– Сидеть в норе и дрожать по каждому поводу? Ты же первый не выдержишь. Как сможешь обходиться без ночных походов к любовницам? Как будешь жить, сознавая, что мог что-то сделать и не сделал? Это же психология скучного обывателя. Неужели она тебя устраивает?

Вот это она зря сказала. Не в том я пребывал настроении, чтобы выслушивать нравоучения даже от обворожительной дамочки.

– Да, устраивает! Устраивает голубое небо над головой, зеленая трава под ногами, уступчивость красивых девушек сладким речам и собственное здоровье, которое позволяет доставлять им удовольствие. Единственное, что меня угнетает в этой жизни, – это неизвестность. Неизвестность о судьбе отца, который однажды ушел на работу и не вернулся. Неизвестность о нашей затее, поскольку она может дать совершенно непредсказуемый результат. Ты не боишься своими действиями вместо спасения обречь людей на гибель? Не остановить их у края пропасти, а подтолкнуть к ней?

– В отличие от тебя, нет. Я верю тому, кто дал нам новый толчок в развитии. Теперь мы должны помочь другим. Как можно не понимать, что люди должны совершенствовать себя, а не машины?

– Согласен, но все должно идти естественным путем. Любое привнесение извне не всегда на пользу.

– Эй, молодые люди! Давайте перенесем ваш диспут на другое время, – не выдержал майор. – В одном я полностью согласен с Семеном. Сначала нужно решить более приближенную задачу, кувырком ее через коромысло. Ведь для того, чтобы кого-то спасти, нужно сначала самим уцелеть.

– Раз он такой умный, пусть предложит что-нибудь дельное, – надула губки Маргарита.

– Ладно, прения о возвышенном закончены, – не дал мне достойно ответить Степаныч, – вернемся к нашим баранам. Есть у меня один знакомый генерал-лейтенант. В госпитале пару раз встречались, последний раз – прошлым летом. Выглядел он тогда совсем плохо, но мужик правильный и при хорошей должности был. Если Семен его подлечит, думаю, мы сможем рассчитывать на его содействие. Михаил Федорович хоть и на пенсии, но связи должны остаться.

– А вас не будут караулить возле его дома? – решил подстраховаться я.

– Вряд ли. Случайных встреч за всю жизнь у меня было не счесть. Если все отслеживать… Нет, проработка контактов будет производиться лишь среди близких знакомых.

– Хорошо, – поднялась девушка. – Когда поедем? – Она с вызовом посмотрела на меня.

– Можно не сегодня?

– Нельзя.

– Ну хотя бы после обеда.

– Ладно, – смилостивилась Маргарита. – Едем вчетвером: Владимир, Семен, Степаныч и я. Остальным попробовать навести здесь порядок.

– Слушаюсь, товарищ командир, – подскочил Илья. – А как у нас с обедом?

Приготовлением пищи, точнее, вскрытием консервных банок и вакуумных упаковок занялись Александр и Володька. Илья решил организовать костер, собираясь поджарить сосиски, а ко мне подошел Вячеслав.

– Семен, а вы правда целитель?

«Целитель? Надо же! А я себя к обычным реставраторам лепестков причислял».

– Точно сказать не могу. А что ты хотел?

– Да я не от цветов, а от майского пуха каждую весну с ума схожу. – Паренек, видимо, зацепился за мою мысль о лепестках. – И никто из врачей помочь не в силах.

– В доме зеркало есть?

– На втором этаже.

– Пойдем посмотрим.

Комнаты второго этажа выглядели гораздо лучше. В них практически не ощущалось запаха плесени, не бродили грызуны и штукатурка потолка не имела столько трещин. Зеркало было очень старым. Оно стояло на массивном комоде, опираясь верхней кромкой о стену.

– Садись. – Я установил стул напротив древней мебели.

Прозрачный диск, голубые, как и у Степаныча, лепестки, только в виде сердечек. Без особых повреждений, но с небольшими мутными пятнышками. И… полное отсутствие реакции в ладонях. С девушкой и майором я ощущал покалывание. А теперь?

– Что там у меня? – спросил юноша, заметив растерянность на моем лице.

– Понятия не имею.

Постарался коснуться его лепестков. Я их видел, но воздействовать… Странно. Почему ладони сегодня не хотят работать?

– Слава, мои способности на тебя не действуют. И я не знаю почему. Может, сегодняшняя перестрелка виновата?

– А завтра?

– Не уверен. Слушай, позови-ка сюда Сашку, Илью и Володьку. – Я решил проверить одну догадку.

И Иноземцев, и Грунев также оказались невосприимчивы к моему дару, зато Володькино отражение тут же отозвалось в ладонях покалыванием. У парня был слегка поврежден один из лепестков. На его починку ушло немного энергии, и я почти не испытывал усталости после сеанса.

– Странно. – Случай заставил задуматься.

– Выходит, моя аллергия неизлечима. – Слава уже прочитал мои мысли.

– Пока это действительно не в моих силах.

За обедом я помирился с Маргаритой, а заодно поделился сомнениями по поводу предстоящей поездки:

– Что будет, если с генералом ничего не получится?

– Должно получиться, Семен. Надо только верить в себя и помнить – мы на тебя очень надеемся. – Она одарила таким взглядом, что я на несколько секунд забыл о том, что мы не одни.

– Зайцев, не стоит рисовать в сознании такие откровенные картинки! – охладил мой пыл майор.

Румянец на щеках Славика дал понять, что в моей голове копаются сразу двое. Что за жизнь? Ну есть у меня такая склонность – раздевать девушек взглядом. И что, теперь навсегда отказаться от своих привычек?!

– Я к Михаилу Федоровичу, – отметился Степаныч на пропускном пункте дачного поселка. – Доложите, что прибыл майор Кошевар. Со мной трое друзей.

Через минуту из будки вышел дежурный.

– Как добраться к дому генерала, знаете?

– Нет.

Охранник обрисовал путь, и мы поехали.

– Давайте не будем ничего обещать, пока я не увижу хозяина в зеркале, – попросил я.

– Ладно, сориентируемся по обстановке. Тот факт, что нас пустили, уже большая удача. Генерал мог и не вспомнить обычного майора, с которым встречался всего два раза.

Аккуратный двухэтажный домик на фоне дворцов, которые мы проехали, смотрелся скромненько, но охрана была и здесь. Из ворот выскочил мужичок лет пятидесяти.

– Майор Кошевар?

– Я.

– Ваши документы, пожалуйста.

Степаныч предъявил военный билет.

– Проезжайте. – Мужик махнул рукой, и стальные ворота медленно поползли в стороны, открывая въезд.

– Чем обязан, товарищи? – спросил хозяин дома после того, как мы расселись в просторной гостиной.

Генерал мне чем-то напомнил артиста Василия Ланового. Худой, высокий, с вдумчивыми грустными глазами.

– Михаил Федорович, – начал майор, – мы пришли к вам с очень большой проблемой. Для того чтобы объяснить, почему именно к вам, нужно рассказать предысторию вопроса. У вас есть время?

– С некоторых пор свободного времени у меня много, – невесело усмехнулся мужчина. – Предлагаю побеседовать за чашкой чая.

В комнату вошла женщина лет шестидесяти с самоваром. Она же чуть позже принесла чайные приборы.

В гостиной не было недостатка в зеркалах, поэтому я сразу занял место, чтобы видеть отражение Михаила Федоровича. К моему большому сожалению, отзвука в ладонях его цветок не вызвал, о чем я мысленно сообщил Степанычу. Он продолжал рассказывать об эксперименте с синим камнем. Всю информацию майор излагал в сжатом виде и уложился в четверть часа. Когда он закончил, хозяин дома задумался. Генерал по очереди осмотрел каждого из нас, затем снова перевел взгляд на сидящего рядом рассказчика.

– И вы хотите, чтобы я во все это поверил? Я, конечно, в отставке, но из ума еще не выжил. Не ожидал от тебя, майор.

– Мои слова несложно проверить. Володя, покажи свои способности.

Бобрин медленно взмыл к потолку и так же неспешно опустился.

– Как телепат, могу слово в слово записать ваше мысленное высказывание по поводу увиденного. Проще, конечно, озвучить, но рядом девушка.

Обо мне Владимир Степанович ничего не рассказал.

– Прямо как в цирке. – Мужчина выглядел несколько обескураженным. Похоже, сейчас он не верил не только майору, но и своим глазам. – А у девушки какой дар?