— А ребенок? — прошептала я. Именно дитя было для подруги сейчас центром вселенной. Она просто не могла его потерять…

— Они ничего не говорят! Я пытался пройти туда, но меня не пустили! — крик Алекса был, словно гром среди неба.

— Есть родственники Александры Романовой? — из реанимации вышел доктор.

— Что с ней? — воскликнула я, буквально подбежав к врачу.

— Состояние крайне тяжелое. Она просила сохранить ребенка ценой собственной жизни, — устало сказал врач.

— Неееет! — выкрикнул Алекс, рывком подойдя ближе, но тот не обратил на парня никакого внимания. Тому впору самому вызывать врача — столь бледным и больным он был.

— Я не могу ослушаться больную, но хочу заручиться поддержкой ее близких, — продолжил врач.

— Делайте, как она говорит. — Тихо сказал Мэтт, нарушая тишину. Мы с Алексом в немом ужасе уставились на него. Он вот так просто практически убил Лекси?! Врач кивнул и ушел.

— Мэтт, какого черта! Я люблю ее! Я не могу ее потерять! — схватил за футболку друга Алекс.

— Алекс, ты думаешь, она смогла бы жить, если бы знала, что из-за ее падения умер ее сын? Как бы ты ей в глаза смотрел, убив последнее, что у нее есть? Она бы нам не простила этого. И не смогла бы жить… — тихо сказал Мэтт. Его слова медленно прожигали мою душу. Он единственный смог сохранить здравый рассудок и не позволить сделать самую большую ошибку. Если бы мы разрешили убить ребенка, она бы возненавидела нас.

— Это моя вина… — сказал Алекс, опираясь головой о стену.

— Алекс, перестань. Молись, чтоб с ней было все хорошо, иначе я за себя не ручаюсь! — сжав плечо парня, сказал Мэтт.

— Я позволю тебе сделать все, что захочешь. Если ее не будет, я не хочу жить, — тихо сказал Алекс, прикрыв глаза.

— Сколько пафоса! Где ж ты раньше был?! — выкрикнула я, не выдержав.

— Я не знал!

— Не знал?! А ты дал ей шанс оправдаться? — меня прорвало, и я не могла остановиться. Гораздо проще винить кого-то, гораздо проще оправдаться незнанием, чем принять ответственность.

— Натти! — окрикнул меня Мэтт.

— Что Натти!? Какого черта он тут из себя страдалица корчит? Это он ее едва не угробил!! А она его еще и простила!

— Нат, успокойся. Ты в больнице — не надо так. Нам остается только верить, — тихо сказал Мэтт, а его руки обняли меня, прижав к себе. Позволив себе прильнуть к его телу, я разрыдалась.

Время тянулось медленно. Из-за двери то не доносилось ни звука, то был слышен крик Лекси. Этот звук взрывал мозг, выворачивая все внутренности на изнанку. Но мы ничем не могли помочь. Когда крик прекратился, это было еще хуже. Никто не знал, что с ней. На Алекса было страшно смотреть. И, хоть я сейчас винила его, понимала, что ему сейчас хуже. Все его мысли вместе с ней…

Не выдержав всего этого напряжения, я вновь разрыдалась. Слезы текли все с новой силой, но я ни чем не могла помочь

— Тшшш. Все будет хорошо. Верь в нее. Она сильная. — Тихо сказал Мэтт, прижав меня к своей груди.

— У кого-то есть четвертая отрицательная группа крови? — спросила медсестра, выйдя из реанимации. Люди, что периодически появлялись и пропадали в коридоре, продолжили свой путь, не обратив на нее никакого внимания.

— У меня четвертая! — воскликнул Алекс, будто очнувшись.

— Готовьтесь к переливанию, — сказала она ровным тоном, позвав Алекса за собой.

— Ната, разве у Лекси четвертая отрицательная? — спросил Алекс удивленно, следуя за медсестрой.

— Нет, у нее вторая… — прошептала я. Неожиданная догадка пульсировала в мозгу. Это ребенок.

— Боже, это ребенок! Это ему нужна кровь! Черт, Алекс, а ты еще сомневался в отцовстве! — крикнул парню вдогонку Мэтт, а тот следовал за медсестрой. Бедный малыш. Еще не родившись, он уже пережил столько. Хоть бы он жил. Это невинное дите не заслуживает такой участи. Хоть бы он выжил. Крестик, который я продолжала сжимать в руке, до боли вжимался в кожу, оставляя след, но мне было не до того.

И вновь ожидание. Казалось, что время остановилось. Я не выдерживала. Меня трусило от страха и ожидания, а Мэтт все это время успокаивающе гладил меня по голове, повторяя:

— Все будет хорошо! Верь мне! Все будет хорошо, — он повторял это, как молитву, но казалось, что сам не верит в это. Слова не вселяли уверенности, но давали сил, чтобы верить дальше. Вера, это все что у нас было…

Через некоторое время к нам вышел Алекс. Он побледнел от недостатка крови, а медсестра настаивала:

— Вам надо поехать домой!

— Нет, я останусь! — решительно сказал парень, придерживаясь за стену, чтобы не упасть. Мэтт помог другу сесть, опустившись рядом с ним, а я, оставшись наедине, обхватила себя руками, чтоб хоть как-то согреться.

— Вы здесь уже ничем не поможете! — настаивала женщина.

— А вдруг еще кровь нужна будет? — спросила Алекс, отрицательно кивнув головой.

— Еще одно переливание и она вам понадобиться! — попробовала воззвать к здравому смыслу медсестра. Тут его явно был недостаток, и я понимала Алекса. Он просто не мог оставить ее одну. Не мог…

— Я не поеду. — Твердо сказал он.

— Ладно, ждите пока тут, — махнула рукой медсестра.

Когда через несколько долгих часов вышел врач и сказал, что угрозы жизни матери и ребенка нет, я смогла выдохнуть спокойно. Миновало. Обошлось. Последние силы покинули мое тело, и я потеряла сознание.

— Натти! Что с тобой?! — воскликнул Мэтт, глядя, как девушка осела в его руках. Едва показалось, что один кошмар закончилось, все повторилось.

— Что случилось? — Алекс сфокусировал взгляд на девушке, хотя впору самому было терять сознание. В его ушах шумело, но показывать слабость он не имел права. Миновало.

— Не знаю! — выкрикнул Мэтт.

— Надо что-то делать! — выкрикнул Алекс, оглядываясь в поисках врача.

— Натти! — Мэтт, держа в руках тело девушки, осторожно встряхнул ее, пытаясь дозваться.

— Медсестра! — позвал Мэтт, подняв на руки девушку.

Померяв давление и пощупав пульс, медсестра предложила либо дать нашатыря, либо дать ей поспать. Держа девушку на руках, Мэтт не знал, что ему делать. Спрашивать было не у кого — Алекс уже упросил врачей пустить его к Лекси. Девушка еще не отошла от наркоза, но желание быть с любимой было сильнее людей в белых халатах.

Пообещав приехать утром, Мэтт вызвал такси — садиться за руль в послестрессовом состоянии он не мог, да и уснувшая девушка крепко держалась за футболку, не желая отпускать.