Я не позволю такому уроду ходить по земле и набирать полные легкие воздуха.

Ни за что.

Придется вновь соврать Саре, будто я смирилась с произошедшим и в моей голове не обитают мысли о самоубийстве.

— Спасибо, Сара, — поблагодарила ее я, сглотнув ком.

Я понимала, что произнесенное тетей не все было правдой. Например, она не сможет стать для меня ближе, так как большую часть времени пропадает на работе, выходные у нее редко. Максимум, за те дни, за которые я начну обдумывать свою смерть, мы с ней будем видеться мельком только по утрам, да поздно вечером перед сном, когда уже нужно засыпать…

Она кивнула ободряюще, разглядывая мои волосы.

— Я как увидела твою новую… стрижку, то вспомнила, что у тебя было до нее, а с этими воспоминаниями всплыли и другие, заставившие меня раскиснуть, — Сара ухмыльнулась и указала на мокрые глаза, охваченные слезами. — Селия, я знаю, что тебе сейчас сложно, но не нужно было отрезать волосы.

— У меня был еще один повод, — я приподняла спадающую прядь, показывая тете шрам, затем переместила палец на зарывшийся в негустой шевелюре ожог на левой щеке. — Длинные волосы, когда я пыталась ими закрывать лицо, постоянно не слушались, а короткие… совсем другое дело. Они идеально лежат по контуру лица и почти не спадают назад.

— Можно было бы мне сказать, что ты хочешь подстричься, а не заниматься парикмахерством самостоятельно, — оповестила Сара, осторожно сжав мое плечо.

Я не удосужилась ответом.

— Так, ладно, — она резко смахнула слезинки на уголках красивых глаз, обрамленных шикарными ресницами, затем, опуская медленно руки, с таким же темпом стала выдыхать. Успокоившись, продолжила: — Ничего не знаю, но завтра мы, кроме магазинов, заедем в одно местечко, где твои волосы нормально подравняют.

Я хотела было сказать: «Не нужно, Сара», как она меня опередила, с притворной угрозой подняв палец и прошипев:

— Даже не смей говорить «нет».

Так уж и быть…

Зато когда покончу с собой, буду трупом с отличной прической.

— Ладно, — сдалась я, не начав бороться.

— Отлично, — ее губы расползлись в улыбке. — А теперь пойдем, поедим, а то еда из псевдо «Макдональдса» остывает.

Я еле слышно ухмыльнулась, и тетя, положив ладонь на мою спину, подогнала меня вперед на кухню, сама последовала попятам. Когда мы насытили свои желудки непонятными салатами и жестким мясом, направились по комнатам.

— Спокойной ночи, Селия, — услышала я голос Сары из соседней спальни.

— Спокойной ночи, — немного улыбнувшись от того, что кто-то впервые за такой долгий срок пожелал мне подобного, сказала я, залезая под одеяло.

И эта ночь тоже не обошлась без слез. Вспомнив родителей, я расплакалась, отчего намочила всю белую подушку.

Глава 4.

Проснулась я от ласкающих лицо солнечных лучей. Разлепив глаза, приподнялась и, зевая, осмотрела комнату.

Так непривычно было увидеть утром не угнетающие холодные стены больницы и доктора Карлайла с натянутой улыбкой, а простую, не пахнущую лекарствами спальню. Свесив ноги, я встала на пол и, прошествовав до двери, открыла ее, затем спустила вниз, на кухню, где Сара оценивала содержимое шкафчиков.

— Привет, — кинула тетя, доставая коробку хлопьев.

— Привет.

Я села за стол и не успела оглянуться, как передо мною появилась глубокая тарелка с ложкой, потом и Сара напротив с таким же набором посуды. Открыв пачку хлопьев, она наполнила ими свою и мою емкость. Молоко, выуженное из холодильника, также направилось в миски.

— Прости, — размешивая хрустящие шоколадные шарики, произнесла женщина. — Я толком-то не владею кулинарными способностями. Довольствуюсь либо хлопьями, либо готовой едой из «Taho».

— Ничего, — отмахнулась я. — Я… люблю хлопья. И вчерашние салаты мне пришлись по вкусу.

— Здорово!

Зачерпнув ложкой содержимое тарелки, я отправила ее в рот, хотя есть не очень хотела.

— Как ты себя чувствуешь?

Паршиво.

— Хорошо, — проглотив пищу, ответила я.

— Правда? Может быть, нам не помешал бы разговор? — предложила она, положив локти на стол и подперев ладошками подбородок.

— Думаю, не стоит.

— Как пожелаешь, — со смятением изрекла Сара, откинувшись на спинку стула. — Но если решись все же, то знай, я всегда готова поговорить с тобой об этом, — тише отрезала она, имея в виду произошедшее девятнадцатого апреля.

Прости меня, Сара, за всю ложь…

— Буду знать.

Позавтракав, мы сполоснули посуду и пошли по своим комнатам. Тетя мне вручила широкую бирюзовую футболку из своего шкафчика с не очень тугими джинсами и велела надеть. Послушно я облачилась в ее вещи, а затем, узнав, что ноутбук в спальне теперь мой, решила проверить почту за оставшееся время. Раньше, чтобы выйти из дома, я одевалась, словно на какую-нибудь вечеринку у бассейна и красилась как истинная шлюха, а сейчас мне не нужна косметика, потому что ей я не смогу ничего скрыть на лице. Благо, что волосы хоть немного теперь прикрывают ожог на щеке и шрам на лбу.

Наткнувшись на кучу сообщений от «друзей» по бутылке, я решила их прочесть. Может быть, эти люди таким способом признаются, почему не удосужились навещать меня в больнице.

Первым я открыла «послание» от Риты Мегбурс – рыжей стервы, которая раньше считалась моей чуть ли не лучшей подругой. Я помню, как она мне помогала каждый раз подбирать наряд на какую-нибудь гулянку, рассказывала, с каким парнем переспала на этот раз и делилась впечатлениями после «бурного веселья». Вспоминая ее, я не понимала, почему общалась с ней. Возможно, тогда я была настолько глупа, раз это делала.

«Привет, Селия. Я слышала, что произошло с твоими родителями и домом. И мне искренне жаль, - я закатила глаза, так как знала, что Рита писала абсолютную неправду. Она не раз мне лгала. – Извини, что я не навещала тебя – были дела…»

— Ну а как же, — горько ухмыльнулась я, продолжая скользить глазами по сообщению.

«… Говорят, будто ты уехала в Портленд. Это правда? Раз так, то желаю тебе удачной новой жизни. Надеюсь, теперь у тебя все будет хорошо».

Конечно. Все будет «хорошо»…

Какую можно иметь наглость прислать подобное?

То же самое, что в лицо сказать множество оскорблений. Мегбурс дала ясно понять – наша «дружба» отныне раскололась.

И мне… как-то все равно. Я не буду плакать по этому поводу. Она не тот человек, который действительно был мне близок. Рита не достойна моих слез.

Перейдя к следующему «посланию», я вскинула брови, удивленная настроченным.

Сообщение прислал сам Кристофер Гайл – настоящий бабник, мой псевдо парень и главная заводила на тусовках.

«Хэй, малыш, надеюсь, ты не злишься на меня за все. Прости, я не навещал тебя. Были проблемы…»

«Хм, интересно, какие?» — подумала я, со скучающим видом подперев щеку кулаком.

«… Знаю, я козел, — я ухмыльнулась, потому что он написал очевидную вещь, — и мне очень жаль, что я не приходил к тебе в больнице. Просто у меня была еще одна проблемка. Мои чувства к тебе угасли так же быстро, как неожиданно вспыхнули. Смотря на твою фотографию я не испытывал прежней любви. Пусть ты меня осудишь, но я дико извиняюсь перед тобой, крошка. Ты найдешь себе другого парня, получше, чем я, и будешь счастлива с ним. И сумеешь смириться с потерей родителей. Ты сильная, Селия. Портленд – это тот город, в котором ты обязательно обретешь свою любовь.

И я тебя никогда не забуду, малыш. Мне было с тобой хорошо».

Во мне вспыхнул ком обиды и злости за еще одно лживое сообщение. Крис мог бы просто написать реальную причину, почему бросает меня, а не строчить тут какие-то «красивые», да не имеющие отношения к правде слова.

Он и Рита тупо мне наврали. На самом деле они не захотели и дальше иметь со мной чего-то общего, потому что я стала потерявшим оптимизм уродом.

Вот и все объяснение.

Захлопнув крышку ноутбука, я выдохнула, не имея никакого желания читать другие сообщения, состоящие из похожих предложений. Подойдя к зеркалу, я накинула волосы на лицо и, сказав своему отражению, насколько оно ужасно, спустилась вниз, где обувалась тетя.