Лестница заканчивалась люком, которым, скорее всего, никто не пользовался  даже в той, до катастрофной жизни. Поэтому природа на свое усмотрение довольно таки умело придала этой круглой, уродливой железке, более подобающий вид.  Подретушировала где надо, подмазав комьями земли и мелкой порослью сорняка, и теперь люк почти полностью слился с окружающим пейзажем, плотно застряв в проеме. Мутант, сопя и кряхтя, уперся в железку спиной, но та никак не хотела сдвинуться с места.

         А там, глубоко под ним, происходило нечто странное. Тот самый, неприятно режущий слух, звук повторился. И теперь шел по нарастающей. Что, конечно же, не предвещало ничего хорошего.  В  сознании мутанта замелькали кадры недавней стычки с подземным чудовищем, и он с удвоенной силой налег на люк. Пробовал даже использовать нож вместо рычага, просунув лезвие в небольшой проем. Но тесак, издав жалобное «тинь», сломался. И добрая половина единственного оружия, полетела вниз, моментально растворившись в темноте.

      Почти потеряв надежду на успех, и толкнув люк уже скорее из злости, он почувствовал, что тот наконец-то немножечко сдвинулся. Мутант мгновенно сменил тактику, и резкими толчками, используя все ту же спину, таки выбил проклятую железяку из насиженного места.  Не мешкая, выбрался наружу, и, подволакивая ногу, заковылял прочь. Подальше от того, что могло вот-вот попробовать затащить его обратно. В темноту.  

        Вскоре проулок закончился, и ноги вынесли нашего бедолагу на широченный проспект. Прячась за ржавыми останками автомашин, коих здесь было тысячи, и параллельно поглядывая на небо, пернатые хищники могли нарисоваться в любую минуту, он стал пробираться дальше.

X

           * * *

          Школу я благополучно закончил. Отмучил, как любила говаривать моя мама. Бабушка, а вскоре за ней и дед отошли в мир иной, оставив после себя требующий безотлагательного ремонта дом, и приторно горький привкус воспоминаний. Я же твердо пообещал себе, что заработаю денег и обязательно приведу обветшалое здание в порядок, устрою нам с мамой шикарную жизнь.  

        Василий Иванович настоятельно советовал мне пойти учиться на военного, дескать, у него и связи имеются, да и он мне, если что советом поможет. Но, и это был тот единственный раз, когда мне не захотелось послушаться его совета,  я поступил в строительный. На архитектурный. Сами понимаете почему.

        А потом случилось то, что случилось. А иначе я и описать это не могу.  И никто, пожалуй, не смог бы. Потому как нельзя передать такое никакими словами. Да и нет то таких слов, не придумали еще. Бомбы есть, вернее, были, а слов нет. Понимаете?!!

        А самое смешное, да-да, истерически смешное, заключается в том, что именно в этот самый момент мы с дядей Васей были внутри убежища. Проверяли, все ли исправно работает. Массивные железные двери, способные выдержать прямое попадание кумулятивного снаряда, для этого специально закрыли. Поэтому  и пропустили момент, когда город накрыло ракетами. От своего соседа я, кстати, узнал, что в связи с близостью баз ПВО и некоторыми военными заводами, наш населенный пункт является стратегически важным объектом, и случись что, подпадает под первую категорию. В смысле, на картах возможного противника он обведен большим жирным кружочком и для него выделена конкретно взятая боеголовка. И не одна.

      Кто не успел – тот опоздал. Нам вот даже и успевать то не пришлось. А мама была в это время на работе.   Я все порывался немедля выбраться наружу и рвануть на помощь, но Василий Иванович не дал. Встал у двери и отпихивал меня всякий раз, пока я, вконец не обессилев, не рухнул прямо на пол и не замолотил кулаками по нему, до крови сбивая костяшки пальцев, но, совсем не замечая боли.  

- Ну, не надо. Ну, успокойся – он гладил меня по плечу, не зная чем, не в силах хоть как-то помочь.

- Ненавижу! – я со злостью отбросил его руку и отодвинулся подальше, к стеллажам с припасами. Он ничего не ответил.  Стоял и понуро смотрел на меня, выжидая.

       Это был единственный раз, когда я видел на его глазах слезы. Скупые, еле увлажнившие веки, но так о многом поведавшие.  Потому что даже когда он сам, это случилось много позже, предстал пред  треклятой старухой с косой, и тогда на его лице не дрогнул ни один мускул. Он выглядел так, будто не рухнул разодранный почти что надвое гигантской собакой, а просто прилег отдохнуть после тяжелого рабочего дня. С той лишь разницей, что больше он никогда не встал.  

     А еще через неделю мы узнали, что вентиляционная система, дала течь. В смысле воздух то она пропускала исправно, да вот отфильтровывать его как надо не могла. Или те, кто занимались ее установкой, чего-то напутали, или же при взрыве казус какой-то приключился – я не знаю. Но дядя Вася сообщил, что для нас это верный конец. Он сказал, что для человека лучше один раз схватить большую дозу радиации, чем сто раз маленькую. Во втором случае последствия могут быть гораздо плачевнее. И более болезненные.

     - Идти нам надо отсюда. На Москву. Там метро есть. А в них убежища предусмотрены. Наверняка кто-то да спасся – объяснил он.

- Но это же без малого пятьсот километров – присвистнул я.

- А у нас выходу другого нет – развел он руками. – Или здесь подыхать, или попытаться что-то предпринять.

             Все книги серии Метро на: http://www.bookflash.ru/load/metro_2033/22

 * * *

       Серая дымка рассвета добавила мраку приставку «полу», слегка приоткрыв завесу полной непроницаемости. И та троица, вынырнувшая из подворотни, была хорошо различима даже из его укрытия, находившегося в сотне метров от нее. Поначалу он решил, что это просто какой-то новый, еще один из множества, вид чудовищ. Но вот то, как они передвигались (на двух конечностях) заставило его приглядеться к ним повнимательней.  Ведь он все еще надеялся отыскать себе подобных. Правда, один раз  уже таким вот образом обманулся, приняв за своих, парочку, как потом оказалось, отвратительнейших, и весьма опасных особей.  Еле ноги унес. Нет, с двоими он бы еще справился. Оружие то было только у него. Но, как оказалось, твари всего лишь исполняли роль загонщиков.  А в укрытии поджидало еще несколько таких же, желающих сожрать его едва ли не живьем.

     Но они были абсолютно наги. То есть, кроме собственной, отвратно воняющей шкуры, на них ничего не было. А вот те, что быстро пересекали проспект,  затянуты в нечто, что показалось ему знакомым.  Он провел лапой по своим собственным лохмотьям. Ощутил их прорезиненную, всегда отдающую холодом, гладкость. И снова уставился в сторону пришельцев. Сомнений быть не могло. То, что было на них,  выглядело так же. Только более цельно, окутывало их с ног до головы. Единственное, что все еще настораживало мутанта - их морды. Они были спрятаны за чем-то непонятным, оканчивающимся странным отростком. Да и пара больших, плоских кругляшей вместо глаз.

     Он лежал, вжавшись в землю, и напряженно думал. Да-да, именно думал. Мутант силился вспомнить нечто важное. Чувствовал, знал наверняка, что если ему это удастся, то тогда все будет иначе. Он может быть наконец-то поймет куда и зачем шел столько смен желтого, обжигающего кругляша. А тройка уже миновала проспект и вот-вот должна была скрыться за поворотом. Мутант еще раз провел рукой по хламиде, и к нему пришло озарение. В его голове замелькали некие, почти-то черно-белые кадры, его собственного прошлого. Достал из-под повязки маленький, истрепанный клочок бумаги, и внимательно присмотрелся к тому, что было на ней. Потом, уже не сомневаясь ни секунды, вскочил, и, не скрываясь, бросился к уходившим. При этом он замахал вовсю руками, силясь что-то кричать. Нечто членораздельное. Но ничего, кроме диких, радостных воплей и мычания, из его рта не вылетело.