— Правитель хочет изменить долю твоего прииска.

Лицо Анатана вспыхнуло.

— Увеличить?

— Уменьшить.

Взор Анатана потух.

— Ему виднее.

— И всё? Ничего больше не скажешь?

— А что тут говорить? Яблоко от яблоньки недалеко падает.

— В смысле?

— Вашего Адэра Карро, как и вашего Могана Великого, волнуют деньги, а не люди.

— Не забывайся!

— Это они, видать, забыли, кто им деньги добывает.

Адэр хлопнул ладонью по столу:

— Довольно!

В просвете между шторками показалось перепуганное лицо Таси.

Упираясь кулаками в карту, Анатан навис над столом:

— Мой дед всю жизнь вкалывал на этом прииске. И что он видел? Как князья и прочий сброд набивали карманы камнями. А работяги ютились в лачугах, ели лепёшки из крапивы и пили воду из луж. Мой отец пятнадцать лет отвоёвывал каждый мор у Тезара, поднимал на ноги селение, работяг превращал в людей. И вот приехал ты — внимательный, отзывчивый — и вдруг говоришь, что твой правитель хочет отбросить нас на двадцать лет назад? А я с тобой за одним столом сидел. Как же после этого я людям в глаза смотреть буду?

Адэр поднялся:

— Разговор окончен.

— Ты заподозрил в воровстве моих рабочих? Ворует твой Тезар!

— Прикуси язык! — процедил Адэр сквозь зубы и бросил Малике. — Хватит на меня глазеть!

— Сдаёшь в банк десять камней, а тебе говорят, что три не ювелирного качества, и в отдельный ящик сгребают, — не унимался Анатан. — Но я-то не дурак. Я сызмальства в камнях разбираюсь.

— Что ты сказал?

— А что слышал. И платят не за вес, чистоту и цвет, а за штуку, будто мы яйца сдаём.

Из комнаты донёсся плач Али. Адэр оттянул ворот рубахи, посмотрел на побледневшую Малику и тяжёлой походкой вышел из дома.

Он сидел на крыльце и заставлял себя вслушиваться в ночную тишину. В голове вихрем носились мысли — болезненные, колкие. Как уличить Анатана во лжи и как его наказать? Если бы не Малика, первый вопрос даже не возник бы. Но пять дней назад она взывала к справедливости. Хорошо, он будет справедлив.

Вломиться в отделения банка, не имея на руках предписания о проверке и не разбираясь в банковском деле, Адэр не мог. Вдобавок к этому в отделениях работали чиновники из Тезара, они могли его узнать. И на каком основании требовать отчёта от людей, выдержавших испытание временем и расстоянием? Надо быть идиотом, чтобы усомниться в их честности. А значит, то, что придумал Анатан — его личная беда. Но как же доказать его обман?

Послышались шаги, скрипнула половица. Адэр напрягся: когда внутри царит хаос, наружу лезет злость, и справляться с ней всё труднее.

До упора открылась дверь. Повисла тишина, в которой отчётливо чувствовалось чужое присутствие и ощущался взгляд в спину.

Вздохнув, Анатан сел рядом:

— Простите. Я погорячился.

— Послушай, как тихо, — сказал Адэр и после долгого молчания проговорил: — Утром мы едем на шестой прииск.

— «Горный»?

— Не знаю, как он называется. Шестой и всё. Ты поедешь с нами.

— Как скажете.

— Был там?

— Был. Тамошний начальник — мой друг детства.

Подумав, что всю дорогу придётся слушать приторный голос простолюдина и смотреть в притворно искреннее лицо, Адэр спросил:

— Мотоцикл на ходу?

— На ходу. На нашем горючем он еле тянет. Вам придётся ехать медленно, чтобы я не отстал.

— У меня в багажнике две канистры топлива. Хорошего топлива. Из Ларжетая.

— Ладно. Только с утра в охранительный участок заскочим. Получу разрешение на выезд из селения. — Анатан сжал Адэру колено. — Простите меня.

Лёжа в мягкой, с запахом полевых трав постели, Адэр смотрел в потолок. И лишь под утро заставил себя закрыть глаза.

Из-за узенького стола вскочил крепко скроенный молодой человек в форме стража порядка.

— Где Крикс? — спросил Анатан.

Чеканя шаг, страж подошёл к окну, выходящему на задний двор, крикнул: «Крикс!» Указал посетителям на табуреты и вернулся на своё место.

Усевшись между Маликой и Анатаном, Адэр осмотрелся. Дверь в соседнюю комнату закрыта. Этажерка в углу заставлена книгами. На грубо сколоченной тумбочке стоят глиняные чашки и старинный чайник — такой сейчас увидишь разве что у скупщиков старья. Возле входной двери на вешалке висит рубашка с жетоном и шинель с погонами офицера тезарской армии.

Адэр мысленно выругался. Как же он забыл, что командир стражей служил в Тезаре?

Они с Маликой вошли в охранительный участок по привычке. Вопросов к блюстителю порядка не было, ответы они получили вчера, когда ехали по улицам. А значит, самое время уйти и дождаться Анатана на окраине посёлка.

Пока Адэр раздумывал, как объяснить дежурному свой уход, утекли драгоценные секунды. По ступеням прогрохотали сапоги, и на пороге возник могучий человек. Майка с разводами от пота, казалось, вот-вот лопнет на его широкой груди. На руках и плечах бугрились мышцы.

Окинув Адэра и Малику взглядом, человек представился:

— Крикс Силар, командир стражей порядка прииска «Рисковый». Чем обязан?

— Это Яр и Малика, — проговорил Анатан. — Они инспектируют прииски. Хотят, чтобы я вместе с ними поехал на прииск «Горный».

Командир вновь осмотрел Адэра с головы до ног, с невозмутимым видом снял с вешалки рубашку и скрылся в смежной комнате. Забряцал умывальник, в железный таз ударила струйка воды, послышалось фырканье.

— Сколько у вас стражей? — тихо спросила Малика.

— Трое, — так же тихо ответил Анатан. — Один дежурит в участке. Один ходит по улицам, следит за порядком. И командир. Ещё четверо — добровольцы, на довольствии селян. Охраняют прииск.

Через минуту Крикс, одетый по форме, с мелкими каплями воды в коротких волосах, подсел к секретеру и вынул из ящика тетрадь в потрёпанной обложке:

— Чья машина?

— Моя, — ответил Адэр.

— Откуда такие доходы?

Адэр усмехнулся. Из-под густых чёрных бровей в него вонзился цепкий взгляд.

— Я видел немало государственных служащих, но на такой машине вижу впервые.

— Получил за заслуги перед правителем.

— Я семнадцать лет служил Великому, а почему-то хожу пешком. — Крикс открыл тетрадь, обратился к Анатану: — Цель поездки.

— Рабочая.

— У кого остановитесь?

— У начальника прииска Лабичи.

— Когда вернётесь?

— Через пару дней, — вместо Анатана ответил Адэр.

Крикс заскрипел ручкой, что-то выводя в тетради, и как бы между прочим спросил:

— Адэр Карро за заслуги выдаёт только машину и сапоги? Костюм не заслужили?

Адэр закинул ногу на ногу и уставился в окно. Командир оказался наблюдательным и смышлёным человеком. Удивляться нечему. Он отставной офицер тезарской армии.

— Зачем вы всё записываете? — поинтересовалась Малика.

— Если не дай бог человек исчезнет, я знаю ответы, по крайней мере, на три главных вопроса: куда, к кому, зачем, — произнёс Крикс, трижды хлопнув широкой ладонью по странице.

— У вас исчезают люди? — насторожился Адэр.

— Сейчас нет. Раньше случалось.

— Брат командира повёл сынишку к доктору, и оба пропали, — сказал Анатан.

— Вы нашли их? — обратилась Малика к Криксу.

Тот, глядя в тетрадь, отрицательно покачал головой.

— Они живы. Не теряйте надежду.

Крикс посмотрел на Малику исподлобья:

— Я должен надеяться, что мой брат тронулся умом? Бросил любимую жену, забрал семилетнего хромого ребёнка и вместе с ним пять лет шатается где-то по стране?

— Они пропали пять лет назад…

— Вайс, племянник командира, был хромым с рождения, — вставил Анатан.

— Довольно об этом, — отрезал Крикс, развернул к Анатану тетрадь, протянул ручку. — Распишитесь.

Перевёл взгляд на Адэра:

— Вы знаете, что рядом с прииском «Горным» находится лагерь смертников?

— Искупительное поселение?

— Нет. Лагерь смертников.

— Смертники — это кто?

— Убийцы, извращенцы, насильники.

Адэр нахмурился. Отчёты судебных комиссий он просматривал бегло, для галочки. А доклады начальников искупительных поселений вообще не читал.

— Разве в Порубежье разрешена смертная казнь?

— Формально — нет. А фактически — лимит длительности жизни эти нелюди уже исчерпали.

— Их… умертвляют?

— В этом нет необходимости. Лагерь расположен в каменном котле с отвесными и гладкими склонами, на высоте двух миль над уровнем моря и на глубине сорок метров. Там сущий ад и сам чёрт хозяин. Эти нелюди в жаркую пору своей жизни много нагрешили, а потому в аду не горят, а мёрзнут.