Часть 1. Глава 8.

Проснулся я от того, что почувствовал, как чей-то шершавый язык облизывает мой нос. Я открыл глаза и увидел перед собой довольную мохнатую рожицу. Котёнок был жив-здоров, выглядел отлично и сидел недалеко от меня, приняв гордую позу. А рядом лежало тельце мелкой птички, наподобие тех, что я сбил вчера. Острый клюв смотрел в бок, а шея была скручена.

- Фу-у, блин! - поморщился я и инстинктивно оттолкнул тельце в сторону. - Что, тебя можно поздравить с первой удачной охотой?

Котёнок мяукнул, сжал птичку в зубах и положил передо мной. Затем вновь выпятил грудь вперёд и издал победный рык.

- Ну ладно, ладно, поздравляю, - усмехнулся я. - Хорош охотничек. Добыл! Что, на дерево залез и поймал?

Но на этот раз ответом меня не удостоили. Котёнок взял птичку в зубы, отошёл немного в сторону и принялся насыщаться с таким усердием, что аж перья во все стороны летели.

- Эка ты какой голодный, кроха, - присвистнул я и задумался. Ну что я всё "кроха", да "кроха"? "Малыш", да "малыш". Надо бы ему имя какое придумать, чтобы привыкал и начинал отзываться. Но вот только какое? "Шарик" и "Тузик" не подойдут. Это больше для собаки имена. "Барсик" и "Мурзик" тоже. Слишком "одомашненно", как по мне. Надо что-нибудь со смыслом. Чтобы соответствовало той ситуации, в которой я оказался. - Слушай, а может мы тебя "Пятницой" назовём!? - крикнул я чавкающему котёнку. Тот повернулся, облизал усы и вернулся к завтраку. - Не, ну а что? Я тут в необитаемом лесу уже хрен знает сколько брожу и вполне могу отзываться на Робинзон. А ты будешь моим Пятницей... Хотя... Тут, может, и пятниц-то нет. Одни субботы. Чёрт его знает есть ли на этой планете дни недели. Не, дни точно есть - сменяют же их ночи всё же. Но вот как они называются - кто мне подскажет, а?

Я зевнул, встал на ноги и принялся разминаться, так как слегка одеревенело. Проверил раны на руке и на лбу. Прощупал спину. На ладони оставалась лишь лёгкая полоска, на боку небольшой синяк, а со спины я отковырнул струп, не почувствовав при этом никакой боли.

- Обалдеть! - облегчённо улыбнулся я. - Просто обалдеть! Всё зажило, как на собаке.

Малыш повернулся и удивлённо уставился на меня, словно услышал знакомое слово.

- Что, в вашем лесу есть собаки? - спросил я, но меня опять не удостоили ответом. - А ты не разговорчивый, я смотрю. Но когда тебе что-то нужно, сразу начинаешь мяукать как пулемёт, - недовольно пробурчал затем и воскликнул. - Уилсон! Я назову тебя Уилсон. Ты будешь у меня тем мячом, который спас жизнь Тому Хэнксу! Точно! Так и назову! Слышал, Уилсон?

Котёнок опять оставил свою добычу и навострил уши. Затем поморщился, словно пробовал имя на вкус, неопределённо мяукнул и отвернулся.

- Значит, замётано, - удовлетворённо констатировал я. - Будешь Уилсоном. Отличное имя для рыси... или кто там ты такой.

Сразу почувствовав воодушевление после того, как столь удачно подобрал имя, я закончил зарядку, сбросил одежду и полез в воду. Принял ванну, напился и взялся за изготовление остроги. Под внимательным взглядом котёнка, который развалился на солнышке и мотал из стороны в сторону хвостом, я активировал щит и срезал ровную ветку. Уилсон оскалился и зашипел, не отводя взгляда от моего оружия, и я его успокоил.

- Не боись. Эта вещь у меня под контролем. Она уже не раз спасала мне жизнь. Кстати тебе тоже. Так что не шипи мне тут!

Котёнок недоверчиво фыркнул, но быстро угомонился и продолжил наблюдать за моими потугами.

Я расщепил конец палки на три части, подобрал камень у берега, вбил его внутрь и со вздохом принялся за джинсы. Превратил их в "элегантные шорты" и нарезал штанины на полосы. Туго обмотал вокруг камня, чтобы он не выпал и полез в воду. Котёнок прокомментировал мои действия неопределённым чихом, который я почему-то принял смех, и в два прыжка очутился на дереве. Без проблем забрался, цепляясь острыми коготками, и исчез где-то в ветках.

- Ишь ты. Уже вкус почувствовал. Посмотрим ещё кто чего на обед добудет...

...Но на обед я так ничего и не добыл. Промучился в реке незнамо сколько времени, подгорел на солнце и, матерясь, с размаху запустил острогу в кусты. Спустив пар, вновь выругался и пошёл её доставать. Рыбалка совсем не удалась. За всё время я только пару-тройку раз видел рыбу под водой. Да и то на глубине, где было сильное течение. Но там даже на ногах устоять проблематично, не говоря уже о том, чтобы кого-то выловить.

Улиток у берега я тоже не нашёл, а потому голодный и злой уселся в тени дерева. Кожа на плечах начинала гореть, доставляя массу неприятных ощущений, и я опять выругался на себя за то, что потратил впустую уйму времени. В реке удача мне не улыбнулась, а птицы, пока я здесь, ни за что не прилетят напиться. Так что пора собираться и двигаться дальше вниз по течению, как и планировал.

- Эй, Уилсон, я ухожу! - крикнул я, одеваясь. - Что ты лазишь там так долго?

Ответом мне было радостное мяуканье и через секунду он уже отвесно спускался по стволу дерева.

- На тебя что сила тяжести не действует? - спросил я, наблюдая за представлением. - Как ты носом в землю ещё не воткнулся?

Котёнок мурлыкнул, спрыгнул на землю и ткнулся носом в кроссовок. Я подобрал его на руки и двинулся вниз по течению.

- Лень ноги переставлять, да? Хочешь покататься с комфортом? - поинтересовался я и засмеялся, когда он, нисколько не сомневаясь, полез мне за пазуху, щекоча усиками и мехом. - Ну ты и наглый! Я тебе не только средство передвижения, но и кровать?

Он заснул очень быстро и дальше я долго шёл в полном одиночестве, придерживая его рукой. Ловил себя на мысли, что мне всё же очень повезло найти попутчика. Пусть даже такого маленького и беспомощного - беспомощнее даже меня, - но всё же попутчика. Кроме него и его мамаши я в этом лесу не видел ещё хищников из семейства кошачьих. Но они явно не похожи на тех, кто в этих местах должен являться царём зверей. Тех, кто стоит на вершине пищевой цепочки. Я вот точно не стою на вершине, хоть и человек. Те страшные твари с руками-саблями могут с большей уверенностью претендовать на эту роль. Но и они не особо похожи на тех, кто может хоть как-то выживать в лесу. У них нет ни ловкости, ни скорости, ни реакции. Они могут лишь вселять страх во всё живое, что встречается на пути, и резать на куски когтями. Но охотники из них никакущие. И вряд ли у них получится загнать дичь. То есть вывод какой? Лес - это не их среда обитания. Они тупо идут за мной, как запрограммированные роботы. Неизвестно как они меня находят, как выслеживают, но, я уверен, они меня преследуют целенаправленно. Судя по их головам и лицам с узкими маленькими глазками, свет они терпят лишь с трудом и предпочитают передвигаться ночью. Но и ночью, наверное, тоже видят плохо. Иначе чем объяснить то, что они не смогли заметить меня, когда находились прямо под деревом? Они меня не увидели? Они меня не унюхали? Возможно органов обоняния у них вообще нет, ведь никаких носов на уродливых лицах я не заметил. Наверное, они чувствуют. Ощущают. Они чувствовали, что я рядом, но или не смогли обнаружить. Или обнаружили, но не смогли забраться на дерево. Но почему тогда не дождались утра, ведь, как я потом узнал, днём они тоже вполне нормально передвигаются? Почему отступили? Загадка...

Через некоторое время я сделал пит-стоп у берега и вновь полез в воду. Река в этом месте была ещё мельче и именно поэтому я решил остановиться. Призвал на помощь везение, сжал острогу в руках, а затем "интересно и чрезвычайно увлекательно" провёл время в тщетных попытках выловить хоть лягушку. Рыба здесь была. Я её замечал. Но только я не тот, кто в этот день смог бы её выловить. Продолговатые тела с розоватой чешуёй легко уходили от острых концов палки, а преломление воды раз за разом играло со мной злую шутку. Проснувшийся котёнок с интересом наблюдал за мной у берега, трогал лапкой воду, умывался и облизывался в предвкушении. Но ни ему, ни мне вкусить ничего не удалось. В конце концов я опять не выдержал, еле сдержал себя, чтобы не засадить левой рукой в дерево, так как успел вспомнить, что из этого может выйти, и двинулся дальше вдоль течения. До самого вечера шёл не останавливаясь и только когда начали сгущаться сумерки, остановился. Несколько минут стоял, прислушиваясь к звукам природы, и слышал её. Щебет в кронах не затихал ни на секунду и я удовлетворённо выдохнул.

- Эй, малыш, а ты, может быть, чувствуешь тех тварей? - спросил я у котёнка, когда опустил его на землю. - Я ведь помню, что ты их учуял раньше, чем я их увидел. Чуешь что?

Уилсон вполне серьёзно замер на месте, принялся оглядывать по сторонам, нюхать воздух и шевелить усиками. Он подбежал к берегу, понюхал воду, сделал несколько кругов вокруг ближайших деревьев, а затем выбрал себе местечко и уверенно улёгся, как бы сообщая мне, что всё в порядке.

- Твою мать... - тихо прошептал я себе под нос. - Ты действительно меня понимаешь. Надеюсь, что и чувствовать их можешь.

Котёнок уверенно мяукнул, обнадёживая меня неверующего, и я принялся расчищать место под ночёвку. Решил, что несмотря на сухую погоду и отсутствие дождей, пора прекращать ночевать под открытым небом. Не испытывая никакой жалости к этому хвойному лесу, от которого меня уже тошнило, я завалил большое дерево. С двух сторон провёл щитом по толстому стволу и, когда оно рухнуло с жутких хрустом, перебудив, наверное, половину жителей этой планеты, принялся обрубать ветки и сучья. Прислонил к стволу несколько десятков веток, выстроив друг за другом, плотно укрыл зелёной хвоей и несколько секунд любовался работой. Шалаш выходил посредственный, конечно, но он точно вместит меня. И я даже смогу вытянуть ноги.

Стараясь не обращать внимание на недовольный голос желудка, я продолжил работать. Закрыл один вход полностью, а второй прикрыл ветками. Натаскал сухой хвои и поспешно запалил костёр, потому что темнело чересчур быстро. Со вздохом отметил, что у меня осталось всего 5 монеток. Они плавятся легко и воспламеняют сушняк. А вот как я потом буду разжигать огонь, когда монеты закончатся, я пока не представлял. Ранее все мои попытки зажечь что-нибудь щитом проваливались. Дерево просто чернело, тлело еле-еле, но ни огня, ни даже уголька не давало.