Хозяева злые. Почему? Почему нельзя улыбаться? Почему они Хозяева?

Мысли исчезли. Он учуял. Пожиратель. Он Пожиратель, и он взял след. Он ускорил шаг, затем побежал. Они! Близко, уже близко. Такое редко сейчас. Когда не он, она, а они. Они – это много. Быстрее. Здесь!

Гора. Где же? Внутри. Значит, есть вход. Что бы они были там, должен быть вход. Нужно искать. Он побежал вокруг горы. Вход всегда есть. Был он и здесь. Запах стал нестерпимым, у самого входа. Запах свежей души. Много душ. Пожиратель вошёл в тёмную пещеру. Тьма не была помехой. Он хорошо видел и в свете и в тьме. Но здесь зрение ему и не требовалось. Он взял след и шёл по следу. Долго идти ему не пришлось, он взял след и не мог не найти их. А они тоже учуяли его. Они не хотели, что бы он приходил. Кто-то бросился на него, громко вопя – в вопле жил ужас, душа была пропитана ужасом. Он плавно ушёл в сторону, и с усмешкой опустил косу. Тело перерубило пополам, коса прошла, почти не заметив сопротивления плоти. Душа выскользнула из мёртвого тела. Он не позволил ей уйти, он охотился именно за ней и не мог дать ей уйти. Стерев усмешку с лица, он изловил вознамерившуюся бежать душу и бросил её сквозь миры. Котлы Ада уже ждут тебя, свежая Душа…

Он застыл на месте. Серые пальцы коснулись губ. Он улыбался! Он посмел нарушить волю Хозяев! И…, так приятно улыбаться! Значит, Хозяева не правы? Они…

Он среагировал автоматически. Нечто живое, с душой, прыгнуло на него. Сильная рука Пожирателя одним движением переломила тонкую шею. Душа из этого маленького хрупкого тела устремилась вслед за первой…

Он стоял, опустив окровавленную косу. Два мёртвых тела лежали у его ног. Одно из них и заставило его смотреть. Болело, всё болело. Он убил, ребёнка, сейчас. Маленькая девочка. Уль…, Эльф. Они когда-то жили здесь. Очень давно. Их было много, им было хорошо тут. Тут всё было иначе, сейчас не хорошо, а тогда было иначе. И много тогда было таких маленьких девочек. Только они не прятались в пещерах. Они бегали по какой-то странной, волосатой земле – у неё раньше были ярко-зелёные волосы, и эти…, дети, счастливо смеялись. А то жёлтое, где верх, светило им и улыбалось им. Оно светило туда, где низ. Только низ был другой и верх тоже. И…

Он посмотрел на свои руки. Они не такие. Он не знал, какие они должны быть, но те, что были сейчас, были неправильными руками. Не его руками. Но он двигал этими пальцами, они слушались его воли, значит, они были его…

Воля. Хозяева. У него не было хозяев. Зачем ему хозяева? Значит…, не хозяева сделали его. И он не Пожиратель. Он не раб не один из многих, он…, он убийца. Грязный убийца маленьких детей…

Со стоном он опустился на колени, прямо в лужу из крови несчастных, убитых его рукой. Он закрыл глаза. Всё стало так сложно. Непонятно. Он не Пожиратель. Хозяева, вовсе не Хозяева. Низ и верх были когда-то другими. Он был другим. Всё было другим. Но, что же тогда случилось?

Глаза-угли полыхнули ярче. Он понял, что случилось. Он не помнил, но понимал. Пришли Хозяева, именно тогда всё стало другим. Таких маленьких девочек, как эта юная эльфийка было много, очень много. А потом пришли Хозяева. Что стало с ними, девочками и мальчиками, юными и взрослыми, он мог не вспоминать, он бы и не смог вспомнить, но всё было ясно и так. Он сам только, что обрёк этих двоих на ту судьбу, что уже разделили сотни и тысячи...

Раньше всё было не так. Раньше не было Хозяев. Он…, он бился с Хозяевами. Когда был другим. Когда они пришли. Тогда он с ними бился. Хозяева…, победили? Да, ведь низ и верх теперь другие, а хозяева теперь Хозяева. И…, эльфов больше нет. Он пал в той битве. Иначе быть не могло. Иначе - почему он теперь другой, не такой, какой был? Хоть он и не знает, какой он был. Значит…

У него должно быть имя – у Хозяев имена есть, а он не был, когда-то, не был их рабом. Значит, у него есть имя…, или было.

-Ки…, Китэгра! – Он не сказал, имя походило на рык.

Он долго, очень долго не говорил. А может, он никогда не говорил. Этого он не знал.

Китэгра встал с колен. Значит, хозяева. Ныне у него не будет хозяев. Он не раб. Китэгра всегда был, и будет…, никак не вспомнить, такое слово…

Воин. Китэгра воин…, но с именем что-то не так. Оно тоже не такое. Как и тело, оно, похоже, но оно не такое, какое было. Но…, Китэгра. Пусть будет Китэгра.

Каменное лицо дрогнуло. Впервые за много лет, на этом лице появилась настоящая улыбка, в которой улыбаются не только губы. Первая улыбка Китэгра, была страшной, улыбка восставшего из адских глубин…, впрочем, так оно и было…

Воин шёл к выходу из пещеры, где погибли два эльфа. Они и не знали, чему положили начало их смерти. И им было бы абсолютно всё равно, даже если бы узнали. В тот миг они вкушали всю мерзость пыток в глубинах ада, там, где Боги-Некроманты, презреннейшие из Богов, день ото дня, предавались радости Мук многих и многих Душ…

Китэгра шёл в мир, который не мог вспомнить. Он шёл, движимый лишь жаждой мести. Воин, потерявший жизнь, свой мир и душу, даже память обо всём этом, шёл делать то, что он умел делать лучше всего. Китэгра шёл убивать, но уже не тех, кто когда-то делил этот мир с ним. Китэгра, раб, Пожиратель в воинстве ада, восстал против своих Хозяев…

4. Маг Смерти.

Ненависть. Он хорошо знал ненависть. Китэгра умел ненавидеть.

Ярость. Он отлично знал ярость. Ярость рождается в ненависти.

Боль. Боль, он знал лучше всего. Боль порождает мир. Боль всегда с ним…

Он шёл. Он искал. Боль была с ним. Ненависть вела его вперёд. Ярость заставляла шагать и искать. Он, Китэгра! Он воин! Он Смерть воплоти!

Сегодня Китэгра будет убивать. Не тех, кого он должен убивать, как Пожиратель и преданный Хозяину раб. Нет! Он будет убивать тех, кто посмел сделать его таким. Их слуг и их самих. Слуги, они такие же, как он рабы…

Ну, и что? Они так слабы, что не смогли последовать его путём. Они не смогли сбросить ошейник раба. Он смог. Он будет судить их за их слабость.

Он долго шёл. Пустыня. Чёрные земли, пустые уже очень давно. Давно отгремели войны, где сотни и тысячи сражались и гибли. Тогда в этом мире, по этой земле бродили многие и многие Живые. Теперь их осталось очень и очень не много, и не без его участия их стало так мало. Да и те, что остались, большей частью рабы бывших Хозяев, а значит враги. Он очистит эти земли от них. Он очистит земли от хозяев. От Живых… Живых? Он чувствовал, что это будет не правильно. Почему? Он нашёл ответ, думать теперь стало так легко! Живые этого мира, враги хозяев, хозяева – его враги. Значит они – Живые, его друзья. Друзья? Зачем Китэгра друзья? Зачем вообще друзья? Китэгра не знал – это было не понятно. Он уберёт Хозяев, всех до единого. А потом займёт их место. Он сам станет Хозяином! Хозяином над теми, кто ещё жив. Друзья ему не нужны, зачем? Он будет их Хозяином, только он будет не таким как прежние Хозяева. Китэгра будет добрым и мудрым Хозяином… Не важно, что он очень смутно понимает значение слов, мудрый и добрый: он будет лучше. Он отомстит хозяевам, за себя и займёт их место. Но прежде будет битва, много битв. И начнёт он с первого кто попадётся на его пути…

Каким образом он уберёт хозяев, Китэгра не задумывался. Он научился думать совсем не давно и ещё только начинал понимать. Но он, рождённый этим миром и бывший рабом демонов, многому научился у них, и почти ни чего не помнил из своего прежнего бытия. Таков был Китэгра, в день, когда скинул с себя имя и ярмо Пожирателя…

Так получилось, что первым в день, положивший начало мести Китэгра, первым ему повстречался Пожиратель. Противник совсем не слабый.

Высокая фигура в сером плаще, так похожая на его собственную, шла ему на встречу. Ярость и так плескавшаяся в нём через край, захлестнула его с головой. Китэгра ускорил шаг, затем побежал. Он всё ещё был Пожирателем, и убивать собирался, совершенно так же, как привык за годы рабства. И он не помнил, на что был способен Пожиратель. Не было такой ситуации, в которой, приходилось бы ему использовать такие свои способности - дремлющие, пока в них не было необходимости. Враг шёл. Тупо, механически – он искал. На Китэгра он не обратил внимания – он умел различать своих и чужих. Лишь когда коса опустилась на его шею, он понял. Коса рассекла пустоту. Китэгра не успел уйти от ответного удара. Его отбросило в сторону. Он упал. Почти сразу Китэгра вскочил и ударил сам. Пожиратель промахнулся – он нет. Когти Китэгра рассекли прочную как камень шкуру. Капала чёрная кровь. Пожиратель пошатнулся и отступил, всего на шаг. Он отступил не от боли, или страха, ему требовалось оценить полученные повреждения и если, они незначительны, продолжать бой. Пожиратель не знает страха. Каменное лицо не выразило ничего, ни единой эмоции. У него их просто не было. За то Китэгра кипел. Сейчас он очень походил на Хозяев в гневе. Но гнев не сделал его безумным. Он хорошо усвоил то, что видел, убивая свои жертвы. Гнев и страх – они делали и так слабые жертвы совершенно беззащитными. Ему его гнев служил – он управлял своим гневом, не гнев им. Он прыгнул к врагу, нанося последний удар, призванный отсечь голову раба от его рабского тела. Прямо в прыжке, нечто ударило его в грудь. Китэгра отлетел далеко в сторону. Поднимался он уже с трудом. Грудь разворотило так, что рёбра торчали наружу. Но он смог встать – его тело было очень прочным. Тёмная кровь хлестала ручьями, из глубоких ран. Недолго. Это тело было трудно убить. Но чем его ударил Пожиратель? Так сильно? Он даже не видел этого страшного удара!