«А какие у меня дела? — подумал Майкл лениво. — Раздал автографы, поулыбался читателям, надеясь задобрить их перед чтением книги… Теперь домой, на диван. Или все же за письменный стол?»

Неожиданно ему захотелось описать эту погоню за миражом, в которой только что участвовал. Передать бумаге то сбивчивое биение сердца, которое ощутил. Майкл не был уверен, что удастся это сделать, ведь он обычно описывал только то, что происходило в его воображении. Но все связанное с Милли только в его фантазиях и происходило. В реальности она преспокойно сидела себе с сестрой на кухне и пила чай.

Звонок телефона заставил Майкла отвлечься. Увидев на дисплее фотографию Анабель, он испытал прилив раздражения: «Как не вовремя…» Но ответил ей, повинуясь чувству долга.

Анабель закричала в трубку:

— Майкл, Милли исчезла!

Он едва не бросил руль:

— Как исчезла?!

— Куда-то уехала. Оставила записку, но в ней ничего неопределенного. Даже не написала, в каком направлении. Она собиралась путешествовать, но почему так внезапно? И главное, машина ее на месте. На чем же она могла уехать?

И в этот момент из автобуса выскочила Милли. Не заметив его «Ягуара», она быстро пошла узкой улицей, уходившей вправо. Майкл затормозил и выключил двигатель. Уже пустившись за Милли следом, он торопливо заверил ее сестру:

— Не волнуйся, она производит впечатление вполне самостоятельной девушки. Не пропадет. Она позвонит тебе, я уверен.

«Я позабочусь об этом», — добавил он мысленно.

— Хорошо, если так, — с сомнением отозвалась Анабель.

— Вот увидишь, так и будет. Ничего плохого с ней не случится.

— Но почему она уехала?

— Чтобы не мешать нашему счастью, — ответил Майкл. — Ты ведь наверняка не рассказала ей, что устроила мой визит ради того, чтобы познакомить нас с ней. А не потому, чтобы представить сестре своего жениха.

— Думаешь, она решила…

Но Майкл уже отключил телефон.

— Ваша сестра там с ума сходит…

Милли не могла поверить своим глазам. Майкл Кэрринг из плоти и крови стоял перед ней посреди улочки, которая вела к отелю, где она сняла номер под вымышленным именем Сара Мак-Нил. Только что она сама видела, он был на встрече с читателями в книжном магазине и оставался там, когда Милли уходила, и вот он пытается схватить ее за руку. Она невольно отшатнулась.

— Как вы здесь оказались?!

— Я живу в этом городе, — отозвался Майкл со знакомой насмешливостью. — Не слышали? Я — местная достопримечательность. Другими этот райский уголок не обзавелся.

Милли фыркнула:

— Райский уголок!

— Смотря как воспринимать то, что видишь, — строго сказал он. — Вы здесь видите только дома и деревья, а меня за каждым углом подстерегают воспоминания Я ведь родился в этом городе. И никогда не испытывал желания отсюда уехать. Разве что на время.

— А меня, наоборот, постоянно тянет сбежать из дома, — призналась Милли.

Она все сильнее ощущала себя школьницей рядом с этим взрослым человеком, жизнь которого уже сложилась до нее. и он, похоже, был доволен этой жизнью. Ей казалось, что она и говорит глупости, и выглядит по-дурацки в своей старой шляпке в стиле пятидесятых годов. Такую могла носить в молодости мать Майкла.

— Я догадался. Для Анабель ваше очередное бегство стало настоящим ударом. Она в панике.

Опустив голову, Милли виновато пробормотала:

— Вечно я доставляю ей неприятности.

— Дурочка. — Он коснулся согнутым пальцем ее подбородка. — Да вы единственная, кто дарит Анабель радость.

— А вы?

Майкл посмотрел на нее с сочувствием:

— Милли, вы не совсем верно оценили наши отношения с вашей сестрой.

— Вот только не надо мне врать! — Милли в очередной раз выдернула руку, которую Майкл попытался взять. — Отстаньте от меня! — закричала она. — Уходите отсюда! Я не хочу вас видеть после вчерашнего, ясно? Я ничего не хочу!

Рванув к себе, Майкл с силой прижал ее и прошептал в самое ухо:

— Так сильно хочешь, да?

Она уперлась кулаками ему в грудь:

— Отпустите меня немедленно! Я вас ненавижу!

— Пойдем к тебе.

— Еще чего! Никуда я не собираюсь с вами идти. Вы — жених Анабель, вот и отправляйтесь к ней. Со всеми своими желаниями. Рисуйте на ней, сколько вздумается!

Больше она ничего не успела сказать, потому что Майкл зажал поцелуем ей рот, и острое наслаждение пронзило тело Милли сверху донизу. Никогда еще поцелуй не заставлял ее внутренности так сладко сжиматься, а сердце колотиться с такой силой. Обмякнув в его руках, Милли закрыла глаза и вся отдалась незнакомым ощущениям.

«У меня было столько мужчин, и никто из них не умел так целоваться», — медленно проплыло в ее мыслях. Она не поняла, стоит ли жалеть об этом. Ей было так хорошо, что мозг размягчался все больше.

О том, что они стоят посреди улицы, ни один из них и не вспомнил. К счастью, здесь всегда было малолюдно, а сейчас и вовсе показалась только одна старушка, которая, завидев целующуюся пару, торопливо юркнула в открытую дверь магазина. Руки Майкла блуждали по разгорячившемуся телу Милли, узнавали его и ласкали одновременно. Она застонала, когда он осторожно сжал ее грудь, еще теснее прижалась к нему животом, чуть потерлась, вжимаясь, точно надеялась врасти в него, чтобы стать одним целым. Сейчас она не помнила ни об Анабель, ни о родителях, которые наверняка не одобрили бы этого. Был только Майкл, его губы и руки.

— Пойдем, — шепнул он, на секунду оторвавшись от нее.

Теперь Милли только согласно кивнула, потому что не представляла, как можно прервать то, что так великолепно началось. Да она умерла бы, если б узнала, что продолжения не будет. Все ее тело уже изнывало от желания, она была готова отдаться Майклу прямо здесь, возле чужого дома, но это, конечно, было немыслимо, ведь кто-нибудь обязательно помешал бы им. С трудом вспомнив, куда нужно идти, Милли довела его до своего отеля. Как в тумане взяла у портье ключ от своего номера, нашла его и впустила туда Майкла, даже не извинившись за беспорядок, который устроила, разобрав свою сумку. Не вспомнила о нем. А Майкл и не заметил.

Едва затворив за собой дверь, они снова впились друг в друга, одновременно срывая одежду, которой в таких случаях оказывается слишком много. Они не спешили лечь, им нужно было поскорее слиться, и отыскивать диван было некогда.

Слегка покачивая Милли в том любовном танце, который уже пытался начать, Майкл проник в темную бездну, что еще вчера призывно приоткрылась под подолом ее светлого платья. Она так мощно притягивала его, что, достигнув желаемого, Майкл хрипло застонал и покачнулся, едва не потеряв равновесие. Милли помогла ему устоять, крепко сжав, и в этот миг поняла, что ей будет совсем не в тягость во всем поддерживать этого человека всю жизнь.

Чем он отличался от остальных, узнанных ею ранее? Объяснить было невозможно. Просто Милли чувствовала в Майкле своего мужчину. Того единственного, о котором боялась даже мечтать. Она с благодарностью приникла к его губам, пропитываясь их вкусом, который надеялась теперь ощущать до конца своих дней.

Наконец они освободились от одежды полностью и одинаково восторженно оглядели друг друга. Наверное, для стороннего наблюдателя их тела не были совершенны, но взгляд влюбленного подобен искусному скульптору: он сам создает, делая прекрасным, то, что открывается ему. Так смотрели друг на друга Соломон с Суламифью и не находили изъянов.

— Ты мое чудо, — прошептал Майкл. — Никого не видел красивее.

— О Майкл!

Милли стиснула его шею, и Майкл легко подхватил ее под коленями, перенес на широкую постель, застеленную нежно-голубым покрывалом. Движения девушки были ловки и точны, ее тело двигалось в точности так, как и хотелось Майклу. Он гладил ее загорелые, блестящие ноги, и ему казалось, что его руки в жизни не прикасались ни к чему более приятному. Майкл любил много роскошных вещей: красивых женщин, быстрые дорогие машины, океанские волны, хорошие костюмы, старые вина. И конечно же, свои книги! Но радость, которую дарила ему Милли, была пронзительнее всего, что он испытал до сих пор.