.