— Взяли.
— Примерили, надели?..
— Нет!
— Проклятие!.. Если там Зоя...
— Она там... Они называли её по имени.
— Всё погибло! Ей известен этот секрет... — сокрушённо проговорил Фока.
— Поднимай паруса! — в паническом ужасе закричал Валлос, хватаясь за снасти.
И он, и Ульпиан, и все на их ладьях буквально потеряли голову: одни спускали весла на воду, другие развёртывали паруса, третьи уже отталкивались шестами от берега. Все были как сумасшедшие...
— Стойте, стойте, что вы делаете? — закричал пришедший в себя Фока. — Ведь вы прежде времени губите самих себя... Что подумают о вашем бегстве?
— Всё равно, не подставлять же свои шеи палачам!..
— Может быть, всё ещё уладится... Может быть, там другая Зоя, не та, которую знаю я... Может быть, эти варвары уже надели мои запястья...
— Всё может быть, а вернее всего — смерть.
— Так или иначе, всё равно смерть, на то мы и шли...
— Спасение возможно ещё, мы на свободе!
— Поздно! Взгляните! — воскликнул Ульпиан и указал рукой на берег.
Оттуда уже спускались к воде княжеские дружинники. Тут были славяне и норманны; видно было, что они очень оживлены. Они не переставая говорили друг с другом. Оружие их бряцало, шишаки сверкали на солнечных лучах, а сами они шли, все ускоряя и ускоряя свой шаг.
— Поздно! — упавшим голосом проговорил Валлос. — Они за нами.
— Тогда покажем этим варварам, как умирают византийцы! — воскликнул Фока.
Один из дружинников, подойдя к ладьям, вдруг заговорил совсем не так, как ожидали купцы.
— Дорогие гости! — кричал он, — князья наши так довольны подарками, что просят вас сейчас же идти в палаты их на пир.
Восхищенные подарками Аскольд и Дир, довольные, пришли в свои палаты.
— Если простые купцы могли привезти нам такие дары, то как же велики богатства самой Византии?.. — восклицал пылкий Дир.
— И все они давно бы могли быть нашими! — добавил Руар.
— Несомненно нашими, — поддержал его Ингелот, — но теперь уже наши князья не будут по крайней мере противиться походу. Они сами видят, что добыча будет большая.
Аскольд ничего не отвечал.
Он был занят одной мыслью.
— Пройдём к Зое, Дир, — сказал он своему брату, едва только они переступили порог палат. — Мы покажем ей все эти великолепные вещи, и она будет рада им, потому что эти дары напомнят ей Византию.
Дир улыбнулся.
— Пойдём Покажем ей, — согласился он.
Аскольд, Дир и Всеслав, неся полученные подарки, вошли в покои Зои. Молодая женщина поспешила к ним навстречу с приветливой, ласковой улыбкой, при виде которой так и затрепетало пылкой радостью сердце влюблённого Аскольда:
— Прошу тебя, Зоя, взгляни на приношения гостей наших и сама выбери из них, что тебе понравится.
Он подвёл Зою к столу, на котором были разложены подарки. Запястий между ними не было.
Зоя в восхищении смотрела на них. Ещё бы! Ведь все эти драгоценности напомнили ей годы, проведённые ею на берегу Босфора, напомнили ту роскошь, к которой она так привыкла. Она вспомнила свой дворец, с его великолепным убранством, вспомнила друзей, и слёзы заволокли ей глаза.
— Пошли, Аскольд, за этими купцами, я хочу их видеть, хочу говорить с ними... Прошу тебя, пусть их просят великой честью.
Аскольд дал знак Всеславу, в тот поспешно вышел из покоя.
— Что же ты облюбовала, несравненная?— склонился к Зое Аскольд.
— Здесь всё хорошо... всё... Но выбери ты сам. Что понравится тебе, то будет по сердцу и мне...
— О, ты хочешь так! — воскликнул Аскольд, — тогда прошу тебя закрой глаза и дай мне твою руку.
Дир понял желание своего названого брата.
— А другую мне! — воскликнул он.
Аскольд взглядом поблагодарил его.
— Закрой же, Зоя, глаза! — ещё раз сказал он.
Молодая женщина покорно повиновалась. Глаза её были закрыты руки протянуты братьям.
Почти в одно и то же время, как и Дир, он украсил запястьем руку молодой женщины и закрыл замок.
Зоя вскрикнула при этом, открыла глаза.
— Аскольд, что это? Что ты сделал со мной? Отчего мне больно? — тревожно сказала она.
Взгляд её упал на украшенные запястьями руки.
Крик ужаса вырвался у неё, она вся побледнела и, не помня себя от страха, стала срывать с рук драгоценности.
— Зоя, Зоя, что с тобой? — воскликнул перепуганный Аскольд.
— Это запястья византийских купцов... — задыхаясь от ужаса, сказала Зоя, — руки, отруби мне скорее руки выше локтя... иначе я умру... бери же меч... Дир, отруби мне руки! Скорей... скорей...
— Что, что с тобой, Зоя? — с испугом восклицали оба витязя.
— Запястья эти отравлены!.. Недаром я видела врача Фоку... Они предназначались для вас... Отрубите мне руки! Яд вошёл уже в мою кровь... Я знаю эти запястья! Почему вы не показали мне их, я бы предостерегла вас!.. Один укол смертелен, я получила два укола... Это дары Византии... они предназначались вам...
— Люди! Эй, люди! — не помня себя, заревел Аскольд, бросаясь к дверям, — скорее сюда, скорее на помощь!..
На его зов вбежал Всеслав.
— Что с вами, князья? — воскликнул он, не заметив упавшей на пол Зои.
— Она... она умирает! — крикнул Аскольд.
— Проклятые византийцы отравили её... — сказал Дир.
— Аскольд, — раздался слабый, чуть слышный голос Зои, — я умираю... Отрава предназначалась не мне, а вам... Византия хотела лишить россов их вождей...
Всеслав замер в ужасе.
Аскольд, увидавший в соседнем покое купцов, кинулся к ним. Норманн схватил Валл оса своими железными руками и потащил к Зое.
— Что ты наделал? — ревел он.
— Я не виноват, я ничего не знаю! — кричал купец, — там врач Фока... может быть, он спасёт её...
Луч надежды на минуту блеснул в глазах витязя...
Аскольд кивнул головой, и Всеслав тотчас же кинулся за Фокой.
Зою между тем подняли и положили на ложе.
Она была мертвенно-бледна, но время от времени на её щеках проступали ярко-багровые пятна.
— Зоя, слышишь ли ты меня? — склонился над ней Аскольд, — сейчас придёт сюда тот, который отравил тебя... Я заставлю его спасти тебя. Ты будешь жить...
— Нет, не утешай себя напрасной надеждой, смерть уже близка... — прошептала молодая женщина.
— Вот он, — раздался голос Всеслава.
Аскольд поднялся от ложа умирающей, Зоя приподнялась на локтях.
Перед ними стоял Фока, холодный, бесстрастный, готовый ко всему.
Зоя узнала его с первого же взгляда.
— Фока, ведь это ты? — спросила она.
— Я, госпожа! — бесстрастно ответил он.
— Ты узнал меня?
— Да! Ты матрона Зоя...
— Можно меня спасти?
Фока пожал плечами.
— Если Бог захочет совершить чудо, для Него всё возможно!..
— А ты?
— Я — нет... ты сама знаешь...
— Да, знаю! Скажи, ведь не мне, а им, киевским князьям, предназначались эти запястья?..
— Да... я действовал по приказу Вардаса. Ты сама знаешь, что я не мог ослушаться...
— Ещё не скоро я умру?
— Ангел смерти уже около тебя...
Аскольд заревел, как раненый зверь.
— Горе вам! Горе тебе, Византия!.. — кричал он, — и я, я, любивший её более всего на свете, убил её сам...
— Подойди ко мне, — раздался голос Зои, — наклонись, я счастлива, что умираю за тебя... Если бы не я, ты погиб бы... так суждено... Я умираю... Отомсти за мою смерть!.. Отомсти не им... они не виноваты... — хрипела Зоя, — отомсти Византии за всё её коварство... Поклянись!
— Клянусь! — крикнул Аскольд. — Я камня на камне не оставлю в этом проклятом гнезде!..
— Благодарю... милый, любимый... Прощай!..
Началась агония. Зоя мучилась недолго... Яд врача Фоки действовал быстро...
Аскольд был страшен. Даже привычные ко всему варяги попятились перед ним...
Яростным, распалённым взглядом посмотрел он на бесстрастно стоявшего перед ним Фоку.