После каждого сеанса «использования» полагался Курс восстановительных медикаментов, психотропных галлюциногенов, и «освежающий» сон на подстилке из натуральной соломы…

Еда — только каша из полбы и чёрный хлеб.

Бр-р-р!.. Неужели она и здесь так же питается?! Хм-м… Непохоже — отличная кожа и… И всё остальное.

Лицо Агнессы особо рассмотреть не удалось, потому что к Михаилу мученица оказалась обращена как раз противоположной стороной… Но «все остальное», что оказалось видно, (особенно, когда девушка клала истовые поклоны перед огромным, на полстены, распятием, и грубая материя рубища всё равно аппетитно обрисовывала то, что положено обрисовать) впечатляло… Похоже, солома очень даже способствует. Отращиванию.

Валькирия. Эта нагло, выставив в прямо-таки волчьем оскале, острые белые зубы, восседала на горе ржавых доспехов, мечей и шлемов, а под кольчужной рубахой, составлявших всё облачение, явно ничего не было. А ещё она что-то жевала. Сырое мясо поверженных врагов? Или просто жвачку?

Михиал поморщился — валькирия оказалась на его вкус полновата, хоть и с копной невероятно пышных и длинных рыжих волос. В рационе значились солонина, сырая рыба и много (это особо оговаривалось!) — не меньше пяти литров в день! — пива.

Неторопливо, уже успокоившись, и похихикивая в усы, Михаил продолжил изучение, двигаясь в паре шагов от бронебойного панорамного стекла.

Японская гейша (Говорит и при необходимости пишет на восьми языках. Ест суши и отварной рис. Владеет навыками работы персонажами театра Кабуки…).

Маркиза Помпадур (Затянутая в столь тесный корсет, что непонятно, как вообще дышит! Талия — как значилось в Проспекте — сорок два сэмэ!). Разумеется, в платиново-белом парике. К тому же ещё и с дурацкой мушкой над губой…

Офицер гестапо. Ну эта, понятное дело — в черной кожаной форме. И с парабеллумом в кобуре. (Инструкция сообщала, что пули — резиновые. Хм… Всё равно не хотелось бы и такую получить. В любое место!..)

Пастушка. Хм-м… Эту он разглядывал и о ней читал дольше всех…

Венок из полевых цветов и милый пасторальный облик (В комнате, на искусственной травке даже «паслись» механизированные овцы!) соблазняли, конечно, но…

Неприемлемой оказалась цена.

Пройдя до конца этого Здания, он так и не выбрал. А часы показывали, что ушло полтора часа. Надо бы пошевеливаться — если он хочет успеть всё закончить сегодня…

Следующее, последнее, Здание заняло не больше двадцати минут: он почти не останавливался — варианты увиденного всё чаще повторялись. Менялись лишь имена. Поэтому в остальные Корпуса он не пошёл, а сразу спустился на Второй этаж.

На Уровне «Б» Михаил оказался весьма неприятно удивлён.

Все Леди для консорта казались словно бы на одно лицо! Деловой неброский макияж, строгие чёрные миди-юбки, белые блузки, телесные колготки с лайкрой… Ну и, само-собой — туфли на длиннющих шпильках. Большинство предпочитало и короткие стрижки. Различались габариты тел (от хрупких, наряженных в сорок четвёртый, до весьма… Упитанных — пожалуй, на пятьдесят второй.).

Но черты лиц у всех отличались правильностью и словно бы стерильностью: таких жёстко-колючих взглядов Михаил ещё не видал! (Потому что те, кого брали на корпоративы его Шеф и Шеф Шефа, так не смотрели — работали!)

А уж про то, что их отличала от дам с верхнего этажа словно казённая деловитость и целеустремлённость, можно и не упоминать!.. Хм-м… Ни дать — ни взять, старинные секретарши больших Боссов!

Поскольку «сопровождать» Михаила никуда, кроме постели, не требовалось, он прошёл этот Уровень быстро, лишь изредка бросая рассеянные взгляды на куда менее востребованных «консортщиц»: более половины однообразно оформленных в том же казенно-деловом (под офис!) стиле клеток-камер оказались заняты. Не сезон для консорта, что ли? Или этот вид услуг постепенно отмирает? Или…

Меньше стало Шефов?

Второго этажа одного Здания из восемнадцати ему вполне хватило разобраться — здесь делать нечего.

Первый Уровень позволил ему вздохнуть спокойней, и расслабиться: здесь, наконец, женщины были похожи на женщин!

Правда, стоили немало: у наиболее породистых и красивых расценки за день соответствовали его недельному заработку. Странно. Ну ладно — Элитные категории! Те тратят заработанные деньги на самообучение, повышение квалификации, и уход за собой!

А эти? Ну, дорогая косметика на лицах, ну неплохие тряпки. (если позволительно так неуважительно говорить обо всех этих «Диорах» и «Армани».) Правда, сами лица оказались куда как не настолько аристократичны и выхолены… Но всё равно — приятные.

Снова неторопливо двигаясь вдоль комнат уже куда меньшего размера, Михаил внимательно приглядывался к иногда поднимаемым на него взорам.

Не-е-ет! Тут ему не кажется, как на втором, что все — словно на одно лицо, хищное и собранно-деловое. Этим и не пахло… А пахло…

Самками! Эротикой! СЕКСОМ!!!

Недвусмысленная Похоть так и «пёрла» из некоторых «экземпляров»!

Женщины попадались и равнодушные (может — это напускное равнодушие? Возможно, на некоторых клиентов оно действует, словно фитиль на бомбу?..), и хитро подмаргивающие, и томно поводящие бесстыдно выставленным из тонкого кружевного батиста плечиком… Больше всего, правда, оказалось спокойных и расслабленных — они явно знали себе цену, и имели немалый опыт — что и было отражено в их послужном списке-характеристике.

Как там обозначено в Проспекте — «весь спектр услуг!»?..

То есть — и камасутра. И новинки из области астрала, и… Всё прочее.

Михаил почесал-таки в затылке. Опыт — это, конечно, хорошо… Но уверен ли он в том, что хочет — опытную? Учительницу? А вдруг та станет над ним, стесняющимся своей почти девственной невинности (Опыт школы, когда они со сверстниками при выпуске устроили мальчишник с профессионалкой — не в счёт!) смеяться? Прикалываться?!

Он нутром понимал, что малейшая насмешка, или ирония могут… Отрицательно сказаться на его Потенции.

Ладно — самому-то себе он мог признаться, что попросту боится!

Поэтому спустится-ка он ещё ниже.

В подвале тоже попадались и красивые, и молодые.

Странно. Что же они — не набрали достаточно денег на курс сеансов гипнообучения? Дороговаты пока сеансы на тренажерах? Или — ленятся? Или… «С норовом?» Почему не востребованы? Или — просто рано?

А, может, дело в «престиже», и народ предпочитает на порядок более дорогих, «элитных»?

Тех, что выше уровня земли? Чтобы потом как бы походя вставить в разговоре, как он иногда слышал: «Да-а, я предпочитаю, когда она всё делает сама… И уж делает умело!..». Или: «Ну, мне вчера устроили и встрясочку! Выжали, как лимон! Вот уж повезло с этой „Садисткой Машей!“ Всё! Завязываю с экзотикой!..».

Теперь он рассматривал женщин куда внимательней.

Шагов через пятьсот понял, что здесь имеются три основных категории.

Первые — пожилые. Те, кто уже, как говорится, «вышел в тираж», и никакими косметиками, или массажно-тренажёрными средствами дряблость кожи и недостатки расплывшейся фигуры не скрыть. И, похоже, это не компенсировать никаким «опытом и навыками»… Лица именно этой категории казались самыми равнодушными к происходящему за стеклом снаружи. Отрешённые. Уставшие. Озлобленные? Нет, именно — уставшие. От такой жизни. И работы…

Вторые — слишком молодые. Неопытные и необразованные. Посылающие ему призывные взгляды и подмигивающие только с одной целью: заполучить любого клиента, и добросовестно выполнить все требования Контракта. Чтобы насобирать денег на Курс, позволивший бы перейти в профессионалки! Хищно-целеустремлённого выражения не заметить было невозможно. Как и готовности буквально на всё… На всё!

Имелся и третий пласт.

Эти словно бы стыдились своего положения. Бросали на проходящего взгляды, полные явно напускной приветливости, грызли губы, когда видели, что он не останавливаясь проходит мимо, сжимали кулачки… Иногда вздыхали и закрывали лица ладонями.

Похоже, ещё не свыклись со своим положением, и терзались внутренним сознанием того, что их превратили в придаток Единого Общества. Товар, призванный удовлетворять сиюминутные, пусть и Первичные, физиологические потребности тех, кто создавал и вырабатывал что-то полезное для этого самого Общества — Материальные Блага! И не осталось женщине, по-сути, никакого иного выбора…