Просто о том, что сейчас планируют США в отношении арабских стран, мне известно лучше, чем тебе.

Меня беспокоит, что воздушное сообщение может быть парализовано. Боюсь, что тебе придется остаться там на более долгое время.

Несмотря на ужасную суету, которая меня окружает, я почти ежечасно спрашиваю себя, что ты делаешь в этот момент. Для меня твоя жизнь — настоящая загадка. Мне бы очень хотелось узнать о ней побольше.

Ты говоришь, что с тобой ничего не случится. Но мне было бы спокойнее, если бы я знала, что ты снова здесь, в Германии.

Мне не дает покоя мысль, что ты далеко.

Я знаю, что не имею права так думать. И смысла в этом тоже немного. Но для меня жизненно важно, где ты — за десять или десять тысяч километров от меня.

Почти год прошел с тех пор, как я повстречала тебя в тихой и задумчивой Тюрингии. И, должна признаться, мне не так уж легко при мысли, что ты сейчас где-то на другом конце земного шара!

Ты, наверное, и сам это знаешь. Ты, путешествуя по странам, встречаешь новых людей. Одни приходят в твою жизнь и уходят, не оставляя следа. Что касается других, немногих, то тебе хочется, чтобы они остались.

Ты с первого взгляда показался мне необычным человеком. Особенным. После нашей встречи в замке одиннадцать месяцев назад со мной случилось еще много чудесных вещей. Но если кто-то спрашивает меня о Тюрингии, я сразу же вспоминаю о тебе!

Может, теперь ты понимаешь, почему я так за тебя волнуюсь.

Надеюсь, что все и в дальнейшем будет благополучно и что ты вернешься домой целым и невредимым.

Надеюсь на скорую встречу с тобой.

Элен

P. S. Я никогда не думала, что кто-то может так озарить мою жизнь.

— Почаще бы получать такие теплые письма. — Что-что? — голос Элен звучал радостно. — Привет, Торальф! Рада тебя слышать! Ты о чем?

— Представь себе, ты сидишь в роскошном ресторане и как раз собираешься выпить чашечку кофе, чтобы взбодриться. Тут в зале появляется какой-то человек и несет тебе факс на серебряном подносе. Что бы ты сказала?

— Смотря о чем факс.

Торальф продолжил, чуть понизив и смягчив голос:

— Спасибо за твои слова, Элен! Они придали мне больше сил, чем даже Qahwa.

Элен не знала, как Торальф отреагирует на ее письмо, и сейчас почувствовала облегчение.

— Ладно, ладно. — Она улыбнулась. — А теперь объясни, что такое Qahwa.

— А ты не знаешь? — Торальф очень удивился. — Qahwa — это бодрящий налиток. Мокко по сравнению с ним — дистиллированная вода.

— Это что-то вроде арабского кофе?

— Не совсем так. Чтобы приготовить настоящий Qahwa, нужно много мастерства. Это целое искусство. Если он варится слишком долго, то будет горьким. А чтобы он получился таким, как надо, туда добавляют немного розовой воды. Те, у кого здоровое сердце, выпивают три чашки за один присест. И тогда море по колено. Правда, поблизости его нет.

Элен оценила его осведомленность.

— Вот, уже что-то новое узнала. А что ты делаешь после завтрака?

— Думаю валяться весь день в постели, смотреть па жаркую улицу из прохладного номера и ждать твоего следующего факса.

Это рассмешило Элен. Торальф был сегодня как-то особенно весел. Таким она его не знала.

— Можно я немного отвлеку тебя и расскажу еще о своей скучной жизни в Эмиратах?

— Да! Расскажи, пожалуйста! — Элен встала и закрыла дверь кабинета. — Ну и чем ты занят весь день? Неужели тебе и вправду нечего делать?

— Нет, я пошутил. Но часто бывает так, что жаркие часы я провожу в гостинице, говорю по телефону, шлю факсы. А когда солнце зайдет, везу птиц покупателю.

— Я не совсем понимаю. Ты что, идешь на птичий рынок? Или как это происходит?

Торальф засмеялся.

— Ну да, сажусь рядом с погонщиками верблюдов, весь день пью с ними мятный чай и жду, пока кто-то придет купить у меня сокола.

— Что, серьезно? — Элен примерно так и думала.

— Нет, конечно.

— А как же тогда?

Он немного помолчал. Потом ответил:

— Сначала я забираю соколов из аэропорта. И каждый раз повторяется одна и та же история: бронируешь в Германии машину, а здесь ее не оказывается. В той конторе, где ты ее заказывал, предлагают какой-нибудь допотопный «мерседес».

— А что, этого недостаточно?

— Я объясняю им с милой улыбкой, что «мерседес» меня не устроит. Единственное транспортное средство, на котором я могу перевозить птиц, — это большой джип с кондиционером. Если соколов хотя бы пару часов продержать на сорокаградусной жаре, они погибнут. Тогда вся игра не стоит свеч.

— Что же делать, если машину достать не удастся?

— Я себя тоже часто об этом спрашивал. Поэтому недавно обзавелся собственной.

Элен хотелось спросить, где он оставляет ее перед отъездом. Или, может быть, продает? Но она решила слушать дальше.

— Вот так все и получается. Две недели назад, когда я сюда приехал, один шейх сразу же сделал заказ. Поэтому я поехал из Дубаи по направлению к горам Хаджар, в Эль-Эин. Граница между владениями шейхов выглядит как огромная цветочная клумба.

— Что, серьезно? А потом? Что было, когда ты приехал в Эль-Эин? Продажа ведь не могла затянуться па две недели?

— Иногда случается. Здесь совсем по-другому относятся ко времени. Если тебя приглашают в гости, то дают время обустроиться. Иногда это длится дня два.

Элен ничего не могла понять.

— И что же ты все это время делаешь?

— Жду.

— Чего?

— Пока шейх соизволит появиться. Конечно, я интересуюсь, когда он собирается ко мне выйти. Но нельзя быть невежливым. К чему спешить? У меня есть все: еда — круглосуточно, порядок в моей комнате — дело прислуги, а за птицами присматривает его сокольничий. О чем волноваться?

Элен пришла в голову одна мысль.

— Вот почему ты не можешь точно сказать, сколько там пробудешь!

— Да. Я никогда точно не знаю, как долго продлится сделка. Нужно еще учесть местную иерархию. Скажем, если какой-то шейх купил у меня сокола, то другой, более знатный, уже не возьмет их по прежней цене.

— Вот как! — Элен не переставала удивляться.

— А иногда шейхи приглашают меня поехать с ними в пустыню, чтобы что-то показать. Как сейчас, например. Здесь я пробуду еще два дня, а потом еду в Оман.

— И надолго?

Торальф не спешил с ответом:

— Пока не знаю.

Элен не терпелось:

— Ну да, конечно. Но хотя бы примерно?

— Я правда не знаю. Пойми, мы не вдвоем поедем, как это было бы у нас. У шейха есть свита, примерно тридцать человек: повара, слуги, ну кто там еще… И потом, я же не могу на третий день сказать: знаешь, шейх, мне что-то больше не хочется по пустыне мотаться.

— Понимаю. А откуда ты знаешь этих шейхов? Когда я была в Эмиратах, то ни одного не встретила.

— Я сюда езжу чаще тебя. Секунду, извини, по другому телефону звонят.

Элен раздумывала, как часто Торальф ездит в Эмираты, как вдруг он снова заговорил:

— Алло… Прости, пожалуйста. Я думал, у меня есть немного времени, а оказалось, что нужно выезжать чуть раньше. Через полчаса. Расскажу в следующий раз, идет?

— Хорошо, буду рада. Но, думаю, если ты поедешь в пустыню, я не скоро тебя услышу.

— Посмотрим. Но я обязательно позвоню. — После небольшой паузы Торальф добавил: — Элен, береги себя! У вас там сейчас такое творится… Ты все равно ничего не изменишь.

— Да, ты прав, но…

— Никаких «но»! — Он помолчал. — Ты умеешь наслаждаться моментом?

Элен не ожидала такого вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай об этом! И никогда о том, что будет через месяц или через год.

— Почему? Это же может быть важно.

— Потому что ты слишком много думаешь и забываешь жить!

Элен не ответила, и Торальф добавил:

— Ты когда-нибудь была в пустыне? Я имею в виду, не на экскурсии, а одна.