Рот Шона приоткрылся, будто он собирался что-то сказать мне, но слова так и не были произнесены. Он странно дышал, будто я ударила его не по груди, а в самое сердце с размаху. Он посмотрел на меня своими голубыми глазами. Каким-то образом еще и заставил почувствовать себя виноватой за то, что я сейчас защищала свои чувства, за то, что послала его.

«К черту все это». Еще не настолько долбанутая, чтобы чувствовать себя виноватой. Я быстро развернулась и направилась к выходу. Не оборачиваясь, я кинула ему через плечо: - Делай, что, мать твою, хочешь. Ты в этом хорош. - Моя ладонь была уже на холодной дверной ручке, когда он заговорил.

- Эвери, у меня не было и в мыслях рассказывать ему что-либо. Просто хотел, чтобы…

Я остановилась. Мои пальцы практически накрыли ручку двери. Я оборвала его, не давая шанса продолжить: - Мне плевать.

- Мне нужно сказать тебе одну вещь, но как только я пытаюсь это сделать…

- И мне все также плевать, - ответила я ему. Слова будто сами вышли из пустоты в моей душе. Я чувствовала, как они уже грызут меня изнутри. - Мне плевать на все, что бы ты ни сказал тут, и мне плевать на тебя в частности. Я ненавижу тебя. Ненавижу то, что ты сделал со мной, - мои глаза сузились в презрении, и я снова развернулась.

И внезапно я оказываюсь с ним лицом к лицу, говоря вещи, которые я так хотела сказать в ту ночь, когда выставилменя: - Я ненавижу, что ты такой черствый и бессердечный. Я открыла тебе свое сердце, а ты, черт возьми, просто сказал мне убираться вон. Ничто уже не исправит этого. Мне совершенно все равно, что заставило тебя выслеживать меня или что тебя волнует. Можешь катиться к черту.

Шон залез во внутренний карман пиджак, и вытащил оттуда конверт. Он был таким увесистым, будто там лежало много бумаги: - Это не мое.

Я уставилась на него и на конверт с наличными. Я надеялась, он понимает, какие сейчас мысли были у меня в голове. Я надеялась, он знает, как сильно он причинил мне боль.Как сильно хотелсоь, чтобы мы никогда не встречались. Я ощутила, как губы сами задвигались и слова полились из меня: - О, это все твое. Разве не знаешь, как работает функция возврата? Ты получаешь свои деньги назад. Ты поимел меня бесплатно…

- Деньги здесь ни при чем, но ты не права, ты должна взять это. Я…

- Тебе не нужно ничего мне отвечать. И я не возьму деньги обратно. Конец разговора. Давай, уходи и делай все, что тебе хочется. Я знаю, тебе это не составит труда, - я резко отвернулась от него, но Шон снова схватил меня за запястье.

Он притянул меня к себе, резко и слишком жестко. Я просто впечаталась в его грудь, а он крепко удерживал меня. Сделал шаг вперед и, до того как я поняла, была прижата к стене. Казалось, прошли часы с тех пор, как я вошла сюда. Почему никто все еще не зашел внутрь? И если сейчас кто-нибудь войдет, выглядеть со стороны это будет очень плохо.

Губы Шона были слишком близко от меня. Его теплое дыхание коснулось моей щеки, меня пробрала дрожь. Я была парализована, не могла и пошевелиться. Не знаю, что так повлияло – страх, что закрался мне в самое нутро, или что-то еще, о чем я сейчас совершенно не хотела думать.

Когда Шон заговорил, все внутри меня оборвалось, и я растаяла. – Ты думаешь, меня это забавляет? Ты думаешь, я не знаю, что сделал с тобой? Ты действительно считаешь, что я и радуюсь сделанному?

Я не отвечала. Он был слишком близко. Мое сознание не могло четко понять все чувства, бурлящие внутри. Кровь кипела, легкие отказывались работать. Я задрожала, Шон обнял меня еще крепче. Мой взгляд был намертво прикован к его лицу. Никто не произносил и звука. Его губы, такие идеальные, приоткрылись, будто он хотел сказать больше – будто он хотел поцеловать меня – но Шон не двинулся. Просто застыл на месте. Мое сердце билось быстрее, сильнее. Зашумело в ушах, и я ощутила слабость в коленях.

Через какое-то время Шон заставил себя моргнуть. Глядя на меня из-под этих темных густых ресниц, он сказал: - Я совершил ошибку. Я не знаю…

Что-то внутри меня щелкнуло. Его слова возродили во мне былую силу, и я, отпрянув от него, ответила: - Ты совершил слишком много ошибок. Я не могу делать это с тобой, быть с тобой. Я не знаю, что тебе нужно, и кто ты вообще на самом деле. Я даже не уверена, знаешь ли ты себя, но вот это, - я указала пальцем между нами, - плохая идея. Это как оставить непотушенную сигарету рядом с открытой бочкой пороха. И здесь не важно, как скоро произойдет взрыв, здесь дело в том, как много вреда это нанесет окружающему пространству, и я уже знаю ответ.Я отдала тебе всю себя, а ты просто отшвырнул меня, думая, что я стану просто мусором, ненужной вещью, что я превращусь в ту, которую ты сотворил себе в мозгу. Но я никогда и ни за что не приползу к тебе на коленях обратно, желая получить урвать внимания или добиться дружбы. И знаешь почему? Потому что ничего от нас не осталось, - Я сжала руку в кулак и поднесла ее к сердцу. - Не осталось ничего, кроме одной оболочки, и я знаю, что всего лишь одно неверное движение – только лишь одно – и это станет концом меня.У меня нет таких намерений насейчас, я хочу быть цельной и, желательно, без тебя рядом.

Мой голос был слишком спокойным. То, как я это говорила, казалось таким отстраненным, будто я сообщала вещи о жизни кого-то другого, о совершенно чужой душе. Я смотрела в его глаза, видела, как они впитывают каждый сантиметр моего тела, но ничего не чувствовала. Чем больше я говорила, тем сильнее ощущала в себе опустошенность. Я развернулась и пошла к двери, все еще в шоке.

Голос Шона был мягким, даже почти извиняющимся: - Я заключил сделку с Генри. Я сделал это ради тебя.

Его признание не остановило меня. Оно ничего не меняло. Я молча толкнула дверь и пошла прочь.

Генри просто сиял от радости и все не умолкал, пока мы направлялись обратно к лимузину: - Ты хоть представляешь, как много людей хотели этот патент, и только я один получил его! Представляешь, что это значит? – Если он улыбнется еще шире, его зубы просто выпадут изо рта. Генри чуть не подпрыгивал на месте от радостного возбуждения. – И это все благодаря тебе! Я знаю это! Ферро питает слабость к красивым женщинам. Я видел, как он ушел сразу после тебя. Он говорил с тобой?

Я взглянула на Генри краем глаза. Не хотелось обсуждать это, поэтому я просто улыбнулась и покачала головой: - Нет, не совсем. Увидела его, когда выходила из дамской комнаты.

Генри смотрел на меня какое-то время, а затем потянулся к своему портмоне: - Я говорил, что вознагражу тебя, и я держу обещание. - Он вытащил оттуда несколько крупных бумажек и быстро их пересчитал.

Подняв руку, остановила его: - Я не смею принимать чаевые. Ты должен отдать их мисс Блэк.

- Но я хочу, чтобы именно ты их взяла, - Генри посмотрел на меня с таким детским выражением лица.

Я убедила его, что возьму их, и что мне это поможет, до того, как Гейб подбросит его до отеля. Генри наконец-то убрал свои деньги назад. Затем он вышел из машины, подпрыгнул на месте и прокричал «йехуу». Его радостное ликование было заразительным. Я не могла удержаться. Улыбнулась ему и пожелала всего наилучшего. Он казался хорошим парнем.

В последнюю секунду Генри развернулся снова в мою сторону и спросил: - Если бы я мог попросить тебя о свидании…

Мой взгляд упал вниз на руки, когда он спросил об этом: - Мне не разрешено встречаться вне работы.

- Совсем? – спросил он, пораженный. Я покачала головой и улыбнулась ему. – Итак, а если я захочу снова увидеть тебя?

- Тебя придется заказать меня.

Генри облокотился на машину около открытого окна с моей стороны. – Ты бы хотела снова увидеться со мной?

Он флиртовал со мной. Это заставило меня улыбнуться. Парень не так прост, как кажется. – Я бы с радостью встретилась с тобой снова и с удовольствием послушала, что ты собираешься делать с этим патентом. Видимо, он значит для тебя очень много.