— Я еще не принял никакого решения.

— Да ведь она же просто бедная учительница в захудалом городишке без гроша в кармане, Максвелл! У нее же ничего нет за душой, — продолжала его мать.

Макс посмотрел на нее сверху вниз, сожалея, что она никогда не принимала его таким, каким он был: простым человеком, которому вовсе не нужны деньги или богатый дом.

— За душой у нее, мама, есть счастье, любовь и теплота. Это как раз то состояние, которое мне так нужно.

Брендон просунула голову в комнату Саманты.

— Как дела? — спросила она бабушку.

Морайя фыркнула.

— Плохо. — Она сердито посмотрела на Саманту, которая ответила ей столь же яростным взглядом. — Эта девица все еще отказывается выйти из комнаты и пойти пообедать. Честно говоря, я этого понять не могу. Я-то думала, что она не такая размазня.

Брендон расхохоталась и вошла в комнату.

— Возможно, ты просто смутила ее своим ворчанием, бабушка. Правда, ты посмотри на эту женщину — она же просто в шоке. Наверное, было бы неплохо, если бы ты перестала так давить на нее.

Саманта благодарно улыбнулась Брендон.

— Спасибо.

— В конце концов, какое ей дело до того, что мы пытаемся вытеснить из нашего окружения эту надменную ведьму-кривляку? Какое ей дело до того, что Макс будет обречен провести всю свою жизнь с этой высокомерной злюкой и занудой?

Саманта в ужасе посмотрела на Брендон. Неужели они пытаются плести какой-то заговор с ее помощью?

— Я вовсе не собираюсь выходить, чтобы выставлять себя на посмешище и унижаться перед всей вашей семьей и, особенно, перед этой ведьмой Камиллой. С меня достаточно. Я наконец усвоила урок и знаю, чего стоят мужчины, а потому не хочу и дальше подвергать себя подобному обращению.

— Ба! Эта девушка права. — Не может быть, чтобы мальчик действительно любил ее, — сказала Морайя.

Брендон кивнула в ответ.

— Полагаю, она очередное увлечение моего брата. Надо было понять это с самого начала. — Она сочувствующе посмотрела на Саманту. — У него такое холодное сердце. Он вечно использует женщин, а потом просто бросает их.

— Этот мальчик никогда в своей жизни и пальцем о палец не ударил, чтобы подумать о ком-нибудь еще.

Саманта не выдержала.

— Это неправда, — запротестовала она. — Он много раз рисковал своей жизнью, защищая меня. Однажды я заблудилась в горах, и он долго разыскивал меня. Ночью он согревал меня, а днем следил, чтобы я как следует ела. А когда меня похитили, — в глазах у нее защипало от слез, — он сам сдался Заку Стрикленду.

Она резко замолчала, как только увидела довольные улыбки на лицах Морайи и Брендон.

— Он любит тебя, Саманта, — сказала Брендон.

Саманта вытерла слезы.

— Но он никогда не говорил мне об этом.

— А ты ему об этом говорила?

Саманта покачала головой.

— А теперь послушайте меня, милая леди. Неужели вы собираетесь допустить, чтобы этот человек выскользнул у вас между пальцев? Мой внук — самый сильный, самый смелый человек из всех, кого я знаю, но ты запугала его так, что он потерял голову. Он просто не знает — целовать тебя или бежать от тебя прочь! И ведь ты сама, черт тебя побери, ты сама любишь его! Так собираешься ты бороться за него?

Саманта слушала все это, пытаясь разобраться. Сердце ей говорило, что она любит Макса, а рассудок твердил, что она достаточно натерпелась от двуличности мужчин. Она никогда не думала о том, чтобы удержать Ти или Ренди — возможно, потому что она не любила их по-настоящему. Но Макс… Она любила Макса всем сердцем. Морайя права. Она должна сражаться.

— Что плохого будет в том, что ты выйдешь к обеду и поговоришь с ним? — спросила Брендон.

Саманта вздернула подбородок. Несомненно, это ущемит ее гордость, но она собиралась поступить именно так.

Саманта наполнила свою тарелку едой и опустилась на стул в гостиной прямо напротив Камиллы. Макс еще не пришел.

Вся семья Макса собралась в кухне; в гостиной сидели только они с Камиллой и Брендон. Камилла упрямо смотрела в свою тарелку, жеманно ковыряясь в куске жареной курятины.

Саманта автоматически заправила за ухо выбившуюся прядку волос. Она недоумевала: о чем могла думать Ида, приглашая всех этих людей на обед. Она не узнала, где запропастился Макс.

— Все приготовлено просто замечательно, — проговорила Брендон, сидевшая за столом в кухне.

Последовавшее за этим молчание, казалось, только увеличило нависшее в доме напряжение.

— Разве тебе не кажется, что еда очень вкусная, Камилла? — спросила Брендон.

— Едва ли что-нибудь может показаться вкусным, когда приходится удерживать тарелку почти на коленях, — проворчала Камилла. — Мне не помешал бы настоящий обеденный стол.

— Постараемся заказать вам личный стол, как только выдастся такая возможность, — откликнулась Ида.

Снова наступила тишина, но Брендон не сдавалась.

— Насколько я знаю, ты учительница, Саманта. А сколько у тебя учеников?

— Тридцать пять.

— Какой ужас, — заметила Камилла. — У меня на детей просто аллергия.

— Иначе и быть не может, — отпарировала Брендон.

— Твои манеры, Брендон Баррет, с годами становятся только хуже. По-моему, ты обязана с уважением относиться к старшим, — заметила Камилла.

— А верно, ты ведь у нас старшее поколение, разве не так, Камилла?

Саманта прикусила губу, пытаясь сдержать смех.

— Я не собираюсь терпеть подобное отношение к себе, особенно если мне приходится есть мерзкую, жирную еду в какой-то хибаре.

— Брендон, — сказала Френсис Баррет, — оставь Камиллу в покое.

— Вы вовсе не обязаны ни с чем мириться, черт возьми, — ответила Ида. — Можете убираться из моего дома, да подальше.

Входная дверь скрипнула, и в кухню вошел Макс. На нем была голубая рубашка и штаны из оленьей кожи, в которых он ловил рыбу в Спокан-Фоллз. Сердце Саманты бешено забилось.

— Ох, Максвелл, ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты одеваешься как бродяга, — заметила миссис Баррет.

— Эти брюки просто ужасны, — согласилась Камилла.

Саманта покачала головой, словно не веря своим ушам, и Макс обратился к ней.

— Мисс Джеймс.

— Мистер Баррет, — ответила она.

Как только их взгляды встретились, она почувствовала, что не может отвести глаз. Ощущение было такое, словно она медленно погружалась в теплый синий океан. Внезапно вся ее обида и вся боль последних нескольких часов куда-то исчезли, и ей снова захотелось оказаться в его сильных объятиях.

Морайя покашляла, и Макс отвел глаза.

— Клади себе сам, мой мальчик. Сегодня вечером все ухаживают за собой сами.

— На твоем месте я бы не стала есть курицу, — предупредила Камилла.

Ида что-то пробурчала, и Саманта решила, что уже достаточно сдерживала себя.

— Мисс Сент-Клер, если вы желаете питаться где-нибудь еще, так в нашем городе есть ресторан.

Камилла медленно посмотрела на нее.

— Нет, благодарю вас, мисс Джеймс. Едва ли я могу позволить себе покинуть это общество.

— О, да ведь мы даже не заметим, если вы уйдете, обещаю вам.

Морайя тихо захихикала, а Брендон весело рассмеялась. Камилла обратилась к матери Макса за поддержкой.

— Френсис, ты тоже хочешь, чтобы я ушла?

— Вовсе нет, Камилла.

Камилла торжествующе посмотрела на Саманту, и та готова была поклясться, что женщина чуть не показала ей язык. Макс прошел между ними и уселся на стул около стены. Поставив на колено тарелку, он поднял глаза на Саманту.

— Итак, что же я пропустил?

— Пропустил?

— Пока меня не было. Занятия в школе начались, все в порядке?

— Да. Я только что говорила Брендон, что у меня тридцать пять учеников. Они довольно непослушные, но все очень хотят учиться.

— Тридцать пять? Да, порядочно. Должно быть, они все так и вертятся, чтобы посмотреть на хорошенькую новую учительницу, правда?

Он улыбнулся ей, и Саманта почувствовала, как потеплело на сердце. Она услышала какое-то бурчание со стороны Камиллы, но не обратила на это внимания.