Пытаясь найти в своем хмельном мозгу оправдание этому поступку, он упускал из вида такую логичную причину и такой очевидный повод. Тот самый, который только что вошел в клуб и, облокотившись на стойку бара, что-то себе заказывал. Пояс холщевых брюк цвета хаки с множеством карманов накрывала обтягивающая фигуру черная трикотажная майка, светлые пряди волос скрывали часть лба, падая на глаза, а их кончики слегка торчали в разные стороны.

Пребывая в непонятном состоянии, будто наглотался экстази или еще какого-то дерьма, которое по волшебству превращало его в совершенно другого человека, вытягивая из глубины подсознания наружу нечто абсолютно не свойственное ему, Алексею Ветрову, он напряженно бросал взгляды в сторону барной стойки. Какое-то отдаленное эхо внутреннего голоса затравленно повторяло, что не стоит затевать эту игру. Но странный и необъяснимый спортивный интерес крылся как раз за той гранью, достигнуть которую ему помогло выпитое сегодня количество алкоголя. Соблазн как всегда был непреодолим. И сладок. И запретен.

Поэтому, когда к предмету его наблюдения присоединился еще один жаждущий получить внимание, Алексей решительно преодолел расстояние, разделяющее его от барной стойки. От напряжения и какой-то уже едва ощутимой неловкости на лице заходили желваки, когда он облокотился на стойку и заказал одну, совершенно лишнюю, стопку текилы для себя и вторую. Для него. Он внимательно следил за выражением лица парня, когда бармен поставил перед ним порцию текилы и взглядом указал на угостившего его человека. Доминирующая черта характера — самоуверенность — и сегодня не подкачала Алексея. Он был уверен, что это сработает для привлечения внимания. И когда они встретились взглядами, пришло осознание того, что он сам только что добровольно дал приглашение к игре. Ничего не предлагая и ничего не требуя. Своего рода вызов. Не это ли зовется соблазном?

Цель была достигнута. Парень улыбнулся и направился к нему. «Ну, все, Ветров, ты только что перешагнул какую-то невидимую и негласную линию» — мелькнуло в мозгу. И хотя всегда была возможность повернуть назад, противиться тому возбуждающему ощущению чего-то запретного не хватало силы воли. Алексей смотрел в глаза приближающегося к нему молодого человека, и когда между ними оставалось расстояние всего в несколько шагов, резко оттолкнулся от стойки и, не отрывая взгляда от своего визави, медленно попятился к танцующей толпе. Еще одно безмолвное приглашение. Это была та самая цена за сделку с совестью. Ни слов, ни имен — ничего. Только игра.

Парень на миг замер, недоверчиво прищурившись, но в следующее мгновение, улыбнулся и все-таки последовал за ним. Затерявшись где-то среди подчинившихся ритму музыки тел, Алексей попытался выбросить из головы абсолютно все мысли, в попытке почувствовать себя не самим собой, а другим человеком, который внезапно вырвался на волю из его подсознания. Сначала они просто танцевали. Точно также как и неделю назад. Вместе. Рядом. На определенном расстоянии друг от друга. Но в какой-то момент это расстояние стало самопроизвольно сокращаться, и Алекс отчетливо почувствовал прикосновение к своей руке. Это произошло случайно и, взглянув в лицо своего «партнера», он заметил, как на нем промелькнула тень сожаления. Возможно, если бы это было сделано с умыслом, события развивались бы в другом направлении, но то, что он увидел в глазах напротив, только еще больше раззадоривало. Будто проснувшийся внутри дьяволенок подстегивал его своим дерзким вызовом со скрытой насмешкой: «Что, Ветров, слабо? Нет? Ну так рискни! Если нельзя, но очень хочется, то можно…»

Жар волной прошел по коже и, сделав последний шаг, разделяющий их, он, не переставая двигаться, мягко взял парня за руку, положив ее на свою талию. Его ладонь легла на пояс партнера. Руку жгло так, будто он касался раскаленного металла, но Алексей ее не убрал. Ощущая мягкость трикотажа под своими пальцами, он медленно поднял глаза и наткнулся на целую гамму эмоций, мелькающих в зеленых глазах. Одно было очевидно — этого жеста тот явно не ожидал. Подняв вторую руку, он, поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, едва ощутимо потрогал пальцами кончики светло-пшеничных волос, не нарочно черкнув по скуле парня тыльной стороной ладони. Алекс наблюдал, как глаза того медленно прикрываются, а дыхание сбивается. Ветров несколько секунд заворожено смотрел на реакцию, которую смогло вызвать его прикосновение. Он прикасался к десяткам женщин, но почему-то сейчас не мог вспомнить ни одной, у которой точно также перехватило бы дыхание. Это осознание коснулось невидимой внутренней струны, и Алексей неожиданно почувствовал эрекцию, к которой совершенно не был готов морально. Восторг и испуг одновременно завладели телом и сознанием. Эту опасную игру пора было заканчивать. Алекс мягко отпустил парня и, оставив его посреди танцпола одного, начал пробираться к выходу.

Проснувшись рано утром следующего дня, он обнаружил рядом с собой обнаженную сладко-спящую девушку. Непонимающе разглядывая ее незнакомое лицо, Алексей не мог не то что ее имени вспомнить, но даже не имел ни малейшего понятия, где и когда ее снял. Разбудив незнакомку, он мягко, но настойчиво выпроводил ее из квартиры и отправился в душ. Жуткое похмелье заставляло чувствовать себя раздробленным на куски, а в голове будто бы стучала тысяча молоточков. В короткие моменты, когда их гул слегка затихал, мозг выхватывал из памяти воспоминания о вчерашнем вечере. Давая горячей воде щедро смывать с него угар прошлой ночи, он отчетливо помнил Никиту, «Коффеин», а следом за этими воспоминаниями яркой вспышкой осветилось еще одно — его рука на поясе уже знакомого незнакомца. Fuck!

Парень был геем, и это Алексей знал наверняка, как и то, что сам он никогда не принадлежал к этой «команде». Даже гипотетически. И еще он знал, что нравится ему. А вдогонку приходило еще одно весьма опасное осознание — ему нравилось нравиться этому парню. Даже больше чем всем его случайным партнершам вместе взятым. Но, вероятно, пришло время остановиться и прекратить это немедленно. Алекс вышел из душа, энергично растираясь полотенцем, с окончательным решением, что больше ноги его не будет в клубе «Соблазн».

Но в эту ночь он вновь вернулся туда, а потом и в следующую… И все повторилось опять. Они танцевали, уже не избегая легких касаний и мимолетных объятий, которые с каждым разом становились все более частыми и продолжительными. Это было похоже на какую-то компьютерную игру, где с каждым разом ему приходилось проходить новые более усложненные уровни, где за каждым преодоленным барьером вырастал новый, еще более высокий. Хотя все это было не более чем самообманом и иллюзией. Он не делал того, чего не хотел делать. Его никто к этому не принуждал. Но он не имел сил остановиться и прекратить эту «игру».

Утром он вновь просыпался в своей постели с очередной незнакомой девушкой. При свете дня все виделось в другом ракурсе, и Алексей уверял себя, что с него достаточно и то, что произошло накануне, было последним в его истории посещения «Соблазна». Но стоило густым сумеркам окутать город, как он продолжал накачиваться алкоголем, все отчетливее ощущая непреодолимую тягу вернуться туда. Где и как он пропустил тот момент, когда превратился в доктора Джекила и Хайда? Эти два засранца прочно разделили его на две разные жизни — обычную, повседневную и ту, которая начиналась, стоило ему переступить порог того злополучного заведения. Жизнь, наполненную одним единственным непреодолимым соблазном. Соблазном прикоснуться к чему-то запретному. Он снова и снова повторял себе сотни причин и доводов против своего неразумного поведения, но один сумасшедший повод вновь увидеть искреннюю светлую полуулыбку и нечто, что не имело названия, в глубине зеленых глаз, был в тысячи раз сильнее их всех.

— Привет, солнце! — Анна подлетела, будто вихрь и, чмокнув Диму в щеку, плюхнулась на свободный стул напротив брата.

В обеденное время в торговом центре кишело людьми. А уж возле размещенных вокруг небольшого фонтанчика кафешек и подавно было не протолкаться. Вокруг витала пятничная атмосфера предвкушения выходных.