— Проследите, чтобы меня никто не побеспокоил, — приказал Дрейк и направился к ней. Она должна заговорить. Сказать хоть что-нибудь. Но по-прежнему не могла произнести ни слова. Возможно, ей стоило начать с чего-то наподобие…

«Привет, мы долго не виделись. Тебя интересует, почему я исчезла десять лет назад, не сказав ни слова. И мне есть, что тебе рассказать, — весьма занимательную историю».

Больше похожую на кошмар. Кошмар, который она только что привела к его порогу.

Дверь позади него захлопнулась с тихим щелчком. Пейдж осмотрела комнату. И оказалась права. Это определенно спальня, в которой доминировала огромная кровать со смятыми простынями. По крайней мере, похоже, Дрейк спал один. Если бы в постели с ним находилась волчица, Пейдж, возможно, не сдержалась бы и вцепилась когтями ей в горло.

Пейдж вздрогнула, когда Дрейк к ней прикоснулся. Хотела бы она скрыть свой страх, но будучи оборотнем, Дрейк наверняка его почувствовал. У оборотней чертовски хорошо развито обоняние. Лучше чем у кого-либо ещё в мире.

Он скользнул пальцами по изгибам её груди. Он должен остановиться. Этого не могло произойти. Пока нет. Сначала им нужно поговорить.

— Дрейк, я…

Он приподнял цепочку ожерелье. Взглянул на тяжелый золотой медальон с выгравированной на нем головой волка.

Она сглотнула.

— Зачем ты надела его? — прорычал Дрейк мрачным, наполненным похотью голосом, по которому она всегда тосковала.

И тоскует до сих пор, она попыталась отстраниться от собственных переживаний и сосредоточилась на том, что он говорил. Её ожерелье. Он подарил его Пейдж, когда ей исполнилось девятнадцать. В тот день он рассказал ей о том, кем являлся на самом деле.

Вервольф.

Именно в тот день её жизнь кардинально изменилась.

Пришло время заговорить женщине. Она облизнулась, пробуя его вкус, и с трудом выговорила:

— Я… ты тогда сказал мне… что ни один оборотень не нападет на меня, если я одену его. — Ожерелье означало защиту стаи.

Дрейк сильными загорелыми пальцами сжал ожерелье. Затем дернул и сорвал с нее золотую цепочку, словно вонзая когти в её сердце.

— Я сказал тебе тогда, — прорычал он ещё более мрачным голосом, — это ожерелье означает, что ты принадлежишь мне.

Ах, верно, в нем всегда полыхала эта ярость.

— Но потом ты уехала. — На щеке Дрейка дернулся мускул. — Пропала.

Пейдж отшатнулась. Умная женщина отступит, если на нее прет огромный злой оборотень.

— Ты исчезла, — прорычал он, сжимая побелевшими пальцами ожерелье, — исчезла, когда должна была стать моей.

Да, человек по имени Пейдж Слоан обещала любить его вечно. Но потом она перестала быть человеком, превратилась в то, что он ненавидел больше всего на свете.

Вампиром.

— От тебя не воняет смертью, — сказал Дрейк.

Она вздрогнула от его жестких и холодных слов. Оборотни всегда говорили, что вампиры на вкус и запах ощущались как смерть — это считалось одним из их многочисленных оскорблений. Так почему же она не ожидала от него подобного удара?

— От тебя тоже не воняет мокрой псиной. — Она никогда не видела его животную половину. И не хотела этого. Пейдж расправила плечи. — Наверное, мы оба полны сюрпризов, да?

— Чертовски верно сказано.

Она скрипнула зубами. Конечно, глупо было ожидать, что этот мужчина кинется к ней, обнимет и поклянется в вечной любви. Этой своей мечте она позволила умереть давным давно. Но, черт побери, он что хотел разорвать её душу на части?

— Послушай, понимаю, ты не очень-то рад меня видеть…

Дрейк шагнул к ней. Она снова отступила. Последнее, что ей сейчас нужно, ощутить на себе его большие горячие руки. Когда он прикасался к ней, её охватывало сильнейшее возбуждение. У нее слишком долго не было любовника.

Никого, кроме него.

Верно. Чертовски долго.

Но страсть подождет. Пока.

— Знаешь, как долго я искал тебя? — оскалился Дрейк. Она могла видеть кончики его клыков. Наверное, это не очень хороший признак. Что там об этом говорили в мире вампиров? Клыками волка вымощена дорога в ад. Он медленно покачал головой и сказал: — Ты исчезла.

Не то чтобы она хотела его бросать. Но ему предстояло стать следующим альфой стаи, а её…

Укусили.

— Не думаю, что ты хотел бы увидеть вампира на своем пороге. — Частично её гнев — который она обычно так старательно сдерживала — прорвался сквозь её слабый контроль. — Даже если это вампир, с которым ты трахался.

Он кинулся на нее. Она должна была предвидеть нечто подобное, но слишком долго жила среди людей, а оборотни, черт возьми, могли двигаться слишком быстро.

Через две секунды он уложил её на постель, распластав на простынях и прижав руки к матрасу.

— Тогда ты не была вампиром.

Он прижался к ней всем своим мускулистым телом. Нет, поправка, он прижался к ней всем своим возбужденным мускулистым телом. Его внушительный напряженный член ни с чем невозможно было спутать.

— Тогда ты была человеком, — сказал он, крепче её сжимая. — Не вампиром, не…

Сейчас не имело значения, кем она была раньше.

— Теперь я вампир. — Его заклятый враг. Только… он всё ещё хотел её. Она думала, оборотни терпеть не могли её вид. Об этом ей рассказывали достаточно часто.

Голос из её кошмаров прошептал в голове: «Как думаешь, он когда-нибудь снова захочет тебя? Один взгляд, один вздох… и ты умрешь, как только он узнает, кто ты».

И она не сможет снова возродиться.

Она ждала, когда он вопьется когтями в её горло. Пейдж не хотела этого видеть и прикрыла глаза. Она бы запомнила его прежним. Если бы Дрейк помнил её такой же.

Некоторым мечтам просто не суждено сбыться.

Пейдж вдохнула его аромат — силы, мощи, мужчины — и стала ждать своей второй смерти.