– Ну, это как-то, не знаю, маловато.

Я снова рассмеялся.

– Да, если бы ты заказал это в ресторане, думаю, ты сожалел бы об этом.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что то, о чём мы говорим, не может являться чьим-то желанием. Этого нельзя достичь, желая – но ненавидя и уничтожая его противоположность. Вот почему это процесс отрицания. Это может выглядеть как злость или ненависть, но это нечто большее. Понятно?

– Почти так же, как остальное.

– Да, вот такая это штука. Две разные парадигмы. Для теории это абсолютно бесполезно в отличие от практики, поэтому теоретики, наверное, будут весьма недовольны.

– И таковы примерно ваши читатели, духовное сообщество?

– Не совсем. Э-э, сообщество, как таковое, духовно ориентированных людей, довольно разнообразно. Не существует сплочённости, центральной доктрины, единой ведущей философии, которая бы их объединяла, кроме выхода из общего потока. Есть течения в буддистской и индуистской мысли, касающиеся этого, но они не подводят никакой реальной основы. Существует много метафизических учений, я всего и не знаю, много о стиле жизни, обо всех сортах целебных средств. Поэтому нельзя приписать единое определяющее качество духовной аудитории вне определённой независимости от мыслей – не отвергнув общие взгляды на религию, здоровье, образ жизни, на всё, я полагаю.

– Значит, эти люди, которые вам пишут, то есть, я не имею в виду, что это всё плохо, это в основном хорошо, действительно хорошо, но плохо то….

– Что некоторые говорят, что я не могу быть просветлённым, потому что говорю из перспективы эгоистического существа?

– Ну, они так не говорят…

– Именно об этом говорится в первой книге так хорошо, как только можно сказать. Это один из ответов, которые не упущены. Ты прочитал книгу, можешь ли ты сказать, что их возражения основаны на том, что ты прочёл?

Он задумался.

– Да, могу сказать, что это так.

– Верно. Вот что я имел в виду, когда говорил, что эта книга для взрослых. Это не просветление для ленивых, или просветление за тридцать дней, или что-то наподобие. Конечно, она попадает в руки людей, у которых сказочное представление о духовности, и эти люди будут реагировать враждебно, когда кто-то будет говорить им, что это серьёзное дело с почти абсолютными шансами не провал.

– Эта книга для взрослых.

– Да, для людей, которые могут встретиться с фактами, даже если это факт, что они не хотят встречаться с фактами.

– Но это не связано с возрастом?

– Нет. Истинный возраст отличается от годичного с самого рождения. Ты старше, чем я был в твоём возрасте.

– Правда? Сколько мне тогда лет, по-вашему?

– Не знаю, ребёнок ещё. Одиннадцать? Двенадцать?

– Двенадцать? – напрягся он, расширив глаза. – Мне восемнадцать! Я могу пойти на войну!

Я поднял руки.

– Расслабься, – сказал я, – вдохни поглубже. Не нужно злиться. Отпусти это чувство.

Он быстро оправился.

– Окей, теперь посмотри на это чувство, на чувство оскорблённости. Сделай шаг назад и наблюдай себя, свои процессы. Посмотри на свою реакцию на мои слова. Вот что есть у тебя в руках. У людей, писавших мне письма, была такая же реакция, как сейчас у тебя. Они во что-то верили, а веры содержат в себе эмоции. И люди принимают всё на свой счёт. Это обнажает их суть. Это задевает их "я". Здесь нужно обнаружить, что ты не тот, кто ты думаешь. И это людей немного раздражает.

– Так мне не одиннадцать или двенадцать? Вы это сейчас сказали?

– Не знаю. Давай распилим тебя пополам и посчитаем кольца.

Он вновь посмотрел на меня озадаченно.

9. Радикально здравомыслящий человек.

Человеческое безумие это небесный разум. Отбившись ото всего смертного разума, человек, наконец, приходит к той божественной мысли, которая для рассудка совершенно абсурдна и безумна; и в благости или в горе он становится непреклонным и безразличным, как его Бог.

– Герман Мелвилл, "Моби Дик" –

Мы с Мэри обедали вместе каждый воскресный вечер. Из-за несовпадения наших расписаний это было единственным временем, когда мы могли увидеться. Она всё время пропадала где-то в городе, или в Нью-Лондоне, или в Гротоне, а я всегда то там, то сям, либо сплю допоздна, поэтому мы решили назначить воскресный вечер для наших встреч. В пределах получасовой езды находились десятки чудесных ресторанов, поэтому мы всегда шли в новое место и сменяли друг друга в оплате счёта. Я всегда заказывал бифштекс и заканчивал морепродуктами. Сегодня мы были в одном из местных яхт-клубов. Мы сидели за столом на наружной палубе, с любопытством рассматривая гавань. Я расправлялся с лобстером, у неё было что-то типа тушёного флорентийского морского окуня. Как обычно, у меня на уме был "Моби Дик", и, думаю, Мэри была счастлива снова обсудить это с кем-то после стольких лет без Билла.

– Значит, ты понял, почему Ахаб преследовал кита? – спросила она меня, начиная разговор. – Это не месть?

– Нет, это не месть. Ахаб не преследовал кита.

– Ахаб не преследовал кита?

– Нет.

– Капитан Ахаб не охотился на Моби Дика?

– Не-а.

– Да, окей, довольно смелое заявление. За чем же он охотился?

– Не знаю. Он сам не знал. Это не имеет значения.

– Но это не Моби Дик?

– Нет, Моби Дик, это то, что ему мешало. Моби Дик это то, что необходимо уничтожить. Он лишь пытался пройти дальше. Моби Дик стоял на пути, поэтому Моби Дик – враг.

– И это одно из твоих прозрений об этой книге?

– Нет, это было совершенно ясно. Ахаб говорил, что Моби Дик это стена между ним и свободой. Вот почему кит белый – он как чистый экран, на который мы можем проецировать наши препятствия на пути к свободе. Первым из двух моих прозрений было то, что "Моби Дик" это одна из величайших духовных книг. Это не рассказ о китобойном промысле или о морском приключении, но захватывающий дух рассказ о духовном исследовании. Наверное, глупо пытаться оценивать подобные вещи, но с практической точки зрения могу сказать, что это самая точная карта духовной местности, когда-либо созданная, и поэтому, это самая полезная духовная книга, когда-либо написанная, и поэтому, это самая лучшая книга вообще. Или таковы мои рассуждения.

Мэри склонила голову и улыбнулась в тихом смущении. Она перестала жевать, подняла салфетку, чтобы прикоснуться к губам, отхлебнула немного вина и несколько минут сидела молча, прежде чем заговорить.

– Джед, не знаю, знаешь ли ты об этом, или нет, и, может быть, тебе так не кажется, но я думаю, очень возможно, что ты написал лучшую духовную книгу, из когда-либо написанных.

Она подняла руку, не давая мне перебить себя.

– Пожалуйста, я не просто так это говорю. Знаю, тебе всё равно, и сомневаюсь, что её когда-нибудь признают таковой, но я не считаю это даже делом чьего-либо мнения. Не думаю, что любой разумный человек, который смог бы объективно взглянуть на неё, скажет иначе. Твоя книга это самое лучшее объяснение самой высокой материи. Вот прямо так: самое лучшее объяснение самой высокой материи. Я не какой-нибудь духовно продвинутый ньюэйджевец, и не думаю, что когда-либо совершу то путешествие, которое совершил ты – не в этой жизни, по крайней мере – но благодаря тебе я поняла, действительно, впервые в своей жизни, сама, не заимствуя ни у кого, что происходит в реальности, чем является жизнь, и чем она не является.

Она сделала паузу, и я заметил, что она становится слегка возбуждённой.

– Я действительно думаю, что не может быть книги лучше твоей. Окей, извини, больше не буду. Значит, ты говоришь, что Моби Дик это великая духовная книга. Допускаю, что я несколько скептична, но я знаю, что ты просто так ничего не говоришь, и знаю, что ты не будешь заставлять меня поверить во что-то, поэтому я очень заинтригована. Но искренне сомневаюсь, что тебе удастся убедить меня в том, что "Моби Дик" это величайшая из книг, духовных или каких-либо ещё, когда-либо написанных. Для меня это место занято.