— Саманта упала? С тобой все в порядке, дорогая? Я думал, ты достаточно опытна, чтобы быть осторожной на этих скользких камнях.

Она была бы осторожна, если бы этот высокий, золотоволосый бог с огненными руками не смущал ее.

— Папа, не так уж важна эта рыба. Я приготовлю ячменные лепешки, кроме того, есть консервы. Я поджарю ветчину — и у нас будет прекрасный ужин.

— Лепешки и ветчина. Я хотел угостить мальчика форелью, Сам.

— Вспомни, папа, шерифу не нравится, когда его называют «мальчиком». — Она улыбнулась, похлопала отца по руке и, прежде чем он успел сказать ей что-либо в ответ, убежала к себе в комнату сменить одежду и привести себя в порядок.

Она сняла мокрую рубашку и брюки и, стоя под душем, похвалила себя за то, что не поддалась Баррету. А что, если он испытал только мимолетное желание? Мужчина, который скитается по глухим местам и долгие месяцы не видит женщин, — это не оставляло ей надежды на их безоблачное совместное двухнедельное путешествие.

Она закрыла лицо руками. Все усложнилось. Раньше она думала только о своих чувствах. Но в дальнейшем ей придется волноваться, как бы шериф не уволок ее в кусты и не добился того, что так ясно читалось в его глазах полчаса назад.

В свой последний день в Спокан-Фоллз Саманта стояла в кухне у окна, наблюдая восход солнца. Золотые солнечные лучи, сияя, показались из-за гор на горизонте, и утренняя роса начала высыхать.

Она налила две кружки дымящегося кофе. Шериф еще не встал, и она была рада этому, так как хотела отговорить отца от немыслимой идеи, которая сегодня утром пришла ему в голову.

Она поставила перед ним кружку кофе.

— Папа, если бы я хотела, чтобы шериф Баррет сопровождал меня на вечер, я бы попросила его об этом сама.

— Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы он был там, Сам, на случай, если этот парень, Дункан, попытается что-нибудь предпринять.

— Папа, что Ренди может сделать? Схватить меня за волосы и утащить с вечера? Он интересуется много не больше, чем я им.

— Я был в лавке у Амоса, и он сказал мне, что Ренди слоняется по городу и всем говорит, что он собирается приударить за тобой на этой веселой вечеринке и вновь завоевать твое расположение.

— Это смешно. Амос всегда был сплетником. Помнишь, ведь это он сказал тебе, что Мари Бет Бакстер — кузина королевы Англии? И все потому, что она надела эту глупую диадему на зимний карнавал.

— Все равно, Сам, я буду чувствовать себя лучше, если он проводит тебя.

Саманта обхватила голову руками и вздохнула.

— Проводит куда?

Подняв голову, она увидела шерифа Баррета, стоящего в дверях, и почувствовала, что краснеет.

— Никуда, шериф. Садитесь, и я подам вам завтрак.

— Хм, снова яйца?

Она посмотрела на него, как никогда желая стереть улыбку с его лица.

— Нет, мистер Баррет, бисквиты и подливка.

Она наполняла его тарелку и в душе молила отца внять ее просьбе, но напрасно.

— Баррет, ты мог бы оказать мне услугу?

Ей хотелось провалиться па месте.

— У них сегодня вечером танцы, прощальный вечер для Сам, естественно, мне не нравится, что она пойдет туда одна. Поскольку Ренди, естественно, тоже будет там.

— И вы хотите, чтобы я сопровождал ее?

Шериф взглянул на Саманту. Сердце ее сильно забилось. Она вспомнила, какие мысли досаждали ей ночью, и почувствовала, как ее уши начали краснеть при одном воспоминании об этом.

— Но это совсем необязательно, мистер Баррет. Мой отец зря волнуется. Я прекрасно справлюсь сама.

Шериф пожал плечами.

— Я бы пошел.

— Но я думала, что вы вечером будете готовиться к нашему путешествию.

— Мы сегодня оба будем готовиться к нашему путешествию, мисс Джеймс. Нам нужно будет поехать в город, чтобы купить все, что нужно.

— Мы? Мы вместе поедем в город?

— Сам, он — твой сопровождающий, а не слуга. Ты не должна рассчитывать, что он все будет делать за тебя. И не беспокойся о вечере. Баррет нисколько не возражает, чтобы пойти туда.

Шериф усмехнулся, и она почувствовала раздражение. Эти проклятые глаза заставят покраснеть даже небо.

«Один взгляд этих глаз — и любая женщина выполнит все его желания».

Саманта стиснула зубы. У нее было ощущение, что в следующий раз, когда она встретит Мелиссу Каулдвел, она разобьет ей нос.

Повозка, скрипя, въехала в город. Вчера утром желание Саманты уехать в Юту было еще неопределенным, но сейчас она не могла дождаться, когда они отправятся в путешествие; ей хотелось скорее покончить со всем и выбросить этого непредсказуемого человека из своей жизни.

Шериф сидел рядом с ней на козлах, держа вожжи. Она виделась с ним только утром за завтраком, но мысли о нем мешали ей заниматься домашними делами; она была очень рассеянной, и все у нее валилось из рук.

— Ваша нога всегда так подпрыгивает? — услышала она вопрос Баррета, ее нога действительно подпрыгивала. Обхватив колено рукой, она стала смотреть на дорогу.

— Я заставляю вас нервничать, не так ли?

Его самонадеянность вынудила ее крепче стиснуть зубы.

— Все о'кей, мисс Джеймс. Это случается.

«Слишком самонадеянный», — подумала про себя Саманта, а вслух произнесла:

— Мужчина ростом в шесть футов и пять дюймов всегда заставляет женщину слегка волноваться.

Они прибыли в город и по главной улице доехали до лавки Амоса. Шериф помог ей слезть с повозки.

— Немного романтично, не так ли?

Она едва посмотрела на него.

Он указал на дощатый настил под ногами.

— На этом месте мы впервые встретились.

Она закатила глаза.

— Этого мгновения я не забуду никогда.

Он положил ей руку на талию и вошел с ней в лавку.

— Наш первый поход за покупками. Трогательно, не правда ли?

— Я куплю консервы, мистер Баррет. Почему бы вам не пройти в противоположный конец лавки и не присмотреть себе собачий намордник?

Внезапно она ощутила, что в лавке наступила тишина. Взглянув, увидела удивленные лица Амоса Клеменса и еще двух дам, которых знала. В следующую минуту Саманта поняла причину их удивления: у прилавка стоял Ренди и покупал свой недельный запас сигарет.

Немного поколебавшись, она гордо подняла голову и занялась покупками. Она не позволит Ренди Дункану хоть как-то повлиять на ее душевное состояние…

Она должна сосредоточиться. Ей нужно по десять банок моркови, кукурузы и гороха и двадцать банок бобов. Сзади послышался знакомый звук сапог Ренди, он подходил к ней.

— Сам?

Саманта твердо решила не оборачиваться. Но он не уходил. Наконец она не выдержала.

— Что?

Лицо Ренди выражало удивление.

— Сам, я… я слышал, ты покидаешь город.

— Ты правильно слышал.

— Я очень хочу, чтобы ты не уезжала.

Она посмотрела в противоположный конец лавки, где шериф разглядывал попоны для лошадей. Интересно, догадывался ли он, что ее бывший жених здесь.

— Почему?

— А…

— Почему ты не хочешь, чтобы я уехала?

— Ну, Сам. Ты знаешь почему. Вся эта история… вся эта история — результат недопонимания.

— И что конкретно во всей истории я не допоняла?

— Относительно меня и Джулии, — ответил он шепотом. — Вся эта история между мной и Джулией. Мы просто… мы просто танцевали…

Саманта едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Из-за плеча Ренди она видела, что обе дамы стараются не упустить ни одного слова из их разговора.

— То, что я видела в моем сарае три недели назад, вовсе не походило на рил[1] или вальс. Это больше походило на странную чехарду.

— Тсс…

— О, простите, мистер Дункан. Вы воображаете, что все это секрет?

Ренди оглянулся и, улыбнувшись находящимся в лавке, опять повернулся к Саманте.

— Вы только вредите своей репутации, делая наш разговор достоянием всего города.

— В чем дело, мистер Дункан? Что, ваша новая возлюбленная застукала вас в саду с Иоландой Филдз?