В секс-шопе мы со свекром с большим интересом узнали, что в России фаллоимитаторы производят только в нашем родном Санкт-Петербурге и Казани (в смысле официально, с сертификатом и по лицензии), восемьдесят же процентов подобных изделий, продающихся в России, — импортного производства. Разница в цене значительная, тем более что импортные сделаны гораздо качественнее и из современных материалов, наши же шлепают искусственные члены из медицинской резины и геля. Из чего делаются подпольные, знают только одни производители.

— Гордись, — сказал свекор сидя вечером на кухне и запивая неизгладимое впечатление от секс-шопа, — живешь в одном из двух российских городов, производящих фаллоимитаторы. Обязательно отметь это в следующем романе.

Я тут же стала прикидывать, как моя героиня из патриотических соображений будет использовать только отечественные искусственные фаллосы, причем произведенные в родном городе. А не срубить ли мне денежку с производителей за рекламу их продукции?

— Как сказала бы наша партийная сука, — невозмутимо продолжал дедушка Вова, — и здесь мы Москву переплюнули.

Свекровь столицу ненавидит с советских времен (как ленинградскому партработнику, ей пришлось натерпеться от столичных начальников и проверяющих), свекор в Москву не любил ездить даже пить водку за казенный счет в годы своей работы на государство. А я разделила чувства родственников после того, как довелось столкнуться с московскими издателями. Так что наша семья в своем скверном отношении к столице едина.

Итак, надо пойти в магазин, чтобы купить белье. Хотя я, признаться, предпочитаю его полное отсутствие. Но мужчины любят что-то снимать с женского тела. Не хватит денег, так хотя бы сведений соберу — ведь магазины регулярно закупают новые модели. Надо же знать, что предпочтут мои героини в следующих романах.

Посмотрев на свое отражение в зеркале, я опять разревелась. В это мгновение раздался звонок в дверь.

Я застыла на месте. Потом взглянула на часы — восемь вечера. Кого могло принести? Опять Надежда Георгиевна? Не удосужилась даже по телефону предупредить. Но, с другой стороны, сейчас мой внешний вид гарантирует ей сердечный приступ. Но крайней мере, утрем ее партийный нос — то есть нефтяной. «Черная королева», тоже мне (ее так в одной газете обозвали, и ей очень понравилось). Я быстро поправила волосы, слезы высохли сами, тушь даже не размазалась (значит, в самом деле хорошая, не зря деньги отдала), улыбнулась своему отражению и двинулась к входной двери, в которую уже позвонили во второй раз. Я даже не стала смотреть в глазок.

Поэтому…

На пороге стоял Камиль, с которым мы познакомились на шоссе в пятницу. При виде меня у него на лице тоже изобразилось удивление, но он быстро взял себя в руки, широко улыбнулся и сказал, что я великолепно выгляжу.

— Спасибо, — мяукнула я и пригласила его пройти, думая о том, что квартиру-то я как раз и не успела убрать. Да и халатик надо было все-таки сменить, и белье надеть… Нет, то, что у меня имеется, лучше не надевать вообще!

Но Камилю было плевать на квартиру и халатик, он проследовал в комнату, где у меня живут дети с дедушкой, и расположился на дедушкином диване. Сама я занимаю маленькую комнату, где умещаются тахта, книжный шкаф, комод и письменный стол с компьютером и принтером. К себе я никого из родственников не поселяю еще из тех соображений, что работаю ночью, когда они все спят.

Но в комнате у нас отсутствует стол, а когда мы там едим перед телевизором, то расставляем тарелки и чашки на табуретках из кухни. А как же Камиль? Объяснить ему, что у меня даже нет складного столика и я всех подруг развлекаю на кухне?

Однако он быстро понял мое состояние и сумел сделать так, что я довольно быстро перестала испытывать смущение за свой непрезентабельный и более чем суровый быт. Он привез бутылку французского вина, печенье и конфеты. В результате мы устроились на дедушкином диване с двумя табуретками перед ним.

Прежде всего, меня, конечно, интересовало, откуда Камиль узнал мой адрес.

— А номер машины? — улыбнулся он.

— Вообще-то я езжу по доверенности: машина принадлежит свекру, который прописан совсем в другом месте. Хотя у нас одинаковые фамилии…

Камиль опять мгновенно прочувствовал ситуацию и с загадочным видом пояснил, что при желании и возможностях можно узнать все, что требуется, а у него было и то, и другое.

Однако мою душу продолжал грызть червь сомнения. Этот роскошный мужик видел меня всего один раз на шоссе, тогда я выглядела не так, как сейчас. А у этого Камиля явно есть деньги, плюс к ним внешность, подвешенный язык, молодость… С таким набором он не должен страдать от недостатка женского внимания. Зачем ему женщина с ребенком? Вернее с двумя детьми, что он тоже вполне мог выяснить. Да еще и русская женщина, он же — восточный мужчина… Причем красивый восточный мужчина… Я внутренне вздохнула.

С другой стороны, ведь не жениться же он на мне собрался? — одернула я себя. И почему я опять страдаю от комплекса неполноценности? Почему я не могла понравиться мужчине? Но только не этому мужчине, — говорил мне внутренний голос, который я не желала слушать. Правда, мне не удалось пообщаться с внутренним голосом, так как Камиль обнял меня и накрыл мои губы своими. Целуется он классно, Лешке вполне может дать фору, почему-то подумала я и тут же себя одернула: нашла время вспоминать бывшего! Но стоило Камилю начать расстегивать пуговицы на моем халатике, по ходу дела отмечая, что он обожает женщин, которые не носят нижнее белье (в отличие от Лешки, которому наоборот нравилось все снимать… Да что это я все время его вспоминаю?!), как в дверь опять позвонили. Я дернулась так, словно на меня вылили ушат холодной воды.

— Ждешь кого-то? — резко спросил Камиль. — Почему ты меня об этом не предупредила?

Я покачала головой.

Он же теперь совсем другими глазами рассматривал мой новый облик. А я проклинала того, кого принесло сегодня вечером без приглашения.

— Я ни с кем не договаривалась, — твердо сказала я, не желая, чтобы этот роскошный мужчина ушел. — Может, соседке что-нибудь понадобилось. Погоди, я сейчас.

Направляясь к входной двери, я успела бросить взгляд в зеркало, висевшее в коридорчике. Мое лицо раскраснелось и не только от вина, но взгляд изменился. Я больше не смотрела на мир, как больная лошадь или загнанная в угол мышь. Я была готова дать отпор любому незваному гостю.

И опять — неожиданный визитер — опер, допрашивавший меня после покушения на Лешку.

Увидев меня, он открыл рот, но, как и Камиль, быстро взял себя в руки и сказал, что я очень хорошо выгляжу.

— Спасибо, — буркнула я, размышляя, как бы побыстрее от него отделаться.

— Разрешите войти?

— А нельзя ли перенести нашу встречу на другой день? — исключительно вежливо поинтересовалась я и добавила: — У меня гости.

— Я звонил вам сегодня с самого утра, Ольга Викторовна, но вы не подходили к телефону. А у нас набралось немало вопросов.

Я не знала, что делать. Когда соседка со второго этажа ночью пыталась вызвать милицию, потому что пьяный муж грозился убить их с сыном и они сидели, запершись в одной из комнат — к счастью, той, где стоял телефон, ей ответили, что нет ни одной свободной машины и блюстители порядка приехать не могут. Или еще случай: бабка с пятого этажа, которой не спалось, услышала у себя за стенкой, как снявший квартиру парень насилует девчонку (что потом и подтвердилось), но ей тоже сказали, что в ближайшее время никто подъехать не может, так как все сотрудники разъехались по вызовам. И еще добавили, что все, кому не лень, почему-то ночью звонят в милицию. Нет чтобы спокойно спать и не тревожить других людей.

А когда не надо — доблестные органы тут как тут. Сами к тебе на порог заявляются.

— Я ненадолго, — изобразил улыбку удава опер. — Ваш мужчина выкурит две сигареты — и я уйду.

— Я не курю, — раздался у меня за спиной голос Камиля.

Опер вытянул шею, чтобы заглянуть через мое плечо.