— Доброе утро, шериф, — ответила она, слезая с лошади и подходя к нему с независимым видом, высоко подняв голову.

— Где вы были?

— Мне нужно было навестить кое-кого из моих друзей.

Он от души расхохотался.

— Вы мстительная женщина. Завтрак, который приготовил ваш отец, уляжется у меня в животе не раньше, чем через месяц.

— Может быть, в следующий раз вы будете осторожнее.

— Вы хотели этого поцелуя не меньше моего.

— Не обманывайтесь на этот счет.

Она поднялась по ступенькам на крыльцо и попыталась пройти мимо Макса, но он придержал ее за лодыжку.

— Твой отец вчера вечером добился от меня обещания.

Она не смогла найти в себе силы, чтобы посмотреть на него.

— Обещания?

— Обещания, что в дороге я не воспользуюсь вашей доверчивостью.

— А вы всегда делаете так, как вам говорят?

— Большей частью, да.

— И что, если я скажу, чтобы вы меня больше никогда не целовали?

— Вы хотите этого не меньше, чем я, — помедлив, ответил он.

Она отвела взгляд от его магических голубых глаз.

— Не всегда то, что мы хотим, для нас лучше всего. Я надеюсь, вы сдержите ваше обещание.

Он встал.

— Я так и собираюсь сделать. Итак, все упаковано. Мы отправляемся, как только вы будете готовы.

Саманта через дверь посмотрела на своего отца, сидевшего в кресле у камина. Будет ли она когда-нибудь действительно готова? От навернувшихся слез у нее перехватило в горле. Пора ехать. Пора прощаться. Она оглянулась на шерифа.

— Не могли бы вы…

— Я прикреплю к вашему седлу скатку с вашей постелью и буду ждать вас во дворе.

Саманта толкнула сетчатую дверь и вошла в дом. Отец поднял на нее повлажневшие глаза.

— Уже пора? — спросил он.

— Да.

Она взяла его за руку.

— Мне будет… — произнесла она прерывающимся голосом, — мне будет тебя очень не хватать.

Он встал с кресла и обнял ее. Она прижалась лицом к широкой, такой родной груди, пытаясь сдержать себя, чтобы не разрыдаться.

— Я горжусь тобой, Сам. Ты приняла правильное решение.

Саманта подняла на него глаза и улыбнулась. Его благословение каким-то образом все упростило.

Он крепко поцеловал ее в лоб и повернул лицом к двери.

— А теперь, видишь того парня в серой шляпе?

Она посмотрела на шерифа, который ждал ее в седле во дворе перед домом.

— Ты полегче с ним, Сам. И ты можешь ему доверять. Он доставит тебя в целости и сохранности.

Отец проводил ее до лошади. Пока она садилась в седло, шериф Баррет обменялся с Эдом Джеймсом рукопожатием, — и они сказали друг другу несколько слов. Саманта была слишком далеко, чтобы слышать их разговор. Затем шериф пришпорил свою лошадь и направился в сторону гор, видневшихся вдали. Саманта устремилась за ним в сопровождении вьючного мула.

Она последний раз посмотрела на отца, стоявшего на крыльце и махавшего им рукой. На глаза навернулись слезы. Жребий был брошен. На этот раз она будет следовать не зову сердца, а голосу рассудка и надеяться на лучшее.

Саманта медленно соскользнула со спины своей лошади. Весь долгий день они провели в седле, и теперь во всем теле она чувствовала невероятную усталость. Они остановились у какого-то ручейка. Пока ее лошадь пила, она смочила тряпку в холодной воде и протерла себе лицо, шею и руки. Начало смеркаться. Они были в пути более десяти часов.

Саманта подняла голову и увидела, что Баррет набрал из ручья полную шляпу воды и вылил себе на голову.

— Проголодались? — спросил он.

— Мне кажется, я готова съесть вашу лошадь.

Чуть заметная улыбка тронула его губы.

— Я разведу костер.

Она наблюдала, как он разводит костер, и гадала, удастся ли ей разговорить шерифа. Пока за всю дорогу они обменялись лишь парой фраз. Она встала и пошла к мулу, чтобы достать провизию и посуду.

— Как насчет гороха и сладких бобов? — спросила она. — Подойдет?

— В качестве ужина или метательных снарядов?

Она бросила на него яростный взгляд, но он был слишком занят сбором сухих веток и не заметил этого. Вытащила все необходимое для ужина и принялась раскладывать свою постель неподалеку от костра. Шериф громко прокашлялся, и она, подняв голову, увидела, что он внимательно на нее смотрит.

— Мисс Джеймс, прежде чем стелить постель, вам бы следовало хорошенько расчистить место, если вы, конечно, не хотите спать на камнях. И на таком расстоянии от костра одной искры достаточно, чтобы вы оказались в огне.

Она приподняла край своего матраса и заглянула под него. Баррет был прав. Повсюду валялись мелкие камни. Передвинулась немного подальше и, опустившись на четвереньки, она стала расчищать участок земли.

— Вы не могли бы повернуться своей изящной попкой в другую сторону, а то у меня возникает искушение использовать ее вместо стола.

Она посмотрела на него через плечо. Он был занят разведением костра.

— Если моя поза так беспокоит вас, мистер Баррет, почему бы вам просто не смотреть в другую сторону?

Он рассмеялся.

— Это все равно, что просить человека, нашедшего золото, оставить его там, где оно лежало.

Она с раздражением сама развернулась в другую сторону и продолжила свое занятие.

— Папа говорил, вы живете в Карсон-Сити?

— Моя семья живет в Карсоне. Я живу там, где останавливаюсь на ночлег.

— Вы выросли в Карсоне? — снова спросила она.

— Я вырос в Бостоне.

Она с удивлением посмотрела на него. Он казался воплощением Дикого Запада от мысков потрескавшихся кожаных сапог до полей серой ковбойской шляпы.

— Десять лет в седле меняют человека, — сказал он как бы в свое оправдание.

— Так значит, у вас нет постоянного дома?

— В Карсоне. Просто я не слишком много времени провожу там.

Где-то неподалеку глухо ухнула сова. Шериф продолжал ломать ветки и бросать их в огонь.

— Вы когда-нибудь скучали о них, мистер Баррет? Я имею в виду вашу семью.

— Поначалу мне их сильно не хватало… А потом жизнь как-то захватывает тебя и только временами чувствуешь одиночество, когда об этом думаешь.

Саманта снова вспомнила отца, дом, и у нее загорелись глаза и перехватило в горле.

— Тогда я лучше буду думать о чем-нибудь другом, — произнесла она хриплым голосом.

— Начинаете жалеть о чем-нибудь, мисс Джеймс? — после долгой паузы спросил шериф. — Я предупреждал, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем отправляться в путь. Может быть, вам стоило прислушаться к моим словам.

— Одиночество не является достаточным оправданием для сомнений. Мое решение уехать было абсолютно правильным, — ответила Саманта.

Она наконец расстелила одеяла на расчищенном от камней месте. Он бросил на землю свою скатку и, присев на корточки рядом, повернулся к ней с ослепительной улыбкой.

— Как вы можете чувствовать себя одинокой, когда я с вами? — спросил он.

— Это совсем не так трудно, как может показаться.

— Все же признайтесь, мисс Джеймс, со мной вы загораетесь, как спичка.

— Простите?

Он расправил свою постель, не убирая камней, и, усевшись на нее, принялся открывать банки.

— Вы уверены, что хотите бобов в наш первый вечер вдвоем?

— Не надо менять тему, мистер Баррет. Я хочу, чтобы вы объяснили ваши последние слова.

— Бобы имеют обыкновение…

— Я не о бобах, сэр. Я хочу, чтобы вы объяснили насчет этого вздора, что я загораюсь. Мне не хочется вас разочаровывать, но я совсем не увлечена вами, наоборот, вы мне не слишком приятны.

Этот нахал усмехается ей прямо в лицо! Он не имеет права себя так вести, его нужно поставить на место; проучить как следует за то, что он смеется над ней!

Он рассмеялся, и она почувствовала сильное желание ударить его.

— Прошу прощения, — извинился он, беря себя в руки. — Просто когда вы лжете, ваши глаза вас выдают…

— Я не лгу!

Он вывалил из банок горох и бобы в отдельные котелки и поставил их на огонь.