-- Он почти две тысячи лет в земле пролежал. За это время насквозь проржавел. Железо плохо сохраняется.

-- Потом выбрасывать будешь?

-- Ну что ты, выбрасывать нельзя. Тебе же интересно было посмотреть, узнать, какие раньше кинжалы были. Многие люди такое никогда не видели. Отвезем в Саратов, в музее положим. Люди будут смотреть, им интересно.

-- Это правильно, - согласился чабан. - Надо людям показывать, всем интересно будет. В Элисте тоже такой музей сделать надо. Пусть люди смотрят.

-- Совершенно верно. Надо создать в Элисте такой музей. Ну что, можно убрать кинжал?

-- Можно убрать.

-- Галина Сергеевна, - опять подозвал девушку профессор. - Отнесите, пожалуйста, кинжал ко мне в палатку, поставьте на ящик, где взяли. Только будьте очень осторожны. И, знаете что, у вас ведь сейчас особых дел здесь нет. Можете идти к подружкам, на курган. А я вместо вас пока подежурю, - пошутил он. - Надеюсь, доверяете.

Профессор совершенно не был уверен в успехе своей коммерческой операции и отправил студентку подальше, чтобы она не стала свидетелем его неудачи. Да и не любил он, когда рабочая сила простаивает. Курганов много, а лето короткое, и каждую пару рук надо было использовать с максимальной пользой. Для того и приехали.

7

Пока профессор угощает чабана цейлонским чаем высшего сорта и уговаривает его продать барана, Галя с лопатой на плече идет сквозь нестройные ряды баранов к своим подругам, а остальные студенты копают траншею и рассуждают о том, удастся ли профессору уговорить чабана продать барана, и более ничего существенного в обозримой части калмыцких степей не происходит, самое время коротко познакомиться с составом экспедиции.

Итак: 1955 год, солнечная Калмыкия (в те славные времена все республики, и Союзные, и Автономные были объявлены солнечными), археологическая экспедиция. Возглавляет ее, естественно, сам профессор. Это у него уже, наверно, тридцатая экспедиция, если не более того. В поле он себя чувствует лучше, чем дома. Раскопки - это его работа, его увлечение, его любовь. Счастлив человек, который так влюблен в свою работу, как он и которому далеко не всегда мешают ею заниматься именно так, как он этого хочет. Профессор чрезвычайно опытный полевой исследователь. Он быстро и безошибочно определяет место, где должно находиться погребение, и студенты совершенно серьезно считают, что их шеф видит сквозь землю. Конечно, каждому приятно иметь в шефах человека, который обладает сверхъестественными способностями.

При профессоре шесть студентов. Это и рабочая сила, и технические сотрудники, и научные работники. Один из них уже вышел на диплом, остальные только-только закончили первый курс истфака и проходят археологическую практику. И еще при профессоре шофер со своей машиной. Шофер - белая косточка, у него особый статус: он обеспечивает экспедиции свободу передвижения, а также подвозит еду и воду. Благодаря своему исключительному положению он пользуется определенными привилегиями: в раскопках непосредственно не участвует и на кухне не дежурит.

Владимир Алексеевич Лисенко старшекурсник. Он уже отслужил в армии и поработал на заводе. Сейчас перешел на пятый курс истфака. Ему за двадцать шесть. Высокий, крепкий, загорелый до черноты и если бы не европейские черты лица, его вполне можно было бы принять за нашего советского негра. В экспедиции отрастил усы. Усы получились густые и очень светлые, с рыжинкой. Это интересно смотрится: светлые усы на темном фоне загорелого лица. Бороду отпускать не хочет. На все вопросы по этому поводу отвечает с самым серьезным видом: "У бар бороды не бывает". Но не надо думать, что в его роду были баре. Происхождение что ни на есть самое крестьянское.

С профессором Лисенко работает четвертый сезон, и постиг многие премудрости полевых работ. Так что он теперь Правая рука начальника экспедиции. Он же и Левая, потому что другого такого опытного человека в экспедиции нет. Копает Лисенко, как бульдозер, а при расчистке скелета, которая, как известно, работа ювелирная, точен и аккуратен как опытная маникюрша.

Пятеро студентов-практикантов только в первый раз вкушают прелести полевой жизни с довольно широким ассортиментом романтики: кострами, комарами, знойными ветрами, жаждой, тарантулами, десятичасовым рабочим днем, мозолями и удивительно красивыми закатами, которые в летней степи только и можно увидеть. Наверно восходы солнца здесь так же хороши, но подтвердить это никто в экспедиции не может. Потому что во время восходов все еще спят. Нет здесь ни одного ненормального, который вскочил бы в четыре часа утра ради того, чтобы полюбоваться восходом солнца.

Среди студентов, что проходят археологическую практику, один парень и четверо девчат. Это не потому что женский пол увлекается археологией больше, чем мужской. Просто это отражает пропорцию лиц мужского и женского пола у студентов исторического факультета.

Парня зовут Петя Маркин. Он кудрявый, круглолицый и носит большие солидные очки в роговой оправе. Глянешь на эти очки и сразу становиться понятно, что перед тобою цельный, солидный и очень серьезный человек. Но Петю нельзя считать солидным даже наполовину, даже на четверть. Он человек увлекающийся, на что эти обстоятельные очки даже и не намекают. Петя всегда чем-то увлечен, причем увлечен самым серьезным образом, с полной отдачей, до самозабвения. Он записывал анекдоты и намеревался издать несколько томов этих шедевров устного народного творчества, собирал открытки с репродукциями картин великих художников, расшифровывал письменность аборигенов острова Пасхи, занимался боксом. Трудно перечислить все, чем увлекался и занимался Петя Маркин. Каждому из этих увлечений он отдавал все свое время и все свои силы до тех пор, пока на него не накатывало другое увлечение, перед которым Петя устоять не мог. Так что он не составил собрания сочинений анекдотов и не одержал серьезных побед на ринге. Что уж говорить о письменности аборигенов острова Пасхи. Из-за петиной разбросанности наука пострадала довольно крупно - письменность эта так и осталась неразгаданной. Сейчас Петя увлечен археологией.

Одеты Лисенко и Маркин очень даже обыденно: в ковбойки и синие спортивные брюки. Ковбойка в те времена были самой обиходной в определенных кругах рубашкой, считалось, что она придает парням спортивный и мужественный вид, а уж в экспедиции носить ковбойку - святое дело. Шорты же тогда на Руси мужчины не носили совершенно. Вид человека мужского рода в шортах сразу напоминал окружающим о чем-то настолько аморальном, что можно было тут же, не раздумывая, заводить на него персональное дело. Так что носили ребята синие хлопчатобумажные брюки, была в те времена такая стандартная псевдо спортивная одежда.

Верочка Лебедева - брюнетка со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами: коротко подстриженные черные волосы, большие черные глаза и смуглое продолговатое личико, а бровки тоненькие, ниточкой. Она небольшого росточка, стройненькая, гибкая, как тростинка. Синяя футболочка и узкие черные по щиколотку брючки сидят на ней как на игрушечном манекенчике. Верочка вся из себя рассудительная и умненькая. В школе она все годы была круглой отличницей. На истфаке у нее тоже одни пятерки. Она усвоила многие премудрости из прослушанных на первом курсе лекций и у нее аналитический склад ума. По характеру, по своей серьезности, солидные очки в роговой оправе надо бы носить ей, а не Пете Маркину. Будь она в таких очках, все сказанное ею, производило бы гораздо большее впечатление. Люди ловили бы каждое ее слово, внимательнейшим образом прислушивались бы к ее мнению. Но очки она не носила и все высказывания этой пигалицы никто, кроме самых близких знакомых, всерьез не принимал.

Галя Емельянова. Полненькая, всегда улыбающаяся, всегда оптимистически настроенная девица. И кофточки она носила самые оптимистические, непременно в ярких цветочках: в голубеньких незабудках, в алых розочках, в рыжих подсолнушках, в ромашках и еще каких то цветах, явно заморских, названия которых никто не знал. Неизвестно где она их добывала, эти жизнерадостные кофточки, при довольно скудном и тусклом ассортименте изделий местной швейной промышленности.