Внутри все обгорело, пластик на полу пошел пузырями от жара, а штукатурка со стен осыпалась. Среди пепла и обломков лежали человеческие кости, разломанные и… обгрызенные. Андрея снова замутило. Он даже подумывал, не уйти ли отсюда прямо сейчас. И только мысль о том, что раз баррикаду все же разломали, то защитники могли не истратить все припасы, а так же слабое любопытство узнать, что же здесь произошло, заставили его пролезть внутрь.

Два небольших кабинета, сильно пострадавших от пожара представляли собой сплошное пепелище, без каких-либо знаков. В углу второй комнаты Андрей нашел железный шкаф, врезанный в стену. Такие Андрей уже видел. В них, после диверсии американского спецназа, держали в Институте оружие. Достаточно большие, занимали чуть меньше квадратного метра. Обычно там еще держали компьютеры, где вместе с записями об использовании хранящихся единиц и расходе патронов, в запароленных файлах хранились самые важные чертежи и планы разработок.

Дернув за оплавленную ручку, Андрей с удивлением понял, что шкаф заперт изнутри. Взявшись двумя руками, он встал покрепче и рванул, что было сил. Гнилой замок не выдержал и со слабым хрустом вылетел из дверцы, и она распахнулась. Сразу же за этим на него свалился скелет, до сих пор державший в руках пистолет. Не ожидавший этого Андрей, взмахнув руками в попытке закрыться, но только потерял равновесие и упал вместе с кучей костей.

Отплевываясь от трупной пыли, он неуклюже встал, отбросив развалившие кости в сторону. Отряхнувшись, он снова подобрал выпавшее из рук оружие с фонарем и заглянул в шкаф. К сожалению, се полки были пусты, только несколько пустых коробок из-под патронов. Зато компьютер, как Андрей и ожидал, был здесь. Кто-то притащил сюда еще и небольшой, странной формы, генератор, поместившийся на одной полке. От него и запитали компьютер. Только тот был не знакомой Андрею марки. Больше походил на не так давно появившиеся моноблоки только больше и состоявший из двух дисплеев – один на стене, второй перпендикулярно ему на подставке перед креслом.

Сев на пронзительно заскрипевшее под ним сидение, Андрей повернулся к генератору, задумчиво почесывая щеку и силясь понять, способен тот еще работать. Может, еще в рабочем состоянии, а может, взорвется, как только он его включит. А может, там и топлива вообще не осталось.

Отсоединив провода, он снял его с полки и поставил на пол. Небольшой, но все равно вполне увесистый. Ему уже приходилось иметь дело с подобными машинами, и он вполне обоснованно считал, что разберется, откуда что берется. Марка, конечно, другая, но принцип тот же. Это как с автомобилем – видел один, считай, что видел все. Как их не собирают, но зная общие схемы, принятые в автомобилестроении, можно без труда указать, где у машины двигатель, а где руль. Точно так же должно быть и здесь.

И все равно, не смотря на все свои знания, Андрей долго возился с этим аппаратом. Чем бы его не заряжали, так точно не жидким топливом. Обнаружив и отсоединив топливную часть, он с удивлением нашел на ней значок радиоактивности. За толстым, полупрозрачным стеклом что-то еще слабо светилось. Присвистнув, он отложил эту часть подальше от себя. Остальное было вполне привычным преобразователем активности в энергию, принятую на известных Андрею атомных электростанциях. Только немного упрощенную и вместо воды там применялась какая-то жидкость, опознать которую он толком не сумел. Слив всю ее в отдельную колбочку и накрепко завинтив крышкой, он некоторое время тщательно продувал и прочищал весь механизм. Он не был поврежден, только очень запущен и давно не проверялся.

Удовлетворившись таким общим осмотром, Андрей собрал все обратно и все подключил. Не став пока его запускать, он критически глянул на компьютер. Нет, с этими вещами у него дело даже лучше, чем с генераторами, только вот в начинку моноблоков он никогда не лазил. Там все немного по-другому, чем у простых, блочных аппаратов.

Ладно, придется понадеяться на удачу. Если генератор не взорвется, уже хорошо будет. Может, тогда и моноблок запустится.

Перекрестившись, Андрей соединил проводами генератор и компьютер и нажал кнопку «старт» на генераторе. Сначала ничего не происходило, и он уже было разубедился в разумности такого действия, как вдруг машинка стала мелко вибрировать, и на боку засветился уровень топлива. Красная полоска плавала чуть выше нулевого значения. Надолго этого не хватит, но много ему и не требовалось. Не теряя даром драгоценной энергии, Андрей включил компьютер.

Аппарат сразу же дико затрещал, а по обоим мониторам пошли радужные разводы. Испугавшись взрыва, Андрей даже встал, но компьютер постепенно успокоился. На нижнем дисплее проявилась клавиатура, а на верхнем строка для ввода и перед ней слово «код».

Ругнувшись, Андрей стал раздумывать, что же такое сюда ввести. Язык был русский, но фантазии прежнего настройщика он даже боялся угадать. Плюнув, он просто щелкнул по клавише Ввод. Экран на секунду потух, а потом проступило сообщение о загрузке системы. Он не выдержал и рассмеялся. Ну и уровень защиты, ничего не скажешь, просто прямо государственного уровня.

Все-таки что-то сбоило. Цветовая палитра дисплее была далека о нормальной, приобретя практически психоделические оттенки. Хорошо хоть, иконки и кнопки разглядеть можно было. Найдя курсор, Андрей выделил иконку «Дневник».

Запуск… «Часть данных повреждена». Ладно, пускай запустит то, что есть. Открылся текстовый файл, где мелким шрифтом были набран просто огромный материал, разбитый по датам. Начала было не прочитать, но он сразу спустился до последних записей.

«2472 день. После того, как светособаки сбили укрепления наверху, у нас нет больше подъема для искателей. Стая все еще остается там, полностью перекрыв коридор. Искатели либо возвращаются, оставив попытки пройти, либо не возвращаются вовсе. Пока выживаем на собственных запах, но они стремительно пустеют.

2473 день. Запустили единственную гидропонную установку. Первые всходы будут только через несколько месяцев, поэтому придется урезать пайки, чтобы протянуть до них. Люди пока не возмущаются.

2474 день. Положение стабилизировалось. Дали людям надежду и они терпят.

2475 день. Положение стабильно. Пайки урезаны на треть.

2476 день. Положение стабильно. Командир отряда, лейтенант Корнеев, заболел. Врач говорит, что общее истощение организма. Командование беру на себя.

2477день. Положение стабильно. Совершили организованную проверку боем наверх. Стая по-прежнему там, жрут трупы. Интересно, почему они до сих пор не уходят? Сумели захватить несколько единиц оружия.

2478 день. Положение стабильно. Скончался лейтенант Корнеев. Принимаю командование. Пайки урезаны на половину.

2479 день. Положение нестабильно. Люди нервничают, задают вопросы, почему стая не уходит. Как будто мы знаем, почему. Наши попытки объяснить ситуацию только взвинчивают общее напряжение. Отдал приказ всем военным не отвечать на любые вопросы гражданских.

2480 день. Положение нестабильно. Гражданские возмущаются, почему пайки такие маленькие. Женщины суют в руки кричащих от голода детей, требуя их накормить. Не понимают, что на складе еды меньше, чем на пять дней. Отдал приказ разобрать один из завалов. Может, хоть так сумеем найти путь наружу.