Складывая и забрасывая ветками наши смертоносные машинки, я еще раз с грустью отметила, что у ребят нет никакого приличного оружия на поясе, без которого здесь не ходит никто. Да мне хоть для виду не мешало бы повесить что угодно, но… это можно было купить лишь в Бернштайне, а пока довольствоваться двумя ножами Гунтера и Лукаса. Прикинув расстояние до постоялого двора, я начала крутить ручку воротка и взводить тетиву.

— Ты чего это, Марта? — испуганно-удивленно поинтересовался Гунтер. — Зачем это?

— Не знаю, — совершенно честный ответ поверг обоих в шок. — На всякий случай…

Парни разве что не покрутили пальцем у виска, но промолчали и вскоре мы уже сидели за столом, ожидая заказанного ужина. Запахи с кухни то щекотали нос, то раздражали его, а я втихую разглядывала посетителей. Все, в общем-то, заняты собой, но вот троица у противоположной стены мне категорически не нравилась. Один из них уж очень напоминал Ганса своим острым лицом и большими залысинами…наверняка такая же дрянь, как и он, подумалось мне. Двое других были попроще на вид, но доверия все равно не внушали. Все они попивали пиво из высоких кружек, разговаривая между собой, а «Ганс» то и дело осматривал зал, после чего они склонялись к столу, обсуждая что-то вполголоса. Впрочем, говорить тут было достаточно сложно — народ шумел, стучал кружками, бегали между столами служанки, поднимая вихрь из юбок, кто-то уже требовал хозяина, обещая разнести все по камешку, а за соседним столом клиент спал мордой в салате…пардон, в пивной луже.

Получив блюдо на троих — наша платежеспособность была оценена трактирщиком на троечку и не предполагала отдельных тарелок — с кашей и здоровенной курицей, а также три кружки пива, мы накинулись на еду. Парни быстро подъели горячую кашу и теперь смаковали куриные кости, оторвав мне целую ногу, которую я с удовольствием обгладывала, посматривая в зал. Курица хорошо прожарилась — хозяин был мастером своего дела, за такую еду не жалко и денег отдать и я не сразу поняла, что «Ганс» пристально смотрит на наш стол. Поймав мой взгляд, он сделал глупую рожу и отвел глаза, но я уже насторожилась и делая вид, что смотрю в сторону, боковым зрением следила за их столом. Так и есть, через некоторое время «Ганс» опять начал пристально нас рассматривать, а потом вся троица склонилась головами друг к другу, обсуждая увиденное.

— Гунтер, — тихо позвала я парня, — послушай-ка, чего скажу…

Объяснив в двух словах что я увидела, придвинувшись к нему поближе, еще раз посмотрела на тот стол. Теперь там сидело только двое, один из дружков шатался по залу, то и дело задевая столы и посетителей. Когда он прошелся мимо нас, то налетел на стул Лукаса и тот чуть не свалился на пол, взмахнув руками с кружкой. Правда, она была пустая и оттуда ничего не вытекло, что весьма удивило задиру. Он озадаченно постоял рядом, но поскольку цепляться было не к чему, пожал плечами и вернулся за свой стол, где тут же стал рассказывать подробности «Гансу» и третьему.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу?

— Что-что… — передразнил меня Гунтер, сжимая здоровенные кулаки, — выискивают, с кем тут драку затеять, да грабануть под шумок. Этот, что толкал всех, посмотрел уже, что у нас ничего на поясах нет, а моя булавка ему на один палец. Да еще Лукас все пиво выдул…иначе бы облил его, значит, на улице будут караулить. Мы тут сидим с одним мешком… его попытаются выхватить, думают, что у нас там деньги или что ценное.

— Чего делать-то теперь? — Лукас, похоже, наконец проникся тревогой и отставил в сторону мою недопитую кружку. — Драться с ними? Так они же нас… — тоскливо протянул он, трезво оценивая наши шансы против них. — Может, успеем убежать?

— Может и успеем, а может и нет, — протянул Гунтер, что-то прикидывая про себя. — Лукас, ты у нас самый быстрый и тощий, слушай сюда…

Расплатившись с хозяином, Гунтер в качестве сдачи получил еще половину курицы в холстине и сунул ее в мешок.

— Март, чего копаешься… черт… — он покачнулся, но устоял, схватившись за ближайший стол. — Мое почтение, господа… забористое пиво тут…

Нетвердой походкой он двинулся к дверям, но перед ним кинулся Лукас, Гунтер заорал на него, всячески проклиная, и со всей силы, как казалось со стороны, дал ему пинка под зад, отчего Лукас, жалобно взвизгнув, вылетел в дверь.

— Так его, правильно, нечего под ноги кидаться! — зал одобрил Гунтера, а тот, пробормотав что-то забористое, ухватил меня за шиворот и потащил с собой. Зрители загоготали еще громче — конечно, такая развлекуха, пьяный старший брат пинает своих мелких родственничков почем зря, аж двери спинами открывают!

— Ну что, сидят еще? — Гунтер отпустил мой воротник и вытер пот со лба. — Посмотрела? Не сильно я тебя?

— Ничего, терпимо, — успокоила я парня. — Поднимались уже, когда ты меня потащил.

— Тогда давай быстрей… — Гунтер вновь схватил меня за воротник и мы пошли быстрым шагом в сторону леса, куда уже умчался Лукас.

Отошли мы уже на приличное для поддавших людей расстояние, как услышали за спиной ругань и шаги.

— Эй, любезные, куда путь держите?

— Н-не ваше дело, — запинающимся языком ответил Гунтер, — не останавливайся, — прошептал он тихо, — немного осталось…

Троица за спиной прибавила шагу, но и мы не стояли на месте. Гунтер ворчал сквозь зубы, прикидывая оставшееся до арбалетов расстояние, как вдруг встал, как вкопанный и обернулся к нашим преследователям.

— Эй вы, кто пойдет за нами дальше, получит болт в грудь, поняли! Марта, бежим!

Он потянул меня за руку, а сзади уже захохотали, ни капли не веря в услышанную угрозу.

— Нет, ты слышал, Петер, болт получим, а? Да я тебя сейчас на такие болты порежу и мальчишку твоего…

Впереди замаячил неясный силуэт и Гунтер, свистнув, обхватил меня и повалился со мной на землю. Сверху раздался знакомый звук и глухой удар упавшего тела.

— Это…это что…Петер…а-а-а! — заорал голос сзади. — Он убит…ы-ы-ы…

— Ты что, идиот! — прошипел второй и примолк. — У них же ничего не было, ты сам видел!

— Видел, а Петер убит…иди сам к ним, а я жить хочу! Что это…слышишь?

Лукас начал крутить ручку воротка и звук хорошо был слышен в летней ночи. Шорохи и шуршанье за спиной переросли в удаляющиеся шаги, а мы пошли быстрым шагом к оставленным под кустом арбалетам. Надо было уходить отсюда как можно скорей.

К Бернштайну мы подошли в середине пятого дня. Народу в сторону города шло не так много, зато у подножия стен вовсю шумело и гудело многоголосое людское торжище, издалека напоминающее растревоженный муравейник. Арбалеты мы опять спрятали в лесу, выкопав приличных размеров яму под корнями сосны. Притоптали траву, порезали ее под соседними деревьями для того, чтобы сбить с толку незваных гостей, закинули мешки за плечи и пошли на рынок.

— Марта, держись рядом с нами, — поучал меня Гунтер, запихивая в мой мешок котелок. — Это тебе, чтоб не слишком выделялась, а мы с одеялами пойдем. Пустые руки всегда подозрительны, а так все понятно — пришел парень на базар за покупками. — Поправил мне шапку на голове и посмотрел издали. — Ну… ничего, парни всякие бывают, — хмыкнул он. — Пошли.

Нам предстояло купить плащи и какие-нибудь ножи, да я хотела приобрести рубашку или полотно для нее, вкупе с иголкой и нитками. Все равно зашивать дырки надо, вон и ребята уже с прорехами ходят, что я, не женщина, что ли?

Людской водоворот закрутил нас от самых первых лотков с товарами и потащил за собой. Гунтер ухватил меня за руку, а Лукас шел сзади, то отставая, то нагоняя. Бродить по рынку было интересно, но от обилия народа и шума загудела голова. Вот что значит жить на свежем воздухе и бегать по горам, где полтора человека на квадратный километр! Одежки тут не продавались в принципе и, напрягая память, я вспомнила, что время готового ширпотреба тут еще не настало. Все шьется вручную и по индзаказу, на базарах покупают только ткань. Ах, да, есть еще скупщики краденого…

— Чего ты высматриваешь? — поинтересовался Гунтер, когда я очередной раз дернулась в сторону.