Евреи только свою пасху считают заповеданной богом. Христиане, напротив, чураются иудейской пасхи, хотя она была источником пасхи христианской. Христиане позаботились о том, чтобы их пасха и иудейская не совпадали во времени. Но так ли уж велики различия между обеими пасхами?

Иудейская пасха образовалась из слияния двух более древних праздников: один заключался в принесении ягненка в жертву духу пустыни, другой — в принесении духам первинок урожая, после чего выпекались лепешки (опресноки, маццот) из зерна нового урожая. В основе обоих обрядов лежало дикарское представление, будто мир населен духами, от которых зависят урожай, плодовитость скота, здоровье и благополучие людей. Духов старались задобрить дарами или запугать заклинаниями и колдовскими обрядами.

Такие же дикарские представления лежат и в основе христианской пасхи. Пасхальное причащение плотью и кровью бога — пережиток обряда, выполняемого самыми отсталыми дикарями: в особые праздники дикари съедают животное, почитаемое как божество, считая, что это укрепит их связь с богом. Празднование смерти и воскресения бога (главное содержание пасхи) было распространено у многих народов, едва вышедших из дикости. Христиане не дали себе труда выдумать новое. Они просто позаимствовали во всех подробностях обряды религий восточных богов — Аттиса, Адониса и других.

Но пасхи — и иудейская и христианская — сходны не только в том, что сохраняют дикие обряды далекого прошлого. В классовом обществе пасха, как и вся религия вообще, играет классовую роль.

Иудейская пасха убаюкивает верующих сказками о чудесном исходе из Египта, внушает веру в пришествие мессии («спасителя»), который выведет «детей Израиля» в «страну обетованную». Пасхальная обрядность внушает верующему, что все евреи — и богачи, и бедняки, рабы и их господа, фабриканты и рабочие — братья. А уж, конечно, бороться против брата — грех. Такова классовая роль иудейской пасхи.

Такую же роль играет пасха христианская. Христианская пасха проповедует любовь крестьянина к помещику, пролетария к капиталисту.

Проповедуя «любовь», христианская и иудейская религии не забывают, однако, о ненависти к неверующим или инаковерующим, о ненависти к революционерам, борцам за счастье трудящихся. Иудейская пасхальная молитва призывает гнев божий на «народы, которые не знают бога», она разжигает национальную рознь. Христианская пасха в течение многих веков использовалась для разжигания национальной вражды. В царской России в дни христианской пасхи часто устраивались еврейские погромы. В подготовке погромов принимали самое деятельное участие православные попы. Из этого видно, что и христианская и иудейская пасхи одинаково вредны для трудящихся.

В один весенний день 1640 г. в амстердамской синагоге было большое оживление. Пришли расфранченные богачи с женами и детьми, раввины, члены судилища в черных одеяниях. Все ожидали человека, который семь лет назад был отлучен от синагоги и проклят, как еретик и безбожник. Он должен был покаяться в грехах и подвергнуться унизительному обряду бичевания, который вернет его в лоно синагоги.

Человек этот был Уриэль Дакоста.

Дакоста родился в г. Опорто, в Португалии, приблизительно в 1580–1585 гг.

Отец его был мараном, т. е. евреем, принявшим христианство под давлением преследований со стороны католической церкви.

Любознательный юноша, изучая «святое писание», усомнился в христианской религии, в которой был воспитан с детства. Он решил принять религию своих предков — иудейство. В тогдашней католической Португалии это было опасно, и Дакоста с семьей бежал в Голландию. Приехав в столицу этой страны — Амстердам, семья перешла в иудейство.

Дакоста был передовым человеком своего времени, а потому не мог довольствоваться и той «духовной пищей», которую предлагали раввины (иудейские попы). Скоро он начал сомневаться в истинности этой, как и всякой вообще, религии.

Дакоста написал 16 тезисов, в которых критиковал раввинское толкование библии. Он еще не был тогда безбожником, а стремился согласовать религию с разумом. Тезисы попали в руки раввинов, и те отлучили его от синагоги.

Однако Дакоста не отказался от своих взглядов, а еще более углубил их. Он пришел к мнению, что нет бессмертной души.

15 мая 1629 г. амстердамские раввины подвергли Дакосту второму отлучению, запретили верующим встречаться с ним.

Но и это не поколебало Дакосты. После отлучения он опубликовал книгу, в которой выступал против религиозного учения о бессмертии души.

Заправилы еврейской религиозной общины всполошились.

Вот что писал об этом сам Дакоста:

«Едва эта книга появилась в свет, сошлись старейшины и выборные иудеев и предложили принести на меня жалобу городским властям за то, что я написал такую книгу, в которой отрицал бессмертие души, чем не только оскорблял их, но и колебал христианскую религию. По этому доносу их я был посажен в тюрьму…».

Доведенный травлей и одинокой жизнью до крайности, Дакоста, когда его выпустили из тюрьмы, решил формально примириться с религиозной общиной. Он подписал отречение от своих взглядов, оставаясь убежденным противником религии. Однако через несколько дней племянник донес, что он не соблюдает обрядов, предписанных иудейской религией. Донос вызвал новые преследования. От Дакосты потребовали публичного покаяния.

Он в конце-концов согласился.

Унижения окончательно подорвали силы Уриэля Дакосты, и он покончил с собой в апреле 1640 г.

«У каждого класса имеются свои излюбленные праздники. Дворяне завели свои праздники, на них они провозглашают „право“ обирания крестьян. Буржуа имеют свои и на них они „оправдывают“ „право“ эксплуатации рабочих. Есть праздники и у попов и на них они восхваляют существующие порядки, где труженики гибнут в нищете, а тунеядцы утопают в роскоши.

Должен быть свой праздник и у рабочих и на нем они должны провозгласить: всеобщий труд, всеобщую свободу, всеобщее равенство всех людей. Этот праздник — праздник первого мая».

(«Пражская конференция РСДРП 1912 года», стр. 165. Партиздат, 1937 г.)

В 1918 году трудящиеся нашей страны в первый раз праздновали 1 мая свободно, открыто.

В то время уже начались гражданская война и интервенция.

В объединении сил контрреволюции для борьбы с советской властью принимали большое участие попы, в частности заседавший тогда в Москве всероссийский церковный собор (съезд).

7 апреля 1918 г. церковный собор принял такое постановление:

«Всероссийский священный собор православной церкви, осведомившись о намерении Совета народных комиссаров устроить в день 1 мая нового стиля политическое торжество с шествием по улицам в сопровождении оркестров музыки, напоминает верующим, что означенный день совпадает с великою средою».

Собор призывал верующих не принимать участия в революционном празднике.

Мракобесы стремились использовать пасху, чтобы натравить верующих на советскую власть. Заядлый враг трудящихся погромщик-поп Восторгов накануне 1 мая 1918 г. выступал в московских церквах с призывом поддерживать белогвардейцев.

Накануне 1 мая 1918 г. провокационная пропаганда попов приняла такие размеры, что Московский совет счел нужным принять особое постановление. Оно было опубликовано 28 апреля. В нем Совет призывал «обратить самое серьезное внимание на черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, приняв самые решительные моры борьбы с контрреволюционной деятельностью и агитацией духовенства».

Массы трудящихся не послушались контрреволюционеров-мракобесов и 1 мая дружно вышли на демонстрацию с лозунгами защиты завоеваний социалистической революции, обороны Страны Советов и укрепления Рабоче-Крестьянской Красной Армии. На Красной площади был первый парад Красной Армии.