- Что ж, очень хорошо.

Палач неожиданно отпустил жертву и, одним плавным движением обогнув стол, уселся в кресло начальника.

- Сука. - Сквозь зубы прошипела Анна.

- Воля к жизни - одна из главных составляющих работника спец подразделения. - Ощерился незнакомец. - А у вас её хоть отбавляй.

- Кто вы? - Холодно поинтересовалась Анна.

- Такой же офицер, как и вы.

- Да что вы говорите? - Не удержалась от сарказма она. - С каких это пор мертвяков призывают на службу.

- Я состою в штате с апреля сорок шестого.

Анна недоверчиво оглядела вурдалака. Даже если его завербовали с пелёнок, то ему сейчас должно быть как минимум шестьдесят. Сидящему же в полумраке кабинета субъекту никак нельзя было дать больше тридцати пяти.

- Вы лжёте! - Безапелляционно заявила она.

- Мне девяносто девять. - Спокойно объяснил собеседник. - Инициирован соотечественником по фамилии Шварцкопф, в тюрьме Плетцензее. Выполняя миссию в составе десанта на Москву в сорок пятом перешёл на сторону союзников…

- Но ведь Москва… - Анна закрыла рот ладошкой.

- Совершенно верно. - Подтвердил он. - Во время атомного взрыва я находился в тридцати километрах от эпицентра.

- Этого не может быть. - Она невольно подалась вперёд. - В таком случае, вам досталась такая доза радиации, что…

- А вот об этом не вам судить, дорогая. - Он покачал головой. - Что вы вообще знаете о метаболизме гемоглобинозависимых?

- Всё что положено в пределах базовой программы. - Ответила Анна. - И ещё кое-что сверху. Например, если вампиру отстрелить гениталии из дробовика, заряженного Агрентумом, он так истошно воет… - Она картинно закатила глаза. - Уши бы мои не слышали.

- Надеюсь, вам ещё не раз представится такая возможность. - Не замечая издёвки, благодушно кивнуло сидящее напротив инфернальное создание.

- Но, как это вообще возможно? - Удивилась Анна.

- Никогда ещё стаду овец не удавалось победить льва. - Загадочно ответил слуга Люцифера. - К тому же, последствия гамма облучения дают весьма специфический эффект.

- То есть? - Не поняла Анна.

- Все знают, что вампиров убивают продукты распада. - Пояснил гость, поудобнее устраиваясь в кресле Эдгара. - По мере накопления токсичных веществ, упыри деградируют, постепенно опускаясь до животного состояния. Что, собственно, дискредитирует саму идею, низвергая порождения тьмы до обыкновенного пушечного мяса. Собственно, именно такая роль и отводилась им учёными Третьего Рейха, шестьдесят пять лет назад поставившими дело на поток.

- Так вы… - Не зная, как сформулировать вопрос, Анна замолчала.

- Я - продукт новой эпохи, начавшейся после того, как фашистское командование, поддавшись панике, подвергло ядерной бомбардировке бывшую столицу Советского Союза. - Пояснил обретавший в глазах Анны человеческие черты собеседник. - Являясь гемоглобинозависимым, пользуюсь всеми преимуществами их вида. В то же время, раз в месяц проходя некоторые м-м-м… процедуры, успешно избегаю скотской участи.

- И что, каждые тридцать дней вы взрываете по городу? - Постепенно обретая уверенность, позволила себе иронию Анна.

- Ну, зачем же так категорично? - Засмеялся вампир. - Достаточно лишь провести пару часов у работающего реактора. - И тут же взял быка за рога. - Так вы согласны?

- Я… - У Анны перехватило дыхание. - Мне… Мне надо подумать.

- Думайте. - Покладисто согласился змей-искуситель. - До утра.

- Почему такая спешка? - Удивилась Анна.

- Завтра я улетаю на… - Он на мгновенье запнулся. - На довольно неопределённый срок.

- При чём здесь вы? - Анна посмотрела мужчине в глаза и, догадавшись, покраснела. - Вы… Вы хотите сделать это лично?

Её передёрнуло от отвращения. Превратиться в подобное существо это… Это ужасно. Мерзость, сравнимая разве что с изнасилованием. Процедура одновременно унизительная и вызывающая брезгливость.

- Миссия, которая вам предстоит, требует соблюдения тайны. - Равнодушно протянул гость. - Впрочем, если я неприятен вам лично…

- Я не знаю.

Анна закрыла лицо руками и в отчаянии затрясла головой. Привычный мир рушился столь стремительно, что она просто боялась сойти с ума.

Поезд въехал на мост через Буг. Ганс вышел из купе и взглянул в окно, тут же пожалев о необдуманном поступке. Ибо по проходу двигался высокий мужчина в форме оберлейтенанта и, вместо того, чтобы любоваться видом пришлось вытянуться в струнку и приветствовать старшего по званию. Вяло вскинув руку в ответном салюте, тот зашагал дальше а Ганс вновь уткнулся носом в стекло. Этого края не коснулась война и вокруг раскинулась поистине пасторальная картина. Маленькие чистые домики, зелёные луга. Покрытые лесом склоны гор, на которых то и дело попадались небольшие города и самые настоящие, старинные замки.

Разумеется, дикой стране далеко до уютного и милого сердцу Фатерлянда. Но, по крайней мере, это не обезображенная войной и изрытая снарядами Россия. Умник Шнальке, чьи заслуги перед Рейхом оказались не так велики, и потому, в отличие от Ганса сразу после госпиталя отбывшего обратно в часть, рассказывал, что местность, расположенная в глубине Карпатских гор, на стыке Молдавии, Трансильвании и Буковины населена четырьмя народами: саксонцами на севере, валахами - на юге, мадьярами - на западе. На востоке же и северо-востоке живут секлеры.

Но, какая Гансу разница? Солдат отправляется туда, куда приказывают. Великий Фюрер умеет ценить доблесть и верность. И каждого ждёт достойная награда. Конечно, будь его воля, он бы предпочёл железный крест. Или повышение в звании. Чтобы, вернувшись в роту после ранения утереть нос ефрейтору Лебке.

Ни о какой мести, безусловно, не идёт и речи. Но, чёрт возьми, было бы приятно, увидеть как вытянется лошадиная физиономия, когда Ганс отдаст команду заняться санитарной обработкой нужников. То есть, попросту засыпать отхожие места известью. Бесспорно, воин вермахта обязан с честью выполнить любое поручение. Ведь распоряжение вышестоящего камрада - не что иное, как воля самого Фюрера. Но, почему-то Ганс был уверен, что главный ариец не станет вникать в такие тонкости: кого нынче послали "на сортиры", рядового Ганса Шварцкопфа или Ефрейтора Лебке.

Но, чего нет - того нет. Да и кто сказал, что две недели в санатории - это плохо? Рука и в самом деле, ещё побаливает. А боец не способный как следует держать оружие - прямая угроза существованию Третьего Рейха!

Название станции, как всегда, вылетело из головы. Дьявол бы побрал этих румын, хоть и союзники! К счастью, проводник, постучал в дверь купе и, вернув предписание, напомнил:

- Берховицы, герр.

Сухо, как и подобает настоящему военному, кивнув, Ганс спрятал документы в нагрудный карман и, подхватив поклажу, выбрался в тамбур. Кроме него на платформу спустились капрал в форме пехотинца и капитан с нашивками командира танка. Левая рука унтер-офицера была на перевязи. В правой он держал чемодан - точную копию Гансова. Танкист тяжело опирался на палочку и младший по званию тут же подался вперёд.

- Разрешите помочь, господин капитан?

Тот, улыбнувшись одними губами, благосклонно кивнул, и рядовой мысленно похвалил себя за сообразительность. Впрочем, услуга оказалась чисто символической, так как навстречу спешил носильщик, а следом печатал шаг патруль. Аусвайсы у всех троих были в порядке и вскоре гости сидели в довольно обшарпанной, но крепкой на вид бричке.

Возница легонько хлопнул лейцей по крупу гнедой кобылы, и та неспешно зацокала по булыжной мостовой, поднимаясь к стоявшей на вершине холма усадьбе.

- Отто Иммельман. - Представился капрал.

- Ганс.

- Фон Грофф. - Слегка высокомерно назвался офицер и, отвернувшись, уставился в другую сторону.

Хотя, может, это просто почудилось? Три года в армии научили Ганса не обращать внимания на такие мелочи. Позволили ехать вместе - и то хлеб.

Комната - кто бы сомневался! - досталась одна на двоих с Отто. Как выяснилось, тот оказался неплохим парнем и, разложив вещи, тут же сообщил: