- Это ты, - усмехнулся он. - Это я. Это мы. Мы - пришельцы с других планет. Те, кто не родился в этом мире. Аниран - это тот, кто сошёл с небес.

- Как так? А все остальные кто же? Местные жители, что ли?

- Точно так. Они здесь родились и выросли. Это простые обычные местные жители, как ты и сказал.

- Но они ничем не отличаются от нас!

- Практически ничем, ты прав. Но всё же есть кое-какие различия...

Я судорожно сглотнул и Джон это заметил. Он взял деревянную чашу без ручки и зачерпнул воды из кадушки у двери.

- Вот, выпей. Как тебя зовут-то хоть?

- Иван, - прохрипел я, едва допил воду. Затем зачерпнул уже сам без разрешения.

- Иван? Русский, что ли?

- Угу, русский.

- А откуда сам?

- Из Курска.

- Курск? Не знаю, не слышал. Название этого города мне не знакомо.

- А я про Хьюстон слышал, - усмехнулся я. - Вы ж американец?

- Говори на "ты". Тут нет такого понятия, как уважительное "вы". Местные называют меня "аниран", "элотан" или просто Джон. Первое слово ты уже знаешь, а второе означает "главный" или "управленец".

- Так ты здесь главный?

- Конечно. А кто, ты думаешь, помог им отстроить мельницу? У них самих на это знаний бы не хватило.

- Так ты мельник?

- Нет, не он, - отрицательно кивнул он и в это момент вошла женщина, держа в одной руке деревянную миску с дымящейся кашей, а в другой - кружку с молоком. Сверху на миске я увидел кусок самого настоящего хлеба и очарованно вздохнул.

- Не верю своим глазам, - пробормотал я, когда она поставила передо мной все эти сокровища.

- Давно ты прибыл? - тихо спросил Джон. - Ненея, оставь нас. И двери закрой за собой, - сказал он и она так же незаметно, как и ранее, удалилась. - Не стесняйся, Иван. Ешь.

Я выхватил кусок хлеба и нырнул в него носом. Вдохнул потрясающий свежий запах и блаженно улыбнулся. Затем схватил грубо обтёсанную деревянную ложку, зачерпнул из миски, и растягивая удовольствие, медленно поднёс её ко рту. Перловка! Самая настоящая перловка! Никогда в жизни я не ел ничего вкуснее!

Я откусывал большие куски хлеба, торопливо набивал брюхо кашей, вспоминая как в детстве кривился от неё и зажимал рот, когда мама пыталась меня ею накормить. Тогда я возражал и защищался всеми возможными способами. А сейчас просто кайфовал. Каша была суховата и не очень сладкая, но в ней явно присутствовали какие-то травы и, конечно, масло. Я прикончил её очень быстро и, захлёбываясь, выпил молоко. Оно было немного странноватым на мой вкус и, видимо, не коровье, ведь коров в лагере я что-то не заметил.

- Козье молоко, - наблюдая за мной с нескрываемым удовольствием, произнёс Джон. - Здесь тоже обитают самые настоящие козы.

- Невероятно, - пробормотал я. - Всё как у нас...

- Почти всё, - перебил меня Джон.

- Спасибо, - сказал я, облизал ложку и положил в пустую миску. - Вы меня спасли. В последний раз я ел утром сушёную рыбу... Да и вообще я только её и ел в последние дни. Отчаялся совсем.

- Давно бродишь?

- Не знаю. Сложно сказать. Я давно потерял счёт времени. Может, пару недель.

Казинс присвистнул.

- И ты выжил? Ничего себе! Молодец! Признаться, я бы так вряд ли смог.

- А ты здесь давно, Джон? И долго ли бродил в одиночестве?

- Я тебе расскажу всё, мой новый добрый друг. Я ведь такой же как и ты - пришелец с планеты Земля. И я сразу понял кто ты такой, когда увидел... чем ты обладаешь. И знаешь почему? - он глубоко вздохнул, как бы решаясь, затем поднял правую руку над головой и повернул ко мне так, чтобы я видел его ладонь. А пока я сидел с открытым ртом, после того как разглядел шестиконечную чёрную метку, он согнул мизинец и прикоснулся к ней. Через секунду его предплечье обхватило оранжевое энергетическое поле. Оно издавало лёгкое гудение, окружало руку и даже не шевелило густые волосы над ней. Джон сжал кулак, немного согнул кисть и из кромки поля, практически мгновенно, вылезли два штыря в длину не менее 20-ти сантиметров.

Стараясь ни к чему не прикасаться, он несколько раз покрутил руку, чтобы я мог вдоволь насмотреться. А я действительно смотрел на него с открытым ртом. Хлопал глазёнками и медленно приходил в себя. Оказывается, мы не только пришельцы с планеты Земля. Мы те, у кого есть нечто необъяснимое. Нечто сверхъествественное. То, чего не может существовать в каждом из наших миров.

- Это оружие, - Джон медленно крутил рукой, давая мне время прийти в себя. - Такое же как и у тебя. Такое же опасное и смертоносное. Опасное и смертоносное для других. Мне неизвестно почему, но мы оба имеем то, что имеем. Мы не знаем, предназначено ли оно для чего-то большего, чем самозащита, но оно делает нас уникальными. Мы не только простые пришельцы с другой планеты, кто с лёгкостью мог бы затеряться в этом мире. Мы - анираны! Мы те, кто прибыл сюда, чтобы спасти его...

- Что-о? - выкатил зеньки я.

- Я торчу тут уже 7 зим, Иван, - печально произнёс он и вновь нажал на метку. Штыри растворились в энергетическом поле, а затем исчезло и оно само. - Пообвыкся немножко, понаслушался всякого и кое-что знаю. Устное народное творчество - кладезь полезной информации. Я прислушивался к тому, что они говорят, - он коротко кивнул в сторону окна, где всё ещё были слышны голоса местных жителей. Они что-то обсуждали в своём кругу и не расходились. - И потом отведу тебя к тому, кто расскажет кое-что занимательное. Расскажет то, что когда-то рассказывал мне. Тогда я слушал его с изрядной долей скептицизма, но сейчас, увидев тебя, для меня многое прояснилось.

- О чём ты говоришь, Джон?

- Потом. Это подождёт. Давай для начала я введу тебя в курс дела. Тебе, наверное, очень хочется узнать, куда ты попал?

- А ты знаешь?

- Немного. Но, мне кажется, тебе этого будет достаточно. Я не знаю название этой планеты, её расположение на карте галактики и сколько отсюда парсеков до Земли. Но знаю, что точно есть магнитное притяжение и полюса называются как у нас. Пока мой компас функционировал, он всё время указывал лишь в одном направлении - на север. Я пытался ориентироваться с его помощью, но не долго. Мне очень быстро повезло найти обжитые места. Я повстречал этих бедолаг и с ними вместе прошёл определённый путь.

- А как ты сюда попал?

- Так же как и ты, наверное, - горько усмехнулся он. - Я умер. Погиб, вернее. Семь зим прошло, но я помню всё, будто это произошло вчера. Помню, как лихач на машине врезается в колонку заправочной станции, а я держу в руках шланг, смотрю на приближающуюся смерть и не могу пошевелиться. - Джон подёрнул плечами, запустил руку куда-то под стол и извлёк оттуда кувшин. - Попробуй это, - он налил и мне, и себе пахучей прозрачной жидкости. - Сами варим. Не виски, конечно, но пить можно.

Он залпом прикончил кружку, а я с опаской принюхался. Почуял алкоголь и осторожно отпил. Горло обожгло и я закашлялся. Проняло нехило.

- Ну и пойло. Это самогон, что ли? Сколько в нём градусов?

- Около 40-ти, я думаю, - пожал плечами Джон и налил себе ещё. - Будешь?

- Нет, спасибо. Я не большой любитель спиртного.

- Спортсмен, наверное? - спросил он, оглядывая мою сухую фигуру.

- Эх, - махнул рукой я. - Я футболист. Скорее всего, уже бывший...

- Футболист? Квотербэк, что ли?

- Квотербэк? Нет, ты что!? Я футболист профессиональный. Полузащитник. В соккер играю, по вашему! - вспомнил я, как американцы называют любимую игру европейцев, и пригорюнился. - Играл...

- Да уж... А я был успешным маркетологом. Хватало даже двум сыновьям учёбу оплачивать... Даже не знаю как они там без меня сейчас, - он залпом опрокинул ещё один стаканчик и убрал кувшин со стола. Видимо, понял, что если продолжит заливать баки, ностальгия по прежней жизни ещё долго не отпустит. - В общем, такие дела. Этот мир, Иван, находится на ранней стадии развития. Он во всём отстаёт от нашего. И отстаёт надолго. У них сейчас железный век, как мне кажется. Тут только начинают осваивать металлургию. Даже не знают, что такое сплавы... Кузню видел?

- Угу.

- Морванд, кузнец наш, рассказывал, что был одним из первых учеников знаменитого плавильщика в Валензоне и обучался там всяким премудростям. Здесь он махает молотом с утра до вечера, утверждает, что металл слабый и не может выковать достойного меча, наконечника для копья или лезвия для топора. Всё или хрупкое, или тупится слишком быстро. Говорит, руда не очень. Но, мне кажется, он просто не знает как закалять металл... Хотя. Я тем более не знаю как, - пожал Джон плечами.

- А как он здесь очутился? Да и ты сам как их нашёл? Кто все эти люди?

- Беженцы, мой друг. Все они беженцы. Деревню Морванда, как и почти всех, кого ты видел, разграбили наёмники или работорговцы. Убили тех, кто сопротивлялся и увели на продажу детей. Этот мир катится в тартарары, Иван, - горько произнёс он. Затем опять потянулся рукой к кувшину, но вовремя спохватился. - Они вымирают.

- Ничего не понял, - встряхнул я головой. - Наёмники... Работорговцы... И кто вымирает?

- Они, - Джон кивнул в сторону окна, за которым изредка прохаживались жители. - Этот мир. Он обречён. - Он всё же не выдержал и налил себе ещё на два пальца. Затем выпил и продолжил говорить. - Наш старейшина, бывший первосвященник Валензона, говорит, что Бог их проклял. Проклял за грехи их. Он сам был свидетелем, как несколько зим назад в тёмном небе воспылала звезда. Её свет был столь ярок, что тот, кто долго смотрел на неё и не прикрывал глаза, становился слепцом. Святые отцы, адепты триединого Бога, заявили, что звезда - предвественник Апокалипсиса... Я знаю, что это звучит, как чушь, - продолжил он затем, увидев, как я скептически скривился. - Я знаю, что такими речами любой религиозный деятель любит выражаться, чтобы вызывать у паствы богобоязненность. Но, к сожалению, здесь они не врали. Звезда горела в небе несколько дней и священнослужители утверждают, что именно она сообщила о начале конца...

- Джон, ты меня уже пугаешь, - прошептал я, ощутив, что во рту пересохло. - Давай без вот этой напыщенности. Что произошло?